Мариса Макл - Дневник стюардессы

— Мы с Джулией планируем пожениться.

— Когда?

— На будущий год.

— Значит, у Бена будет мачеха?

— Да. И я думаю, для него это будет хорошо. Они ладят.

Я на секундочку закрываю глаза и думаю об Эмили. О милой, доброй, ласковой Эмили, которая всем сердцем любила этого мужчину и с первой же встречи поняла, что именно он ее вторая половинка, ее будущий муж, «Он для меня единственный, Энни», — говорила она.

И так оно и было. Она никогда не смотрела на других мужчин, Роберт был для нее всем. А у него теперь другая женщина.

Я открываю глаза и вижу взволнованное лицо Роберта, который с тревогой ждет, как я отреагирую на его слова.

— Я тоже так думаю, Роберт. И для Бена и для тебя будет лучше, если вы станете жить втроем и создадите нормальную семью. Я знаю, что моя сестра хотела бы, чтобы и ты и Бен были счастливы…

Я не могу больше ничего сказать, потому что сердце мое пронзает боль — словно иглу воткнули.

— Прости меня, Энни, я не хотел ранить твои чувства… — Роберт сжимает мою ладонь в своей, и я вижу, как лицо его искажается. Но он мужчина и потому может сдержать слезы. А я плачу, горько, навзрыд. Бармен быстренько приносит мне салфетки. Роберт сидит рядом с несчастным видом и с тревогой смотрит на меня.

— Не нужно притворяться, что ты рада за меня, Энни. Я знаю, что вы с Эмили были очень близки, и пойму, если ты обидишься и рассердишься на меня.

— Прости. — Я сморкаюсь, потом набираю чистых салфеток и вытираю лицо. Тушь, судя по всему, потекла. — Не знаю, что на меня нашло. Вот, я успокоилась. И я хочу сказать, что ты не должен чувствовать себя виноватым. Ты молодой мужчина, и я рада, что ты встретил достойную женщину, честно. Просто, просто я сразу вспомнила, как молода была Эмили, знаешь, мне так ее не хватает…

— Мне тоже. Иной раз боль невыносима. С появлением Джулии мне стало легче. И вот еще что: у меня скоро отпуск, мы с Джулией хотели бы слетать куда-нибудь… Я хотел оставить на тебя Бена. Он еще мал, чтобы тащить его на другой континент.

— Ты правда разрешишь, чтобы я за ним присмотрела?

— Если ты не против, я бы хотел, чтобы именно ты осталась с малышом. Мне не хочется на целую неделю оставлять его с няней. А твоя мама, боюсь, с ним не справится.

— Да уж, ей и отца хватает. У него опять разыгрался артрит, и в этот раз как-то особенно серьезно. Я только вчера с ней разговаривала.

— Как она сама?

— Честно сказать, не слишком хорошо. Но я решила, что настало время как-то жить дальше, и хочу, чтобы в этом году мы встретили Рождество дома. Если дойдет до крайностей, я согласна сама готовить ужин. И вы с Беном могли бы приехать к нам.

— Я с радостью. — Роберт улыбается мне, и я вдруг чувствую себя ужасно виноватой перед ним. Ведь со времени похорон мы ни разу не приглашали его в дом. Правда, и поводов особых не было — за это время семейные праздники стали не частым явлением. Родители упорно отказываются куда-нибудь выходить, а папа в прошлом году продемонстрировал всем погрызенный молью смокинг и выбросил его, не скрывая чувства облегчения. И все же…

Роберт смотрит на часы, а потом — виновато — на меня.

— Я понимаю, что тебе пора. Когда ты собираешься в отпуск?

— Ну, я хотел в следующем месяце. И у Джулии есть возможность…

— Тогда договариваемся на начало декабря. Думаю, мне удастся отвертеться от работы без особых проблем. И знаешь, я просто в восторге от мысли, что проведу это время с моим милым маленьким племянником. Если ему у меня понравится, я тебе его не отдам.

— Смотри-ка, ты никак решила завести ребеночка?

— Смеешься надо мной, бедной, да? У меня сейчас и мужика-то нет.

— Я не поверю, что ряды твоих воздыхателей поредели, Энни. Давай договоримся так — я тебе позвоню через несколько дней, и мы обсудим числа и все такое прочее. Идет? И я расскажу о наших планах Бену, чтобы он привык к мысли, что неделю ему предстоит провести с тетей Энни.

— Договорились.

Мы прощаемся, а бар как раз начинает наполняться посетителями, жаждущими перекусить. Я провожаю Роберта до двери и смотрю, как он идет в сторону своей конторы на очередную деловую встречу. Солнце на улице удивительно яркое, даже глаза режет. Пожалуй, стоит вернуться в бар, заказать ленч и некоторое время провести в раздумьях. Нет, не хочу в бар, пойду в ресторан — в «Кларенсе» прекрасно готовят.

Я как раз вплываю в зал, полный столиков, и рот мой уже наполняется слюной благодаря аппетитным запахам, витающим в воздухе, когда раздается звонок мобильного. И кто бы это мог быть? На экране высвечивается долгожданный номер. Это Дэнни!

— Здравствуй, детка!

— Это ты, Дэнни?

— Собственной персоной. Ты где?

— В отеле «Кларенс». Собиралась пообедать. А ты где?

— Стою под дверью твоей квартиры и обрываю звонок. Но никто мне не открывает.

— Это потому что меня нет дома.

— Я догадался. Вот что, не начинай обедать без меня. Иди пока в бар и закажи выпить. Себе и мне. Я заплачу за нас обоих. Ну-ка, как ты думаешь, за сколько я добегу от твоего дома до отеля?

— Минут за пятнадцать.

— Засекай время, я уже побежал!

Правило пятнадцатое. Никогда не стучись в чужой номер в гостинице, если на тебе нет ничего, кроме белья.

— Энни, мне кажется, что я тебя люблю, — говорит Дэнни.

Он держит мои руки в своих ладонях и заглядывает мне в глаза. Выглядит он так, будто дня три не брился.

— Это так неожиданно, — говорю я и просто кожей чувствую, что бармен с огромным интересом прислушивается к нашему разговору. Надеюсь, он не думает, что у нас с Робертом было свидание, потому что тогда я выгляжу как женщина, поставившая это дело на поток. И что я тут работаю, поджидая клиентов! Пожалуй, не стоило надевать короткую юбку…

— Посмотри на меня, Энни. Я знаю, что вел себя плохо и теперь тебе трудно воспринимать меня всерьез…

— Это точно! — немедленно соглашаюсь я. — Я и не воспринимаю твои слова всерьез.

— Я разговаривал с Фионой. — Он упорно гнет свое.

— Не думаю, что меня касаются твои отношения с Фионой.

— Ты не понимаешь! — Он сжимает мою ладонь. — Между нами все кончено! Мы говорили о полном и окончательном разрыве. И потом я получил твое сообщение! Ты не представляешь, как я обрадовался. Знаешь, я всегда чувствовал, что между нами действительно есть связь.

Я смотрю на Дэнни с искренним изумлением. Вот уж действительно непредсказуемый человек, самый непредсказуемый из всех, кого я встречала. Как же он мог порвать с Фионой? А ребенок?

Словно услышав мои сомнения, Дэнни торопливо говорит:

— Она проверила сроки и уверена, что это не мой ребенок.

— Все так неожиданно, — бормочу я, мысленно взывая к Всевышнему и желая, чтобы на сегодняшний день сюрпризы закончились. Иначе я окажусь в психушке еще до захода солнца.