Кэт Мартин - Храброе сердце

— Можно как-то предотвратить воспаление? — с надеждой в голосе спросила Линдси.

— Пока что медицине не удалось создать такое средство, — хмуро ответил ветеринар, готовя хирургическую иглу, чтобы зашить раны.

Жеребец опустил голову, его глаза были похожи на мутное стекло. Он очень ослабел от потери крови.

Тор стиснул зубы в бессильном отчаянии. Линдси взяла его за руку и тихо проговорила:

— Он справится, вот увидишь. Мы не дадим ему умереть.

Оба знали, что конь страдает от боли, и чувствовали его боль как свою собственную.

— Сейчас я зашью ему раны, потом вы снова положите его, чтобы он мог отдохнуть и набраться сил, — сказал ветеринар.

В этот момент у входа послышался шум, и в конюшню быстрым шагом вошла Криста.

— Постойте, доктор! — крикнула она.

Ветеринар остановился.

— Что случилось? — спросил Тор.

— Я была у Корри и Грея: рассказала, что Стивен пытался убить Линдси и что Эскалибур получил огнестрельную рану, защищая ее. Я подумала, что Самир сможет помочь ему…

В этот момент в конюшню вбежали встревоженные Корри, Грей и смуглокожий индиец, камердинер графа.

— Какое счастье, что у меня есть такие друзья! — дрогнувшим голосом сказал Тор.

— Как он, доктор? — спросил Грей, глядя на укрытого попонами и одеялами жеребца.

— С ним все будет в порядке? — воскликнула Корри, поправляя взлохмаченные со сна волосы.

— Кровотечение остановилось, и я собираюсь зашивать раны, но, как я уже сказал мистеру Драугру, неизбежен воспалительный процесс, и это очень опасно для животного, — ответил Карлтон и повернулся к Тору: — Мне нужна ваша помощь. Вы должны успокаивать коня, пока я буду зашивать его раны.

Самир выступил вперед и остановился перед Тором. Его белые одежды выделялись в неярком свете.

— Я принес настойку, ею надо промыть раны, прежде чем их зашивать.

— Что еще за настойка?! — сердито буркнул ветеринар. — Конь тяжело ранен, я стараюсь спасти его и не позволю, чтобы какой-то шарлатан-иностранец…

— Самир не шарлатан, он искусный целитель, — горячо заступился за него Тор, помня, как он однажды спас Корри. — Его снадобья творят чудеса.

— Если кто и может спасти этого жеребца, так это Самир, — сказала Корри. — Прошу вас, доктор Карлтон, позвольте ему применить свои знания.

— Она права, Карлтон, — вступил в разговор Грей. — Этот человек умеет лечить.

— Ну хорошо, — сдался под общим напором ветеринар, явно не одобряя этой затеи. — Только я снимаю с себя всякую ответственность за то, что будет с этим конем дальше.

Самир подошел к жеребцу и бережно промыл обе раны какой-то жидкостью из принесенного им пузырька. Конь не сопротивлялся и только тихонько ржал.

— Спасибо, друг, — сказал Тор.

Самир поклонился и негромко проговорил:

— Я буду молиться за вашего прекрасного коня.

С этими словами он отступил в темноту.

Пока Карлтон зашивал раны, Тор старался успокоить страдавшего от боли жеребца. Наконец раны были зашиты, повязки наложены, и врач стал собирать инструменты в свой саквояж.

— Благодарю вас за все, что вы сделали, — сказал Тор, роясь в карманах в поисках денег, чтобы заплатить врачу.

— Не волнуйтесь, — понял его Карлтон. — Днем я снова навещу коня.

Тор кивнул.

— Ближайшие несколько часов будут критическими для него… Если он доживет до утра…

Карлтон замолчал, но всем было понятно, что он имел в виду.

После ухода ветеринара Тор и Лейф ослабили натяжение строп, поддерживавших жеребца на ногах, и животное опустилось на заблаговременно устроенную для него толстую подстилку из соломы. Конь лег на бок и уронил голову. Его большие карие глаза, устремленные на Тора, медленно закрылись.

У Тора сжалось сердце.

Понимая, что творится у него в душе, Линдси подошла к нему, обняла за шею и прижалась к его щеке.

Вскоре на место происшествия прибыла полиция — два офицера в форме, один молодой, другой постарше.

— Что тут происходит? — требовательно спросил молодой светловолосый полицейский, оглядывая конюшню. Его взгляд упал на раненого коня, потом он заметил накрытое одеялом тело, лежавшее в отдалении на полу. — Немедленно объясните, в чем дело!

Тор отошел от жеребца и снял одеяло с трупа.

— Этот человек и есть убийца, которого вы так долго искали.

— Его зовут Стивен Кэмден, виконт Меррик. Это он убил трех женщин в районе Ковент-Гарден и еще одну женщину в деревне Фоксгроув, — подтвердила Линдси и рассказала, как виконт преследовал ее, как хотел убить в конюшне и что произошло потом.

Все присутствовавшие подтвердили достоверность событий, описанных Линдси и Тором. Полицейские осмотрели труп, окровавленные вилы и два использованных пистолета.

— Думаю, надо сообщить об этом констеблю Бертраму, — сказал один из офицеров, набрасывая край одеяла на лицо Стивена. — Я пришлю фургон, чтобы забрали тело.

Полицейские удалились. После их ухода все, кроме Тора и Линдси, которые остались ждать возвращения полицейских, отправились по домам. Криста и Лейф обещали заехать к Линдси домой и рассказать ее родителям о том, что произошло с их дочерью, и сообщить, что теперь, когда настоящий убийца найден, Руди скоро выпустят из тюрьмы.

Стивен был мертв, дело об убийствах на Ковент-Гарден было наконец раскрыто.

Саймон Бил, как стало известно на следующее утро, был жив. Когда Линдси вернулась домой, чтобы принять ванну и переодеться, ее ждало письмо от мистера Била. В нем Бил сообщал, что Стивен подслушал его разговор с Тором. Опасаясь за свою жизнь, Бил поспешно уехал из городского дома виконта и спрятался в дальней деревне, где тот не смог бы его найти. Линдси тут же написала ответное письмо, объяснив Билу, что Стивен мертв и теперь ему опасаться некого.

Собрав показания Линдси, Тора и Била, констебль Бертрам произвел обыск в городском доме Стивена Кэмдена. Саймон Бил охотно помогал полиции и показал комод, в одном из ящиков которого Стивен хранил длинные ярко-розовые шелковые шарфы, явно не входившие в ассортимент мужской одежды. На одном из шарфов было кровавое пятно.

Сами по себе шарфы не были веской уликой, но в совокупности с открывшимися обстоятельствами являлись достаточным основанием для освобождения Руди и окончательного снятия с него всех подозрений.

Дело об убийствах на Ковент-Гарден было успешно раскрыто.

Но одна проблема все же оставалась — тяжелое состояние вороного жеребца.

Линдси опустилась на солому рядом с конем. Все те трое суток, которые прошли с ночи, когда Стивен тяжело ранил жеребца, она почти не спала.

Линдси с нежностью и сочувствием смотрела на коня, гладила его длинную шею, шептала слова утешения и ободрения, пытаясь передать ему хоть немного собственных сил и энергии. Жеребец только тихо стонал. Его бархатные карие глаза были закрыты.