Джейн Кренц - Только сумасшедшие женятся

— Я же сказала тебе, черт возьми, что я гораздо больше, чем просто немножко расстроена! Какое право ты имел на это? Я ведь не претендовала на должность королевы Англии, знаешь ли! Если ты хотел узнать о моем жалком прошлом, все, что нужно было сделать — это просто спросить меня! Я бы рассказала тебе все. Но нет! Ты не доверял мне в достаточной степени, чтобы просто спросить, не правда ли? Ты должен был провести тщательное расследование. Во сколько же обошлась тебе эта прихоть?

Ксавьер слегка улыбнулся и потер шею сзади.

— Твое прошлое никак нельзя назвать жалким, милая, — мягко заметил он, проигнорировав вопрос о стоимости расследования. Хоукбридж Инвестигейшн брало очень дорого за свои услуги, но оно того стоило, считал Ксавьер.

Хоук провел блестящее, абсолютно надежное расследование.

— В отчете не было ничего такого, чего можно было бы стесняться.

— О, Боже! Я слишком хорошо знаю, что в моей жизни нет ничего интересного или постыдного, чтобы говорить об этом. Не нужно напоминать мне, какую скучную жизнь я вела до сих пор. — Летти отбросила черный кружевной лифчик и, гордо пройдя к столу, на котором лежало до боли знакомое письмо, вытряхнула из него отчет, заказ на который сделал Ксавьер. — Посмотри на это. Просто взгляни.

Ксавьер скользнул взглядом по коротким строчкам на странице — доказательство безупречного прошлого. Он знал все наизусть на этом листе бумаги. Будущей жене Ксавьера было двадцать девять лет, и она уверенно двигалась к тому, чтобы превратиться в старую деву.

Летти выросла в маленьком городке в восточной части штата Вашингтон. Она была нежданным и довольно поздним ребенком пожилых родителей — многоуважаемого местного судьи и дочери одной из самых старинных и авторитетных семей округа.

Родители Летти, которые давно уже отказались от мысли завести детей, трепетали от восторга и с самого начала слишком опекали свою дочку. Кроме того, они были весьма строги с ней, по крайней мере, по современным стандартам воспитания детей. Твердая опора местного сообщества, судья и его жена внушали своему единственному ребенку первостепенную важность не делать ничего такого, что опозорило бы их или Летти.

Несмотря на то, что ее воспитание тщательно контролировалось, или, возможно, благодаря этому, Летти была счастливым и любимым ребенком. Рано выявив у нее интеллектуальные способности, в девочке поощрили их развитие. Она была образцовой студенткой на протяжении всего времени учебы в школе и колледже, и ни разу в жизни не попадала ни в какие переделки. Летти даже редко приглашали на свидания.

Изучение истории было главным интересом в ее жизни и, сосредоточившись на этом, обо всем остальном она почти не думала. Закончив исторический факультет с отличием, Летти продолжила обучение в небольшом, частном и очень известном колледже на востоке страны для того, чтобы получить степень доктора философии в области истории средневековья. В год, когда она закончила свои исследования, Летти вернулась в Тихоокеанский северо-западный регион, чтобы присоединиться к профессорско-преподавательскому составу Типтонского колледжа.

Экземпляр докторской диссертации Летти, длиннющий трактат под названием « Исследование положения женщины в Средневековом мире », прилагался вместе с предварительным отчетом из детективного агентства. Ксавьер прочел все от первого до последнего слова. Также он прочитал несколько научных докладов и статей, которые Летти опубликовала в изданиях, известных в узких научных кругах, уже после окончания колледжа.

Родители Летти погибли четыре года назад при крушении маленького самолета, которым управлял ее отец. После их смерти она продолжала вести спокойную, благопристойную жизнь, состоящую из кипучего круговорота занятий, исследований, преподавательской деятельности и чаепитий с коллегами.

Кроме того, во время летних каникул иногда случались поездки в Англию, где Летти осматривала замки и целыми днями напролет замуровывала себя в таких местах, как Библиотека имени Бодлея и Британский музей.

До появления Ксавьера в ее жизни, отношения Летти с мужчинами ограничивались редкими скучными свиданиями с коллегой по историческому факультету. За последний год некий доктор Шелдон Пибоди, доцент, также специализирующийся на истории средних веков, сопровождал иногда Летти на концерты камерной музыки и один раз на постановку Гамлета. Но во всех случаях Летти была дома вскоре после полуночи, а Пибоди оставался у нее лишь столько времени, чтобы хватило выпить чашку чая перед уходом.

Ксавьер решил специально встретиться с доктором Шелдоном Пибоди и больше не особо беспокоился из-за конкуренции.

В общем, Ксавьер скоро пришел к выводу о том, что Летти подходит ему как нельзя лучше на роль жены. От нее так и веяло классом. Настоящим классом . То, что нельзя подделать или купить и чему нельзя научиться — качество, над которым он так много работал, чтобы самому приобрести.

Летти не была сногсшибательной красоткой, однако Ксавьер давно уже научился не позволять женщинам с привлекательной внешностью ослеплять его. Во всяком случае, в ее подвижных чертах лица сквозили острый ум и очарование, привлекающие Ксавьера на глубоком, фундаментальном уровне.

У Летти были огромные глаза миндального цвета, вздернутый носик и мягкие, чувственные губы, превосходно отвечающие на поцелуи Ксавьера. Она была стройной, женственной девушкой с высокой, округлой, изящной грудью небольшого размера. Волосы, которые она почти всегда укладывала в классический узел на затылке, были густые, блестящие, каштанового цвета. Вчера вечером их озаряло пламенем камина. И, засыпая, Ксавьер представлял себе огоньки, мерцающие в этих густых, блестящих волосах.

И у нее была самая восхитительная манера вести себя согласно его желаниям, немного самодовольно напомнил себе Ксавьер. Летти всегда ужасно старалась угодить ему.

К тому же она превосходно умела вести себя и поддержать беседу, обладала приветливым нравом и была по уши влюблена в Ксавьера. Но что важнее всего, Летти была благородной женщиной старомодного воспитания, серьезно воспринимающей такие вещи, как брачные обеты.

Идеальная жена. В высшей степени подходящая. Именно такая супруга ему нужна, в который раз подумал Ксавьер с удовольствием. Ему нужно было только успокоить ее сейчас. Мужья время от времени должны делать подобные вещи. К тому же он мог бы немного попрактиковаться.

Дело в том, что Ксавьер ничего не имел против этой внезапной вспышки гнева после того, как первый шок от удивления прошел. Гнев свидетельствовал о страстности, а Ксавьер определенно хотел, чтобы его жена была страстной. Он сам был мужчиной сильных, чувственных потребностей и не мог представить для себя судьбу хуже, чем быть женатым на женщине, физически ему несоответствующей.