Стефани Кляйн - Честно и непристойно

– Да успокойся! Я тут... дело делаю!

Наконец мы устали и плюхнулись рядом на постель, не укрываясь. Мы говорили о его семье, его сестре, его матери. Вот сейчас я вспоминаю тот вечер, и воспоминания будто оживают. Я помню факты его биографии, как любопытный второклассник помнит, что такое амеба или там инфузория туфелька. Мать у него была рыжая, она дважды выходила замуж, и сын от первого брака жил вместе с ней.

– А у тебя Линус вместо сына будет, – сказал он.

Вскоре окна его спальни озарились солнцем; тонкие косые лучи упали на деревянный пол. Было шесть часов утра, пора было домой. Я металась по комнате, собирая разбросанную одежду: продемонстрировать малознакомому мужчине свою наготу при свете дня так же неприятно, как позволить ему найти свои грязные трусы.

– Ого! – воскликнула я, посмотрев на пол, на нашу одежду, разбросанную так, как ее расшвыривают любовники, и заметив на бутылочке вчерашнего «массажного» масла надпись «Оливковое масло экстра».

– Да, отличный вид, не правда ли? – откликнулся он.

Меня окружали широко раскрытые окна. Обнаженная, я застыла в замешательстве. Он из меня прямо-таки салат вчера сделал... Ну хоть без масла.

На юг он стремился не только той ночью в такси. На следующей неделе он с концами смылся на юг. В чертову Юго-Восточную Азию. А я двинулась на север – пусть даже север Манхэттена, – в супермаркет «Гристедес» за большой порцией любимого мороженого и уверенностью в себе.

Ну и когда мне пытаться чередовать троих мужчин, если я и одного-то приличного не смогла найти, не говоря уж о парочке. У меня опускались руки, Я старательно ходила на свидания, каждый раз оставаясь одна. Все подруги уже вдосталь наслушались историй про мои мучения и наахались от возбужденного изумления. Время от времени дела были совсем плохи, и я с трудом брала себя в руки, выбрасывала сотню долларов на маечку, которая удачно подчеркивала мои плечи, и начинала все с начала. Получать удовольствие? Это разве что дома в пижаме, в заслуженный выходной.

Свадьба, – это прежде всего прекрасный повод смертельно оскорбиться и потом много лет об этом помнить.

– Как ты могла посадить меня рядом с этим типом?

– Ты бы еще в кухне меня посадила! И как можно было пригласить меня без спутника?

А лучше всего любимая фраза моей экс-свекрови, я ее за каждым обедом слышала:

– Ты прекрасно дала понять, что хочешь все сделать сама и моя помощь тебе не нужна.

Довольным не остается никто, даже новобрачные. Они целый день стараются запомнить имена всех присутствующих, так что к вечеру им уже не до секса. И кому от этого прок? Лучше сбежать вдвоем и пожениться тайком, а потом уже устраивать в честь этого большое празднество. Ага, как же. И родственники са-авсем не обидятся. Они вам это потом с удовольствием припомнят при удобном случае.

Приглашение от моей кузины Софи прибыло по почте. Она выходила замуж за «третьего». Не в том смысле, что за третьего мужа, а за Уильяма Тревора Рэнда-третьего. Я изучила плотный конверт с тиснением, а затем текст приглашения, где было написано черным по белому: со спутником. Я забарабанила пальцами по кофейному столику. Черт. Черт. Черт. Первая свадьба в семье после нашего с Гэйбом разрыва, и теперь нужно найти себе второго мужчину, чтобы отправиться на свадьбу с «третьим». Мало мне самой по себе этой любовной демонстрации, так теперь еще ищи достойного спутника. Такого, чтобы приносить ему мыло для рук или чего-нибудь холодненького выпить и чтобы не испугался и придержал мне волосы, когда меня после бурного веселья начнет рвать шампанским. Ну, вы понимаете. Это будет просто шикарно. Почти так же приятно, как предвкушение теста Папаниколау.

Итак, мне придется иметь дело с тем, что я обычно называю «разбитыми надеждами». Хождение на такие мероприятия со спутником подобно обоюдоострому оружию. Одной стороной оно нацелено на гостей, угрожая им ожиданиями. Приглашая вас со спутником, хозяева ожидают, что вы придете не одна. Нет бы написать в приглашении: «Вечерние костюмы и спутники – по желанию». Не так уж легко найти себе компанию на свадьбу. Потому что вторая сторона этого меча грозит моему сопровождающему: он ни в коем случае не должен обнадеживать гостей, безостановочно демонстрируя, как он меня любит. Неважно, каковы наши интимные отношения; беспрестанно твердить всем и каждому, насколько он мной «очарован» – лучший способ заставить окружающих пятиться прочь с напряженной улыбкой и прятаться в туалете.

– Она великолепна, не правда ли?

Сразу представляешь себе запыхавшегося пса с высунутым языком, который скачет вокруг хозяина. Это не свидание, а выгул какой-то – кому это надо?

Моему спутнику придется смириться с тем, что он останется один, когда я потребуюсь семье.

А потом я буду сотню раз извиняться, что бросила его, и это ему тоже придется терпеть. Танцевать весь вечер без передышки у него не получится, но и совсем не танцевать тоже. Ему пригодится умение показать мне, что я прекрасна и желанна, прикасаться к моей руке, украдкой смотреть на меня, а потом усмехаться, когда я это замечу. Мой спутник должен понимать все мои тревоги и уметь их прогнать, зная, что разведенке вроде меня от сочетания выпивки и свадебной церемонии хочется... ну, броситься под грузовик. На случай, если я вдруг напьюсь и захочу развлечься, он не имеет права дурно пахнуть или иметь маленький пенис. А я непременно напьюсь до такой степени, о какой пишут в медицинских пособиях рядом с фотографиями больной печени.

Ну да, мне не просто спутник на свадьбу нужен; я ищу любовь, прошедшую испытание временем, такую, когда он способен заметить по моему лицу, что я не помню имя человека, с которым мы разговариваем, и сообразить сам ему представиться. Когда-то я думала, что такая любовь у нас с Гэйбом.

В последний раз на свадьбу я ходила с Гэйбом. Мы опаздывали; вдвоем у нас это всегда замечательно получалось. Мы стояли в пробке на Лонг-Айлендском шоссе, опустив стекла и включив радио. Ему захотелось поучиться петь, и мы принялись подпевать песне группы «Беанейкед ледиз» «Что за славный парень». Дойдя до строк «О, пойми меня, пойми меня, останься со мной сегодня ночью», он взял меня за руку и долго смотрел мне в глаза, улыбаясь и заканчивая куплет. Я помню, что подумала тогда: «Бог мой, вот оно. Это взаправду. С этим мужчиной я проживу всю жизнь». Я чувствовала себя такой счастливой! Я пела и улыбалась и – для меня это вообще типично – даже чуть-чуть всплакнула.

– У тебя такой красивый голос, Стефани, – сказал он.

Я наслаждалась, слушая, как он произносит мое имя. В его устах оно звучало очень ласково.

Вечером, после приема, меня затошнило оттого, что я слишком много выпила. Гэйб сидел со мной полночи в полутемной ванной комнате, чтобы мне не было одиноко.