Мариса Макл - Дневник стюардессы

Я молчала, чувствуя, что рот мой приоткрылся, а глаза, моргают самым глупейшим образом. Она же не может говорить серьезно? Может, она так шутит? Но очень быстро я понимаю, что Сильвия абсолютно серьезна. Черт, это же надо! Что ж, устрою себе каникулы…

— В нашей авиакомпании есть незыблемое правило, Энни. Если сотрудник получает три взыскания, его увольняют, — жизнерадостно сообщила мне Сильвия.

И тогда я расстроилась по-настоящему. Где еще, черт возьми, я найду работу, которая буквально требует, чтобы я заботилась о себе, хорошо выглядела и смотрелась в зеркало как можно чаще? Кто еще оплатит возможность плескаться в шикарном бассейне Сайта-Моники? Или даст реальный шанс тусоваться в лучших лондонских заведениях во время чемпионатов по регби? И как насчет выплат банку по ипотеке? Дело в том, что я купила квартирку — о, ничего серьезного, всего две спальни, но зато близко к центру. Конечно, в другой стране за эти деньги можно было бы целый дом приобрести, но в Дублине жутко высокие цены на недвижимость. Так вот, я уже живу в своей квартирке, но она пока не совсем моя, потому что с банком мне расплачиваться еще очень и очень долго. Я поднялась со стула и почувствовала, как у меня дрожат колени.

— Это больше не повторится, Сильвия, я обещаю. — Я ненавидела себя за умоляющий тон, но ничего не могла с собой поделать. — Спасибо.

Господи, за что я благодарю эту ведьму? За то, что она заставила меня почувствовать себя куском дерьма, прилипшим к высокой шпильке ее туфель? Я покинула кабинет Сильвии, чувствуя себя совершенно несчастной, даже хуже чем после получения злополучного текстового сообщения от Нилла. Пытаясь хоть как-то взбодриться, я решила, что эта история с включенным микрофоном пригодится мне в качестве застольного анекдота и, несомненно, будет иметь огромный успех у публики. Ну, то есть если меня еще будут куда-нибудь приглашать!

И на этой волне разочарования вернулись мысли о Нилле. Как он мог бросить меня вот так, безо всякого объяснения? Мы же взрослые люди, и я вполне в состоянии пережить разрыв… Но я хотела бы узнать обо всем от него, а не из эсэмэски. Именно это тревожит меня в первую очередь. Почему он бросил меня так трусливо? Какой реакции Нилл ожидал от девушки по имени Энни? Думал, что я устрою сцену? Упаду на колени и буду умолять его остаться и обещать, что стану вести себя по-другому? Да с чего? Не настолько уж я была в него влюблена, между прочим! И вообще — это он ухаживал за мной и добивался меня как сумасшедший. Мы встретились в клубе, где я тусовалась после работы с другими девочками. Нилл подошел ко мне на танцполе, и мне понравилась его улыбка — ироничная и в то же время искренняя. Он попросил мой телефон, но я видела его впервые в жизни и колебалась. Однако Нилл был настойчив и просто не желал принимать отказ. И он получил мой телефон. Он звонил и писал раз по двадцать на дню, а потом настал момент, когда он признался, что любит меня. И я поверила и сказала, что тоже люблю его. И вот тут Нилл начал остывать и отдаляться, и звонки стали приходить все реже, пока не сократились до двух раз в неделю. Да и то он писал или звонил, чтобы сообщить, что не сможет встретиться со мной, так как у него внеочередная тренировка по регби. И чем больше я за ним бегала, тем быстрее он ускользал. И в конце концов я получила ту последнюю эсэмэску с сообщением, что он меня бросает. Так Нилл выдал мне прописку в город одиноких женщин.

С того момента как мы с Ниллом расстались, я не получила ни одного приглашения на вечеринку. Одинокая женщина не вызывает у людей желания залучить ее в компанию. Почему-то им неловко, словно у меня какая-нибудь мерзкая болезнь, а они об этом знают и не хотят иметь со мной ничего общего, но слишком хорошо воспитаны, чтобы просто прогнать меня и показывать пальцами.

Мне не звонят даже подружки приятелей Нилла, хотя мне казалось, что у нас сложились вполне дружеские отношения. Эти сучки просто отвернулись от меня! Наверняка ждут, пока Нилл приведет в компанию новую девицу. Я столкнулась с Роуз и Сарой на улице пару дней назад.

— Ой, нам обязательно нужно как-нибудь собраться, посидеть в каком-нибудь милом местечке и поболтать, — заявили они. Как-нибудь, где-нибудь — они даже не назвали место и время! Думаю, они избегают меня из опасения, что я начну задавать вопросы и им придется рассказать мне правду.

А в чем, интересно, состоит правда? Есть ли уже у Нилла другая девушка? Может, они сейчас где-нибудь на шикарном пляже попивают коктейли, а я тут в замшелом Дублине пытаюсь сохранить остатки собственного достоинства? Наверное, она ходит с ним на барбекю, держит его за руку и смеется его глупым шуткам. Интересно! Его мама в таком же восторге от их отношений, как была моя от перспективы нашей долгосрочной связи. Возможно, его новая подружка из Австралии и похожа на Эль Макферсон: роскошная, с длинными загорелыми ногами… И он покупает ей цветы… На мои деньги, между прочим! Мне просто дурно становится от этой мысли!

У меня кружится голова, и я бреду, едва поднимая нога, хотя мне бы надо шествовать гордо — ведь на мне новенькие розовые босоножки от Джимми Чу. И еще розовенький кардиган и бледно-голубые джинсы. Это-очень тщательно продуманный костюм, потому что я прочла в какой-то книге по психологии, что розовый цвет заставляет людей испытывать к вам симпатию. Но с Сильвией Сэвидж это не сработало. Может, она дальтоник?

И вот я бреду по дороге, глубоко погрузившись в свои безрадостные думы, и потому совершенно не замечаю большой черный «мерседес», который выруливает из-за угла. Скрип тормозов бьет по ушам, я поднимаю голову и вижу его. Пытаюсь убежать и спотыкаюсь. И я падаю, падаю лицом на асфальт. Удар — и тьма окутывает мой мозг.

Я пришла в себя, и сразу же поняла, что голова моя раскалывается от боли, а лицо горит и саднит, словно его располосовали ножом. Я понимаю, что меня везут в больницу, и это хорошо, но потом я смотрю на себя, лежащую на носилках, и вижу, что мои замечательные босоножки безнадежно испорчены! От одной отвалился каблук! Бог мой, они же совсем новые, и мне год придется брать сверхурочные, чтобы купить себе новую пару от Джимми Чу.

Меня кладут на кровать, и это чертовски удобная кровать. Комфорт и усталость оказываются крепким коктейлем, и меня неудержимо тянет в сон.

— Как вы себя чувствуете? — спрашивает пожилая медсестра, прижимая что-то к моей пораненной щеке.

— Нормально все, — бормочу я, пытаясь справиться с головокружением. И я замечаю мужчину. Он стоит недалеко от кровати, и на нем шикарный темно-синий костюм. У него темные волосы, немного седеющие на висках, и голубые глаза — удивительно яркие. И глаза эти с тревогой смотрят на меня.