Маша Царева - Небо. Парашют. Юноша

– Я что-то не поняла, – удивилась я, – это девичник или вечеринка трезвенников-язвенников? Раз уж мы все вместе в кои-то веки собрались, давайте оттянемся по полной программе!

– Саша, ты такая смешная, – попыталась улыбнуться Варя, – и словечки у тебя такие. Оттянемся. Как подросток.

– Зато ты как старая дева, – радостно воскликнула я, но тут же осеклась. Потому что среди собравшихся за столом была только одна старая дева. Я.

– Тебе недавно исполнилось тридцать, да? – услужливо напомнила Лика. – Извини, что не позвонила. Поздравляю.

– Спасибо, – я легкомысленно махнула рукой, – хорошо все-таки, что в наше время возраст не имеет никакого значения.

– Да? – Варвара взглянула на меня с некоторой жалостью. – Ты правда так считаешь?

Ну вот, кажется, настал мой звездный час. Время выложить козырного туза на игровой стол. Никто, ни одна живая душа, даже Лерка, не знает о моем самом главном секрете. И кажется, прошло то время, когда мне хотелось бережно охранять мою хрупкую тайну от скептических насмешек окружающих.

Сейчас эти надменные курицы от зависти полопаются!

– Да! – торжествующе воскликнула я. – И у меня есть веское тому доказательство! Мой новый бойфренд на шесть лет меня моложе.

Я выдержала торжественную паузу, давая им возможность хором заохать, и заахать, и пристать ко мне с выпытыванием сокровенных подробностей. Я, конечно, сразу не сдамся, буду молчать, как заправский партизан. Ну а потом, сжалившись, так и быть расскажу им, какие синие у него глаза, какое литое тело, как он смотрит на меня снизу вверх (пожалуй, это будет небольшое преувеличение, ну и что, все равно они никак не смогут проверить).

Хоровое молчание было мне ответом. Варины глаза и правда расширились от ужаса – или мне показалось?

– Вы слышите? – встрепенулась я. – У меня новый мужчина. Ему двадцать четыре года.

– Но он же совсем ребенок… – выдала наконец Лика. – Неужели тебе с ним интересно?

Я вспомнила ее мужа, банковского клерка. Ему тридцать два года, у него сероватый цвет лица и небольшие залысины. В свободное время он обожает запивать нефильтрованным пивом креветки. И коллекционирует крышечки от пивных бутылок.

И его жена еще смеет вопрошать, не скучно ли мне с Кириллом Калининым?!

– Ты не права, – мягко улыбнулась я, – он совсем не инфантильный. Настоящий мужчина. Он парашютист.

– Какой ужас! – хором воскликнули Лизка и Варя.

– Саша, ну когда же ты наконец у нас повзрослеешь? – Варвара накрыла мою ладонь своей. Руки у нее были холодные, как лапки у лягушки. Не ест ничего, вот и мерзнет. – Неужели ты и правда надеешься, что двадцатичетырехлетний парашютист возьмет тебя замуж?

Я не выдержала и руку все-таки отдернула. Внутри меня закипал вулкан. Пока что он был крошечный. Спокойно, Кашеварова, любой человек имеет право на собственную точку зрения. Даже такой ограниченный и недалекий, как Варвара.

– Варя, а почему ты думаешь, что я вообще собираюсь замуж? – спокойно спросила я. (Надеюсь, никто не заметил, как нервно сжимала я в руке бутербродный ножик.)

– Но тебе тридцать, – непонимающе усмехнулась она, – рано или поздно все равно придется обосноваться.

– Глупые предрассудки, – фыркнула я, – у меня уже была возможность выйти замуж. Если бы для меня это было важно, я бы давно позволила себя окольцевать.

– Ты имеешь в виду Эдика? – елейно усмехнулась змея-Лизка. – Того самого, который в итоге женился на твоей подружке? Кстати, я слышала, что она беременна.

– С чем ее и поздравляю, – пробормотала я.

Да уж, была в моей жизни такая вот унизительная история. Три года молодости я с азартностью карточного игрока без всякого сожаления истратила на некоего Эдуарда Маркина. Взамен мною было получено и принято брачное предложение. Все у нас было – и кольца, и шикарное свадебное платье, и примерные списки гостей. Только вот любовь куда-то испарилась, незаметно превратилась в неприхотливо-соседские отношения. Мои родители до сих пор считают, что я поступила неправильно. И даже Лерка, которая обычно поддерживала мое любое решение, только скорбно качала мелированной головой. Но я решила, что независимая женщина в начале двадцать первого века вполне может и пренебречь общепринятыми стереотипами. В общем, мы с Эдиком расстались. Он переживал недолго – нашел утешение в объятиях моей бывшей однокурсницы Леки Спиридоновой. Надо же, а я и не знала, что они до сих пор вместе. Да еще и стараются скрепить свой союз ребеночком. Как все-таки непредсказуема жизнь.

Остаток вечера был еще более скучным, чем его начало. Я все ждала, когда же они наконец напьются и начнут обсуждать что-нибудь веселое и безобидное, мужчин например. Но никто и не думал повышать градус. Даже Лера, та самая Лера, которая еще полгода назад на одной вечеринке выпила полстакана абсента, после чего попыталась поджечь собственное дыхание, – даже она весь вечер скучно цедила единственный бокал вина. А Лизка с Ликой вообще не пили. Когда я спросила, почему, выяснилось, что Лизавета не употребляет алкоголь принципиально, а Лика опять беременна.

– Четвертый ребенок?! – ужаснулась я. – Но ты же еще не успела похудеть!

Лера уничтожающе на меня посмотрела и горячо зашептала:

– Кашеварова, прекрати, она же расстроится!

Интересное кино, почему ее не волнует, что весь вечер Я расстраиваюсь?! Почему, почему, почему так получилось, что моя самая близкая подружка за короткое время изменилась до полной неузнаваемости? Если так пойдет дальше, боюсь, наши отношения сойдут на нет.

– Мой сын вчера произнес слово «непропорциональный», – пыжилась от гордости Варвара.

– Какой умный! – восхитилась Лика.

– Наверное, он имел в виду твою фигуру? – неловко пошутила я, но никто не засмеялся.

– Девчонки, какие же мы счастливые, – мечтательно протянула Лизка, подливая себе еще томатного сока, – предлагаю тост.

Мамочки, я попала в дурдом. Эти женщины на полном серьезе собираются чокаться бокалами с томатным соком. И они еще утверждают, что у меня не все дома.

– Давайте выпьем за наше счастье, – подняла бокал Лизка, – потому что счастье – это дети! Лера, желаю, чтобы и у тебя в самом ближайшем будущем появился ребеночек!

Я залпом допила остатки вина. Почему-то вспомнился анекдот – мол, после бутылки водки табурет легко превращается в кресло-качалку. Меня и правда немного покачивало, даже несмотря на то, что находилась я в сидячем положении. Наверное, все же не надо было запивать каждую плоскую шутку Варвары и каждое завуалированное оскорбление Лизки вином. В итоге получилось, что я одна прикончила почти две бутылки божоле, и вот теперь молодое терпкое вино шумело-резвилось в моей голове.