Лариса Кондрашова - Шоу для завистницы

Как-то я слышала интервью одного из столпов российского игрового бизнеса. Он так объяснял нездоровое отношение многих к автоматам:

— На Западе люди ходят играть, чтобы развлечься, а наши люди ходят как на работу, с непременным намерением выиграть. То есть заработать. А когда проигрывают, получают самый настоящий стресс. И начинают соревноваться с автоматом, словно он живой…

Понятно, почему наши женщины время от времени идут разбивать игровые автоматы, рискуя попасть в тюрьму за порчу частной собственности. Выходит, мы не умеем даже развлекаться и почти всякий досуг у нас на грани криминального…

Но это я, как всегда, опять залезла в философию.

Итак, Анатолий Викентьевич с Вовой уходят куда-то в глубь зала, получив предварительно от Найденова небольшую пачечку крупных купюр, а мы с Михаилом Ивановичем становимся к двум автоматам с прорезями для пятирублевых монет.

Он попросту берет из пакета, который так и остается у меня в руках, по полной горсти монет и распихивает их по карманам, как мальчишка. Я пристраиваю пакет сбоку, сажусь на высокий табурет и прошу официанта принести мне пепси-колу.

Игра началась!

Я всегда считала, что люди богатые, играя в автоматах, делают крупные ставки. То есть в прорези автоматов опускают крупные купюры, не меньше тысячи, и тем страннее мне наблюдать, как радуется выигрышу в пятьсот рублей человек, у которого на счету миллионы рублей.

Но кажется, удача ему изменяет, потому что радостные возгласы у соседнего автомата раздаются все реже, а потом Михаил Иванович разочарованно хлопает себя по карманам и протягивает ко мне руку, как за подаянием.

— Вы скоро проиграете наше имение, — нарочито серьезно замечаю я.

— Вы считаете, что я уже к имению подбираюсь? И что в таком случае посоветуете?

— Прекратить игру. Сегодня не ваш день.

— Что же мне делать?

— Становитесь рядом и болейте за меня.

Вообще-то я пошутила, но Найденов отчего-то слушается. И только он встает у меня за плечом, а я успеваю опустить одну монету, как начинает играть громкая бравурная мелодия и в приемник сыпятся монеты.

— Пять тысяч! — с придыханием говорит кто-то у меня за плечом. — Вот счастливая! А мне ни разу не удалось так выиграть.

Я оглядываюсь на говорящего. Вытянутое худощавое лицо и какие-то словно больные глаза. Молодой парень. То ли наркоман, то ли и в самом деле больной человек.

— Хотите, я поделюсь с вами выигрышем? — повинуясь какому-то импульсу, предлагаю я.

— Счастьем поделиться нельзя, — сухо отвечает он и поспешно отходит, как будто боится, что от следующего предложения, если оно последует, он не сможет отказаться.

Надо же, я никогда не думала, что счастье — это денежный выигрыш…

Найденов, посмеиваясь, помогает мне собрать монеты в пакет.

— А вы и в самом деле азартная.

— И в самом деле? То есть вы хотите сказать, что в вашем досье указан этот мой недостаток?

Он мнется, но потом кивает. Я опять начинаю злиться и, чтобы сбить себя с агрессивного настроя, успокаиваю его:

— Ничего, зато вам повезет в любви.

— А вам, значит, не повезет?

— И то и другое совместить трудно. Приходится выбирать. Давайте обменяем монеты на купюры и пропьем, — предлагаю я.

— Вы что же, больше не хотите играть?

— Я никогда не играю после крупного выигрыша. Это же не рулетка. В автоматах только один джекпот.

— Парни скорее всего только разошлись.

— А мы и не будем их отрывать от развлечений. Посидим попьем коктейли…

— И вы расскажете мне про свою систему игры! — подхватывает он.

Мы и в самом деле обмениваем выигрыш на купюры. Их оказывается семь штук тысячерублевых. Две тысячи осталось от нашего «банка».

Надо признать, что мы не слишком тратимся на развлечения. И это мне нравится. Потому что, начни Михаил Иванович совершать какие-нибудь особые материальные траты, я чувствовала бы себя неуютно. Мы все-таки не любовники, а всего лишь работник и работодатель.

— Вы разочарованы нашим досугом? — спрашивает Найденов, с любопытством изучая мое лицо: что он на нем прочел, хотела бы я знать!

— Ничуть. — Я тяну через соломинку вкусный коктейль, заказанный им.

Правда, я попыталась отдать ему весь выигрыш, но он взял только две тысячи, оставив мне пять.

— Это — гарантированно ваше.

Наверное, многие мужчины его бы не поняли. Сказали бы: что ты из себя строишь?! Не можешь не считаться с женщиной по мелочам? Пригласи ее, порази своей щедростью!

Может, это у него такой психологический ход, но мне бы не хотелось в этом копаться и что-то для себя раскладывать по полочкам: на эту, на ту. Все идет совершенно естественно. По крайней мере для меня. А я с некоторых пор вообще помешана на том, что считаю себя жадной до чужих денег, прижимистой, и благодарна Найденову за то, что он избавляет меня от чувства неловкости.

Завтра мне еще понадобится эта незамутненность восприятия окружающей меня действительности.

На мгновение у меня мелькает мысль: а что, если в его досье на меня имеется и это — комплекс продажности? Но потом я успокаиваюсь. Найденов и его источники информации просто не могут об этом знать!

— Так я жду, — напоминает Михаил Иванович. И уточняет: — Рассказа о вашей системе игры.

— Но разве вы не знаете, что для игральных автоматов нет никакой системы? Об этом все пишут.

— А вы как считаете?

Вот пристал! У меня такое чувство, что Найденов мысленно составил в отношении меня вопросник и теперь вроде ненавязчиво спрашивает меня то об одном, то о другом. Ну чего, в самом деле, я вредничаю? Неужели так трудно удовлетворить его любопытство.

— Хотите мою теорию испробовать на себе? Пожалуйста. Во-первых — и это главное! — надо уяснить, что ты вовсе не обязательно выиграешь.

— Как так? — удивляется он. — А разве тренеры не говорят своим спортсменам, что нужно настраивать себя только на победу?

— Говорят, и я говорила, но при этом всегда учила начинающих спортсменов: тот, кто не умеет достойно переживать поражения, победы не добьется. Разве что случайно. Кто-нибудь из более успешных спортсменов почему-либо выйдет из борьбы. Заболеет или что-нибудь сломает. Мне приходилось видеть, как пьедестал занимали далеко не лучшие спортсмены.

— Вот видите!

— Исключение лишь подтверждает правило… Во-вторых, игрок не должен на игре зацикливаться. Например, я иду к автомату не для того, чтобы поправить свое материальное положение, а именно поиграть, слегка пощекотать нервишки, и все… Впрочем, это я уже говорила. И в-третьих, выиграл — забирай выигрыш и уходи. Даже если это и не самый высокий выигрыш.

— Серьезная вы девушка. Значит, вы не одобряете принцип некоторых людей: все или ничего?

— Я вообще не одобряю категоричности. Разве что в отдельных моральных оценках того или иного вопроса. К примеру, в оценке подлости, предательства.