Джилл Шелвис - Перед лицом любви

Мэдди не могла припомнить другого такого поцелуя. Никто так не целовал, как он.

И она хотела еще. Но очень некстати гордость напомнила о себе.

– Ты не даешь мне пройти.

– Не считаешь, что нам есть о чем поговорить?

– О Шейне и Дэни?

– Нет. – Броуди вынудил ее прислониться к двери и поставил свои руки по обе стороны от ее головы.

Она вдруг отпрянула в страхе от прикосновения. Ей, конечно же, по-прежнему хотелось касаться его, но она знала, что пьяной не сможет довольствоваться только прикосновением.

– Тот поцелуй, – сказал Броуди, почти касаясь губами ее рта. – Может быть, поговорим о том поцелуе?

Мэдди облизнула губы и замотала головой, не в силах оторвать взгляд от его рта.

– Не думаю, что сейчас самый подходящий момент для разговора об этом.

– Ты уверена? – Его губы были мрачно поджаты. Нет, обеспокоенно. Мэдди удивилась, осознав это. – Из-за того, что нас связывают служебные отношения. Я начальник, а ты подчиненная. Я не должен был допустить этого.

Ладно, это уже осознание вины. Теперь Мэдди точно поняла, хотя ей и было неприятно. Он боялся, что она выдвинет против него обвинение в сексуальном домогательстве на работе. Смешно, потому что это она домогалась его.

– Не волнуйся, ничего не было. Он, молча, смотрел на нее, и она первой отвела взгляд, потому что продолжать смотреть ему в глаза, когда тела соприкасаются, было почти так же приятно, как заниматься сексом. Во всяком случае, реакции в ее организме были теми же. Если бы он только знал…

Тихо выругавшись, Броуди вдруг отстранился и повернулся к ней спиной. Оказывается, он знал.

– Возьми свои вещи, – бросил он ей через плечо. – Я отвезу тебя домой.

– Я не нуждаюсь…

– Возьми вещи.

Прекрасно. Если ему нужно загладить свою вину, она позволит ему это, сэкономив на оплате такси. Пересекая приемную, Мэдди глянула на свое отражение в зеркале. Глаза блестят, щеки раскраснелись.

Соски твердые.

Он, конечно, заметил. Он всегда все замечал, и реакция ее тела на него, несомненно, сводила его с ума. Приятно сознавать, что хоть что-то остается неизменным. Вздохнув, Мэдди взяла свою сумочку и пошла с высоко поднятой головой впереди Броуди, надеясь, что он не отрывает глаз от ее фантастически красивой задницы и клянет себя за то, что так по-глупому отпустил ее.

Шейн нес Дэни через приемную. Прядь ее волос попала ему в рот, а ремень врезался в его ребра. Но ей было тепло и уютно, и она смотрела на него так, будто хотела заняться с ним сексом.

– Шейн?

– Да?

Она обвила руками его шею и с улыбкой посмотрела на него.

– Я говорила, что мне нравится, когда ты носишь меня на руках?

От нее пахло бренди, но ему все равно хотелось целовать ее.

– Шейн?

– Да?

– Мне нравится также, когда ты смотришь на меня так, будто я для тебя нечто особенное.

– Ты пожалеешь об этом признании, когда протрезвеешь.

– Почему?

– Потому что, когда ты трезвая, я не так уж нравлюсь тебе, разве что в постели.

Она снова посмотрела на него, но уже без улыбки.

– Значит, я, должно быть, очень глупая женщина, когда трезвая.

Шейн ногой открыл выходящую на предангарную площадку дверь. На них налетел порыв ветра, и он наклонился, чтобы прикрыть ее, в результате чего их лица сблизились.

Дэни вздохнула:

– Очень глупая.

Он понес ее в первый ангар, где его «сессну» заправляли перед полетом.

Дэни огляделась внутри самолета.

– Какой маленький.

– Шестиместный. – Шейн уложил ее поперек двух сидений сразу за сиденьем пилота, потом взял одеяло и укрыл ее. – Достаточно большой.

– Что ты делаешь?

– Полагаю, что ты довела себя до такого состояния, чтобы проспать весь полет.

– Ну, это…

Он обернулся и посмотрел на нее, так сладко вытянувшуюся на сиденьях.

– А что еще?

Она закрыла глаза.

Шейн присел на корточки рядом с ней.

– Дэни…

Не открывая глаз, она спросила:

– Хочешь знать правду?

– Да.

– Ты сводишь меня с ума так же, как и этот полет.

– Я? Почему?

– Потому что… – Дэни помотала головой. – Не думаю, что я достаточно пьяная для этого.

– Скажи, Дэни.

– Почему ты не говорил мне, что «Скай-Хай эйр» существует только благодаря тебе? Что без тебя компании не было бы.

– Потому что это не так.

– Это ведь твои деньги.

– Не было бы их, мы придумали бы что-то другое.

– На тебе держатся все отношения с клиентами. Ты привлекаешь всех клиентов.

– Я президент по организации работ. Ты же знаешь об этом.

– Ты и есть «Скай-Хай».

Шейн покачал головой.

– Зачем мы сейчас обсуждаем компанию?

– Затем, что ты не тот, за кого я тебя принимала, понял? Ты не ленивый, беззаботный и склонный к развлечениям плейбой, который спит со всеми, кто красиво улыбается. Ты… – Дэни вздохнула, – лучше. Намного лучше. И я не знаю, что мне с этим делать.

– В этом нет смысла. Сначала ты не хотела быть со мной, потому что я показался плейбоем. А сейчас боишься, потому что я не такой? – Шейн потряс головой. – Наверное, мне следовало быть пьяницей.

Дэни перекатилась на другой бок.

– Знаешь что? Не слушай меня.

– Что ж, договорились. – Шейн поднялся и тоже отвернулся от нее, радуясь, что этот разговор закончился, поскольку был уже готов униженно просить ее снизойти до более серьезных с ним отношений. – Я должен произвести предполетную проверку. Жди здесь.

С удовольствием подышав свежим воздухом, он сошел с самолета и тут же наступил на появившуюся перед ним тень.

Мишель.

Шейн подавил едва не вырвавшийся стон. В этом ангаре находился ее личный реактивный самолет, и она часто летала. Настоящая богатая любительница путешествий, живущая в свое удовольствие, так что в ее появлении здесь не было ничего необычного.

Необычным было то, что он заранее не знал о ее появлении здесь. Обычно Мэдди оповещала его о том, какие клиенты появятся в их владениях.

Но сегодня Мэдди, наверное, пораньше отметила свой уход с работы, чтобы выпить с Дэни.

В любом случае Мишель встретила его с улыбкой. Высокая, красивая, прекрасно сложенная брюнетка, которая украшала многие каталоги белья в бытность свою моделью, прежде чем оставить это занятие (что, собственно, произошло совсем недавно) в пользу более высоких, даже возвышенных устремлений – актерской игры. Она была такой красивой, что больно было смотреть на нее, и Шейн определенно получил удовольствие от двух их встреч.

Особенно от их второго свидания.

Но как только она подняла на него свои прелестные глаза, он вспомнил, что в ней оттолкнуло его. Ее откровенное, непреодолимое стремление надеть бриллиант на безымянный палец левой руки.

Было еще кое-что. Мишель никогда не задевала его душевных струн. Ей никогда не удавалось завладеть мыслями Шейна надолго. Он отнюдь не думал о ней двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю и даже тогда, когда был в воздухе.