Мэри Стюарт - Гром справа

«Да, забыла. Она одна из тех, кто критиковал твои рисунки».

«Вот именно. Та, кто предпочитает фотографии. — Он наклонился, чтобы поднять сумку. — И это заставляет вернуться к безумной идее, о которой я говорил. Думаю… Какого черта!»

Резкий звук раздался сверху и перебил его. Облако пыли поднялось с вершины скалы. Что-то шевельнулось… «Внимание!» Он бросился на нее одним прыжком. Не было времени отходить в сторону. Она почувствовала, как ее оплели его руки, как он развернул ее, прикрывая телом от опасности. Шепот и горячий запах пыли. Падающий камень просвистел, ударил… Врезался в скалу, где сидела Дженни, и разбился на дюжину мерзких орудий членовредительства. Тело Стефена дернулось, одна рука отпустила ее, но другая в это время так сжала, что она чуть не вскрикнула. Ее лицо было прижато к жесткому твиду его одежды. Пуговица врезалась в щеку. Кости почти трещали от его объятий.

И вдруг все закончилось. Камушек тихо прокатился и упал рядом с ними, еще один безболезненно шлепнулся ей на руку. Больше ничего не шевелилось.

Но как издевательское эхо с вершины горы донесся другой шум, который заставил ее снова замереть. Удаляющийся топот копыт.

Он все еще обнимал ее.

«Стефен! — Страх сделал пронзительным ее голос, она откинулась назад и посмотрела ему в лицо. — Стефен, ты ранен!»

Через его тело прошла дрожь, такая быстрая и резкая, будто он дернулся от еще одного удара, потом мощным и эффективным усилием он взял себя в руки. Глаза наполнились смыслом, он посмотрел на Дженнифер. Его лицо было очень бледным. «Дженни. Ой, Бог мой, Дженни, я подумал… Ты в порядке?»

«Да. Ну да. А ты?»

«Я окей».

«Уверен?»

«Совершенно точно».

«Не ври мне, Стефен. В тебя попало, я почувствовала».

«Просто пинок по плечу. Никакого вреда, я тебе обещаю. — Он осторожно поднял руку и повертел ей немного. — Ссадины, вот и все».

«Честно? Ты выглядел ужасно, Стефен».

«Да ну? — Он слабо улыбнулся. — Это с испугу. Если бы эта дурная скала падала немножко прямее…»

«Или если бы ты не прыгнул прямо под нее, чтобы спихнуть меня с ее пути. — Дженни отряхнула пыль с юбки и предельно серьезно посмотрела на него. — Не такой уж ты не героический, Стефен, не преуменьшая свои заслуги, мой дорогой. Она бы убила меня».

Стефен улыбался. Краска возвращалась на его лицо, хотя следы боли еще проявлялись в линиях рта. «Я живу для других, — сказал он легко, а потом быстро посмотрел вверх. — Давай-ка отойдем отсюда, а?»

«Думаешь, еще что-нибудь свалится?»

«Не думаю. Но лучше все же отойти».

«Но все равно он ушел».

«Тоже слышала?» Он посмотрел на нее искоса.

«Да».

Он не комментировал, но когда они достигли безопасной дороги, сказал: «Мне кажется, можно потратить время на умывание. Это поднимет наш дух, я весь покрыт пылью».

«Что-нибудь осталось попить?»

«Полбутылки топазового вина, она не разбилась».

Ледяная вода освежала, вино согревало сердце. Потом они молча карабкались по травянистому склону от берега реки к дороге. Неподвижное солнце все еще палило, но на юге серо-голубой облачный берег медленно выстраивался за горными хребтами. Ветер затих, горячий тяжелый воздух неподвижно лежал на склонах. Зелень травы углубилась, не шевелился ни один самый легкий лепесток.

Они вышли на дорогу, не сговариваясь остановились и взглянули на вершину скалы, на которой теперь ничего не было, кроме массивного темнеющего неба. Дженнифер сказала: «Эти кони…»

«Конь. Там был только один».

Она посмотрела на него. «Мальчик. Луи. — Он ничего не ответил, только прищурившись все смотрел на вершину скалы, откуда упал камень. — Почему, Стефен? Он очень странно вел себя со мной сегодня, но почему он-то? Ты сказал, ты его знаешь. Какую он играет в этом роль? — Он пожал плечами и поморщился, она взволнованно на него посмотрела. — А плечо у тебя болит».

Он ответил нетерпеливо: «Ерунда. Пора, пойдем».

Стефен двинулся по дороге, хромая, пожалуй, больше чем обычно. Она шла следом, кусала губы, почти благодарная теперь за то, что предстоит действие, которое не оставит времени на размышления над происшедшим. Попытка убийства? Даже для Луи, с его стремлением к эффектным зрелищам, это, пожалуй, слишком драматический эффект. Использовать сами горы, как оружие… Дженнифер оглянулась и почувствовала, как легким пером прикасается к ней страх. Как вчера паника задела ее крылом, когда она бежала между затихшими в ожидании горами к Черной Башне…

Стефен полуобернулся и ждал. «Все в порядке, mignonne?» Теплый, сильный и нормальный голос. Бледность страха за нее исчезла, он выглядел уверенным и немного угрюмым.

Она улыбнулась. «Да. Честно, Стефен, я хорошо себя чувствую».

Насмешливые нежные глаза. «Хрупкий маленький цветочек. Но серьезно, Дженни, я… — Он замолчал, а потом сказал грубо: — Я хотел бы пойти один».

«Ой, Стефен, нет! Ты не можешь меня об этом просить!»

«Я был бы счастливее, если бы ты не шла».

«Почему, ради Бога? Это не опасно! Буссак…»

«Не думаю о Буссаке. Его там нет. Просто я чувствую, что разговор может… расстроить тебя, а мне бы не хотелось».

«Но правда же, будет легче, если я там буду. В смысле, Джиллиан…»

«Возможно… — Он взглянул на нее с сомнением. — Просто дело в том… Да черт возьми, Дженни, до сих пор ты творила чудеса, но ты не привыкла к таким вещам».

«А кто привык? Мелодрама в высоких Пиренеях? Да брось ты, Стефен, мы оба любители».

Он усмехнулся. «Возможно. Но меня в процессе воспитания не обкладывали ватой».

«А меня да? — Она говорила без злобы. — Ну и что? Ты ведь, наверняка, не собираешься предложить мне вернуться в монастырь и просто ждать, или как?»

Вопреки легкому тону что-то очень похожее на панику появилось в ее голосе, так что Стефен быстро обернулся. Точно, вот они, ясно видны на ее лице слабые, но определенные следы стресса, безмятежность исчезла. Темные затененные глаза, крепко сжатые губы. Его сердце дрогнуло от жалости и нежности. Защищенный Вишневый Приют в такой далекой дали… Стефен сказал: «Хорошо. Как ты говоришь, может быть, с тобой будет легче. Но с намного большим удовольствием я бы вообще не пускал тебя в ураганы, во всех смыслах этого слова».

«Побольше ваты?»

«Сама виновата. Нельзя выглядеть до такой степени женственно. Пойдем, раз уж надо, но не ругайся, если промокнешь».

«Не буду», — сказала Дженнифер и пошла за ним мимо стен монастыря к отдаленному унынию соснового леса.

А солнечный свет все сгущался, насыщенный громом воздух все тяжелее оседал на траву. Далеко на севере собралось облако великого урагана, оно все темнело, подползало к солнцу и собиралось засосать его в свою утробу.

Коттедж на ферме был тих, закрыт и, очевидно, покинут, но когда молодые люди подошли к нему по заросшим травой булыжникам, они увидели привязанного у навеса мула. Его шкура почернела от пота, пот каплями висел на шерсти живота. Стефен остановился и схватил Дженнифер за руку. «Проклятье. Значит, он вернулся. Дженни, ради Бога, тебе нужно отсюда уйти. Быстро!»