Мариса Макл - Дневник стюардессы

— Кое-кто считает, что три месяца тюрьмы многовато, — говорю я, стараясь, чтобы голос звучал легко и уверенно, — но лично я уверена, что это в самый раз, чтобы другим неповадно было. Представляете, он накачался не только алкоголем. Анализ крови показал, что мужчина также был под воздействием наркотиков. Он и прежде отбывал срок за что-то подобное. Полагаю, сотрудники аэропорта вообще не должны были пускать его в самолет. Он перепугал всех до смерти. И меня в том числе.

Тут мы с мистером Кейном замечаем, что за ним уже выстроилась очередь из людей, которые хотели бы попасть на свои места. Оливер садится в кресло и насмешливо наблюдает, как в салон грузится делегация каких-то надутых политиков, обменивающихся громогласными и ничего не значащими заявлениями. Я улыбаюсь, приветствуя пассажиров и без конца повторяю: «здравствуйте» и «доброе утро». И время, от времени бросаю быстрый взгляд на Оливера. Он с сосредоточенным видом листает «Айриш тайме», и я опять думаю о том, как он хорош. «Боже, да что же это? Где моя сила воли? Этот человек не для тебя, Энни!»

Полет выдался непростым, но это все же утренний рейс, им летают в основном бизнесмены, которые думают о делах и не требуют чего-то особенного. Совсем иная картина будет на дневном рейсе, когда их места займут политики, которые обожают наливаться спиртным, причем делают это на деньги налогоплательщиков.

Через час и пятнадцать минут мы опять стоим у выходов и прощаемся с нашими пассажирами. В отличие от других пассажиров первого класса, которые вылетают из самолета как пробки из бутылки, мистер Кейн не торопится покидать салон.

— Ты получила мой номер, Энни? — спрашивает он, когда в салоне больше не остается ни одной живой души.

— Ваш номер?

— Да… — Он вроде бы колеблется, но потом говорит:

— Я дал свою визитную карточку одной из твоих коллег и просил передать тебе.

— Правда? — Я делаю вид, что ничего не подозревала об этом и ужасно удивлена. — Мне ничего не передавали.

— Может быть, ты согласилась бы пообедать со мной, когда у тебя будет время? — Он извлекает из кармана визитку и протягивает ее мне. — Не хочу навязываться или давить на тебя… Уверен, твоя жизнь и так полна до краев, но… позвони, если будет свободное время и желание поболтать со мной.

Он улыбается, кивает на прощание, а потом спускается по трапу. А я стою на месте и в полной прострации смотрю ему вслед.

— Эй, Энни, что случилось? — спрашивает меня коллега.

— Не знаю, — бормочу я и убираю его визитку в сумочку. Честно сказать, мистер Кейн удивил меня, больше того — привел в полное замешательство. Мне льстит его внимание, и чувства мои в таком беспорядке, что я не могу понять, что думаю и чувствую. Словно контузило. Если Оливер дал мне свою визитку и пригласил на обед, это значит… что я ему нравлюсь. Ну, такое приглашение должно значить именно это, правда? Итак, он хочет, чтобы я ему позвонила. Мы встретимся и пообедаем вместе. И поболтаем. А потом? Как он себе представляет, куда все это может нас завести? Черт с ним, не стану отрицать — Оливер мне нравится, нравится, ужасно нравится! Наверное, он считает, что мы можем завести роман. А что по этому поводу думаю я? Согласна ли на подобное развитие событий? Как-то я пока не готова ответить на этот вопрос, а потому откладываю окончательное решение. Карточку убираю в застегивающийся на молнию кармашек в сумке. Там уже лежит бумажка. Это еще одно анонимное письмо, которое я получила вчера перед вылетом в Милан. На этот раз в нем всего два слова: «Наслаждайся Миланом».

Интересно, какой придурок находит подобные шутки смешными? Лично мне совсем не весело. Но может, он вовсе не пытается рассмешить меня? А о чем же думал чудак, писавший эту анонимную записку? Запутавшись, я решила показать ее одной из старших стюардесс.

— Скажи, случалось ли тебе когда-нибудь получать что-то подобное?

— Нет. — Она рассматривает первое и второе письмо с озадаченным выражением лица. — Как странно!

Ты не догадываешься, кто бы мог посылать тебе эти записочки? Наверное, этот человек просто без ума от тебя!

Забавно!

Забавно? Как-то это слово не отражает мои ощущения. А какое отражает? Полагаю, смело можно сказать, что я крайне заинтригована. Вдруг записочки пишет Дэнни? Я не получала от него никаких известий после нашей последней встречи. Каждый раз я надеялась, что он окажется в составе моего экипажа, но, к сожалению, пока ничего подобного не произошло.

Почему-то я была уверена, что он захочет встретиться и хотя бы поговорить со мной, но нет — тишина полная! И если честно — это меня разочаровало.

А если письма от Оливера? Я еще раз обдумала такую возможность и поняла, что она не выдерживает никакой критики. Не такой Оливер Кейн человек, чтобы посылать дурацкие записки без подписи. Значит, они от другого человека. Но от кого? И еще один вопрос — в чем их смысл?

Тут я осознала, что коллега все еще ждет моей реакции, и сказала:

— Не думаю, что это от поклонника. Может, кто-нибудь из приятелей решил так пошутить.

— По-моему, это совсем не смешно! — Она пожала плечами.

Я с ней полностью согласна. Оставшись в одиночестве, опять возвращаюсь мыслями к Оливеру Кейну. Почему он пригласил меня на обед, а? Ведь он женат, я точно знаю. Я хорошо рассмотрела обручальное кольцо у него на пальце. И он как-то не показался мне человеком, с легкостью идущим на измену. Ну не могу я представить себе Оливера, заводящего ни к чему не обязывающий романчик со стюардессой. Или я ошиблась в нем?

Я вернулась в свою уютную квартирку, так и не наведя порядок в мыслях. В этот день Эдель прибежала домой с работы пообедать. Она очень взволнована, потому что Грег должен идти на собеседование по поводу работы.

— Это здорово! — искренне говорю я. И я действительно рада, что ее никчемный дружок оторвал наконец свою ленивую задницу от кресла и попытается заняться чем-то полезным. До этого момента вся его активность сводилась к поеданию моих продуктов, слушанию альтернативной музыки и курению мерзко пахнущих сигарет с марихуаной. Должно быть, в голосе моем отсутствует энтузиазм. Эдель отрывается от сооружения сандвича на поджаренном хлебе и смотрит на меня вопросительно.

— Ты выглядишь встревоженной, — говорит она заботливо. — Хочешь, я принесу тебе что-нибудь почитать? Что-нибудь легкое? А может, шоколадный батончик? Или турецкие сладости?

Искушение велико, но я благодарю и отказываюсь. Что-то мне ничего не хочется, чувствую себя выжатым лимоном. Сил совсем не осталось. И такое состояние сохраняется у меня после того проклятого рейса из Чикаго. Хотя администрация предоставила мне два внеплановых выходных и даже предлагала консультацию психолога, чтобы помочь справиться с травмой. К психологу я не пошла, почти все выходные проспала, но это не очень помогло. У меня все время такое чувство, что мне нужен отпуск, причем прямо сейчас. Солнце, море, песок и много денег, чтобы оторваться в магазинах. И еще красивое тело. Ну, мое собственное, конечно, а также неплохо бы еще одно — мужское — рядышком. И об этом остается только мечтать, и я живу в обычном ритме, чувствуя себя старой и уставшей.