Татьяна Николина - Бабочки в моем животе, или История моей девственности

– Ты никуда не пойдешь с этим мерзавцем, я не пущу тебя, – шептал он, целуя мои мокрые щеки.

Я снова презирала себя за слабость и старалась изо всех сил возненавидеть его.

– Ты ведь не хочешь, чтобы он стал твоим первым мужчиной?

Я уперлась в его грудь и с усилием оттолкнула.

– Первым мужчиной? – рассмеялась я, смахнув слезы. – Значит, ты теперь хочешь стать моим первым мужчиной?

Он молчал, опусив глаза.

– Так что? Хочешь или нет?

– Не знаю, Кэт…

– Не знаешь? Как это мило! Впрочем, ты не думаешь, что уже опоздал?

Он поднял встревоженные глаза и уставился в мое лицо, словно пытаясь прочесть, говорю ли я правду.

– Ты хочешь сказать, что уже…

Мне внезапно захотелось сделать ему больно, и я громко расхохоталась:

– Да, Марат, я уже!

– Хочешь сказать, что ты больше не девственница?

– Вот именно. А ты у нас догадливый, Марат.

– И кто же этот счастливец? Руслан? Я убью его.

– Оставь его в покое. Это не он.

– Кто-то другой? И когда же ты успела, прелесть моя? – злился он.

– Лет пять назад, милый.

– Что? Значит, ты мне все наврала?

– Вот именно, – расплылась я в улыбке.

– Но зачем?

– Хотела быть для тебя особенной, – кривлялась я.

– Но ты ведь была. И не нужно было тебе для этого быть девственницей.

– Так надежнее, Марат. Это проверенный ход.

– Проверенный? На ком? – не понимал он.

– На десятках других дурачков.

– Но зачем?

– Затем, что так удобнее разводить вас на деньги, милый.

– Деньги? Значит, те нужны были всего лишь деньги?

– Ну конечно. А что же еще? Ты ведь сам говорил, что всем девушкам нужны деньги. Ты был прав, милый.

– Значит, это была всего лишь игра? – ходуном ходили его желваки.

Я смотрела в его обезумевшие глаза и ждала, что он меня ударит. Его боль доставляла мне удовольствие. Я ликовала.

– Да, всего лишь игра. Иначе зачем мне, по-твоему, такие отношения?

– Какая же ты лживая, – шипел он, размахивая руками перед моим лицом. – Строила тут из себя невинность, а сама такая же, как и другие, готовая за деньги растоптать, унизить. А я ведь почти любил тебя.

Я проглотила ком в горле и опустила глаза:

– Извини, Марат, мне больше некогда с тобой разговаривать. Меня ждут.

– Руслан – твоя очередная жертва? – больно схватил он меня за руку. – С ним ты тоже ради денег?

– Ну, конечно, друг мой. Впрочем, в отличие от тебя, он привлекает меня еще и как мужчина.

Звонкой пощечиной отлетела от моей щеки его рука. Я смело уставилась в его взбешенные, черные от расширенных зрачков глаза.

– С ним мне не придется разыгрывать из себя девственницу. Он и так готов платить. И гораздо больше, чем ты.

Резко отвернувшись, я поспешила в зал. Там, в темноте, никто не заметит моих слез.

– Я подумала над твоим предложением. И я согласна, – решительным тоном заявила я Малышеву.

– Тогда не будем терять времени, девочка. – Руслан был вне себя от радости. – Мне не терпится заняться с тобой любовью.

Он потащил меня к выходу, попутно целуя в шею и бросая на Марата победный взгляд.

– Желаю удачи! – раздался его потерянный голос.

Я оглянулась ему вслед, наблюдая за его отчаянием, яростью, ненавистью. Кровь все так же текла из его губ. Я подумала, что это кровь нашей с ним умирающей любви. И я решилась на контрольный выстрел:

– Прощай!

Руслан набросился на меня прямо в машине. Он был груб и настойчив. Его рот терзал мои губы, его руки мяли мое тело. Казалось, он собирался овладеть мною прямо на заднем сиденье автомобиля, нисколько не смущаясь присутствия водителя.

– Руслан, – пыталась сопротивляться я, – может быть, мы хотя бы доедем до постели?

– Не волнуйся, девочка. Моих сил хватит и здесь, и в постели. Тебя сегодня ожидает бессонная ночь. Но увидишь, ты об этом не пожалеешь. Ты правильно сделала, что выбрала меня. Я настоящий мужчина, не то что этот слабак. Тебе понравится, вот увидишь.

– Не будем о нем, – попросила я и закрыла его рот поцелуем.

Я целовала этого чужого, презираемого мною человека и ничего не чувствовала. Это пугало меня и радовало одновременно. Я превратилась в робота, одного из многих биороботов, над которыми мы еще недавно смеялись с Маратом. Или я умерла? Пожалуй, я бы так и решила, если бы внутри, в моей груди, так больно не сжималось, так бешено не колотилось сердце. Зачем я сделала это? Зачем наврала Марату? Зачем поехала с Русланом? Я мечтала о том, чтобы мой первый мужчина был особенным. И что же в итоге? Меня вот-вот лишит девственности на заднем сиденье автомобиля озабоченный, грубый подонок. Впрочем, не все ли равно? Кому нужна моя девственность? Нечего с ней носиться. Продать ее за деньги, как все. Покончить с ней раз и навсегда. И я потянула за ремень Руслана.

– Вот это мне уже нравится гораздо больше, девочка, – зарычал он мне в ухо. – Ты ведь специально дразнила меня, так?

– Хватит слов. Давай уже ближе к делу, – резко ответила я.

– К чему спешить, малыш? Мы все успеем, обещаю тебе.

Мы подъехали к дому. Огромный забор, серая крыша. Ну что ж, самое место для того, чтобы покончить с невинностью.

Руслан схватил бутылку виски и отхлебнул прямо из горлышка. Я сделала то же самое.

– Любишь погорячее, малышка? – спросил он. – Значит, я не ошибся в тебе. Сразу понял, что ты горячая штучка.

Я отхлебнула еще. Пылающая жидкость обжигала горло, теплом сползала в живот и путала мысли. Кто я? Где я? С кем? Важно ли это?

– Да, я такая, – пьяно откровенничала я. – И я еще устрою тебе горячую ночь!

Словно безумная тигрица, я вскочила на него.

– Значит, хочешь остренького, милый?

– Еще как, – растаял он подо мной.

– Тогда получай.

Я впилась зубами в его шею, пытаясь прокусить ее насквозь, оставляя за собой глубокие следы.

– Нравится? – рычала я.

– О, да! – безвольно соглашался он, превращенный в послушную жертву.

Не расстегивая пуговиц, я разорвала его рубашку, скинула клочья на пол.

– А ты тигрица, детка!

– Еще бы!

Он схватил меня и понес в спальню. Бросив на кровать, он разорвал на мне одежду и набросился на меня. Его губы на моем теле, его руки, его тяжесть – все это было таким чужим, таким безразличным. Казалось, что это не я, что это чужое неживое тело бесчувственно лежит под этим мужчиной. И эта ночь должна стать самой незабываемой для меня?

– У тебя есть наручники? – игриво проворковала я, силой перевернув его на спину и оказавшись сверху.

– Хочешь поиграть, малыш? – хищно заулыбался он.

– О, да!

– В верхней полке тумбочки.

Кто бы сомневался! Там было еще много всяких штук – наручники, платок для глаз, даже плеть. Как раз то, что надо. Я лихо пристегнула его к изголовью кровати, завязала глаза и села сверху: