Елена Хуторная - Я – радость

В компании происходили изменения, потребность в которых Василий Николаевич обосновывал необходимостью поддерживать нашу конкурентоспособность, привлекать внимание потенциальных клиентов и прочей маркетинговой банальщиной. На мой взгляд, поработав у нас какое-то время, он просто стал зарываться. Наша компания всегда развивалась успешно, сначала скупая всех более мелких операторов по близлежащим областям, потом выйдя на федеральный рынок. Клиентов привлекало хорошее качество связи и удобные тарифные планы, которые она предлагала, а когда начался бум на мобильную связь, народ и вовсе повалил валом просто на известный, давно примелькавшийся бренд. Если возникали какие-то инциденты, то они, как правило, решались в пользу компании, потому что потерпевшей стороне доказать что-либо было очень сложно ввиду еще не адаптированного к новой сфере законодательства и отсутствия прецедентов, на которые можно было бы сослаться. И видимо, Василий Николаевич решил, что теперь так будет всегда.

Первый раз эта мысль пришла мне в голову после того случая с Олей и Виктором, когда Василий Николаевич отказался возмещать сумму ущерба, нанесенного им по нашей же вине. Потом на нас подали иск за изменение действующих тарифов, не предусмотренное договорами, заключенными с абонентами. После этого было дело, связанное с рассылкой эсэмэс-спама, для отказа от которой абонентам предлагалось отправить платное смс-сообщение, позже сюда же прибавились жалобы на голосовой спам и иск от еврейской религиозной общины, которая обвиняла нас в рассылке эсэмэсок на «кошерные» номера, в которых, по условиям договора, такая функция должна быть отключена.

Все эти люди, дела, жалобы стали сыпаться на нас как из прорвы, причем их поток все увеличивался, а Василий Николаевич не только ничего не хотел предпринимать, чтобы остановить его, самодовольно повторяя, что у людей это в крови – жаловаться на что-то, – но еще больше усугублял положение своими высказываниями, заявлениями и свежими нововведениями. Я стала стараться не допускать его до клиентов, как это бывало раньше, когда дело касалось каких-то важных персон и мне была нужна поддержка вышестоящего руководства, – теперь он только портил все своей недопустимой резкостью и немыслимой самоуверенностью, которая в нем, видимо, происходила от веры, что этим людям больше некуда пойти, кроме нашей компании.

Сначала я еще хоть как-то сопротивлялась сложившейся ситуации, бодрилась, как могла поддерживала своих подчиненных, нервы которых сдавали все чаще и чаще под давлением создавшейся обстановки, но когда мы расстались со Стасом, весь мой оптимизм тоже быстро сошел на нет. Все чаще я стала ловить себя на мысли, что не хочу идти на работу, и каждый раз, когда я все-таки снова и снова приходила на свое рабочее место, спрашивала себя: зачем? Чтобы бороться за что-то, во что я даже не верю? Чтобы преодолевать искусственно созданные препятствия вместо того, чтобы развиваться и идти вперед? Чтобы тратить свою жизнь на этот вечный стресс, напряжение и быть поглощенной чудовищной горой дел, которую наш отдел при существующем количестве сотрудников просто не в состоянии переварить? Да и вообще зачем все это нужно?!

Последней каплей стал разразившийся скандал, в который оказались вовлечены многие влиятельные лица, и речь пошла не о каких-то сотнях и тысячах, а о миллионах, которые нам предстояло им выплатить в случае, если мы проиграем дело. Поднялась такая буча, телефоны разрывались от звонков журналистов, меня саму за пару дней просили дать интервью раз двадцать – больше, чем за всю прошлую жизнь, кое-кто особо ретивый даже пытался подкараулить у выхода из офиса, так что несколько раз пришлось чуть ли не спасаться бегством. Но страшнее всего мне стало, когда кто-то начал звонить мне домой и угрожать, что если мы выиграем это дело, у меня будут большие неприятности.

Когда я рассказала об этом Василию Николаевичу, он только посмеялся. В тот же день я написала заявление об уходе.

Конечно, у меня после этого была депрессия. Стас, работа, кредит, за который все-таки нужно было чем-то платить. Но о том, чтобы идти в какую-то другую компанию, и речи не могло быть: для меня это было все равно что, прожив всю жизнь с одним мужчиной, сразу после расставания с ним отдаться кому-то другому. Ведь я проработала там восемь лет, моя карьера, вся жизнь была связана с этим местом, так что, конечно, когда его не стало, я не ощущала в себе никакой готовности заменять его чем-то другим.

Быть домработницей – это, конечно, тоже не предел мечтаний, просто так получилось. Не чувствую в себе стремления посвятить этому всю свою жизнь, есть смутное ощущение, что этот период когда-нибудь закончится, хотя как знать… Теперь я стараюсь избегать встреч со знакомыми и бывшими одноклассниками: им трудно объяснить, что со мной происходит, потому что я и сама точно не знаю. Зато на душе стало легко и спокойно. Особенно сейчас, когда от Леонида ушла Тиша, и я осталась совсем одна в большой светлой квартире на шестнадцатом этаже.

Сайт знакомств светился передо мной анкетами случайно выбранных парней и девушек. Один из молодых людей показался мне симпатичным, и после секундного замешательства я кликнула на ссылку его анкеты. 31 год, 182 см, 89 кг, профессия – руководитель, хорошо зарабатывает, обеспечен, женат, но живет отдельно от жены и ребенка, ищет подругу для приятного времяпровождения, «а там – как знать…». Член 16—20 см. Да уж, для «приятного времяпровождения» очень важный параметр, ничего не скажешь.

Я кликнула на одну из фотографий, где хозяин анкеты стоял, судя по всему, на фоне своего авто. «Функция просмотра фотографий доступна только зарегистрированным пользователям». Черт, а как хорошо все начиналось. Я уже думала, что сейчас тихонько посмотрю на всех этих чудаков и смоюсь никем не замеченной. Ан нет.

В углу экрана светилась простая черно-белая кнопка: «Регистрация».

В конце концов, я же могу называться как угодно или, наоборот, вообще ничего о себе не писать. Или остановиться прямо сейчас и больше не заниматься подобной ерундой, а лучше пойти перечитать статью 625 Гражданского кодекса «Особенности отдельных видов аренды и аренды отдельных видов имущества» или, на худой конец, взяться наконец за «Мертвых душ», которых так и не дочитала в школе.

Уговаривая себя подобным образом, я все-таки зарегистрировалась на сайте под своим собственным именем, изменив только дату и год рождения и сделавшись таким образом на три года моложе – кажется, я это сделала из соображений конспирации, – и даже поставила свои собственные фотографии. Одна, где я в Таиланде, загоревшая и довольная, в темных очках, стою, прислонившись к какому-то экзотическому дереву, а другая была сделана у нас в городе, на набережной. Стас снял меня сбоку и немного сзади, так что лицо видно плохо, а вот изгиб фигуры и развевающиеся на ветру волосы получились замечательно.