Эйкомб Рини - Седьмое небо

Синтия претила сама идея объясняться с кем-либо насчет своей амнезии. Нет уж, такие подробности в любом случае лучше оставить при себе.

– Но он наверняка заметит мою хромоту. И потом, мой шрам… как быть с этим? – Синтия инстинктивно прикрыла висок.

Рамон твердо отвел ее руку.

– Здесь ты преувеличиваешь – твой шрам еле виден. Это игра твоего воображения.

– Ты забыл, у меня его нет, как нет и памяти. – Синтия усмехнулась. – Последнее он тоже поймет, как только заговорит со мной.

– Но ты же не лишилась способности соображать, насколько я мог убедиться, – недовольно возразил Рамон. – От тебя требуется лишь мило улыбаться и поддакивать, – уж это-то ты сможешь, я надеюсь? Остальное беру на себя.

Действительно, чего я боюсь? – подумала Синтия?

– О, Рамон, Синтия! Рад приветствовать вас! – услышали они радостный голос Рэя.

– Ну, уж и в самом деле рад. Не стоит преувеличивать, Рэй, – сухо отозвался Рамон, пожимая протянутую блондином руку.

– Что ж, сдаюсь. Вы застигли меня на месте преступления, – с усмешкой признался Рэй. – Правда, примерно год назад, если не ошибаюсь, я застал тебя, Рамон, в своих владениях за тем же занятием. Помнишь? Ты тоже все вынюхивал насчет моего сервиса, только в тот раз ты был без своей очаровательной спутницы. Привет. Синтия, как дела? – Рэй тепло, сердечно улыбнулся ей и протянул руку. – Ты выглядишь, как всегда, отлично.

– Спасибо за комплимент. – Она выдавила ответную улыбку.

Интересно, неужели он не заметил шрам? – недоумевала Синтия. Смеющиеся глаза Рэя чуть потемнели, и он задержал ладонь Синтии в своей руке дольше, чем следовало. Рамон тоже заметил, что рукопожатие затянулось, и не стал скрывать своего неудовольствия.

– Как идет твой бизнес, Рэй? – спросил он хмуро.

– Спасибо, хорошо. Хотя, возможно, не настолько хорошо, как у тебя. – С нотой сожаления добавил Рэй.

– Или как ты это пытаешься изобразить.

– Кстати, Синтия, я тут как-то проезжал мимо вашего «Трампа», – оживился он, – и удивился, что он до сих пор не открыт, хотя…

Синтия вдруг перестала его слышать, поскольку при упоминании названия отеля в ней словно дрогнула забытая струна, вызвав глубокую непонятную грусть. Сердце Синтии отчаянно забухало в груди, пальцы ее больно впились в руку Рамона.

– И давно ты приехал, Рэй? – довольно грубо перебил Рамон.

Блондин изумленно замигал, быстро переводя взгляд с одного напряженного лица на другое. Кажется, до него дошло, что он сболтнул что-то лишнее, но никак не мог понять – что именно.

– Я только собирался зарегистрироваться и вот встретил вас, так что…

– Тогда я распоряжусь, чтобы тебя поселили в одном из лучших люксов.

Рамон щелкнул пальцами, и к нему бегом подскочил главный администратор. Он отрывистым голосом отдал необходимые распоряжения, и Рэю незамедлительно выдали ключ от апартаментов. Рамон крепко обхватил Синтию за плечи, словно давая понять, что она под его защитой.

– Было бы неплохо вместе поужинать, но мы с женой сегодня после обеда уезжаем в Балтимор, так что…

Неужели уже сегодня?! Синтия с трудом «переварила» неожиданную новость.

– Жаль, – протянул Рэй. – Нам так редко представляется замечательная возможность…

Створки памяти Синтии так и остались закрытыми. Ей все еще трудно было сконцентрироваться на длинных предложениях, в мозгу красной лампочкой пульсировало одно-единственное слово «Трамп», вызывая у нее боль, но Синтия не могла понять, с чем это связано. Рамон слегка подтолкнул ее, давая понять, что пора идти. Синтия тупо повиновалась, плохо соображая, что происходит. До нее словно сквозь туман доносились голоса Рамона и Рэя, но она была словно не с ними. Синтии казалось, что она находится за много миль отсюда, как бы в другом измерении, и это было странное ощущение.

– Дорогая, Рэй прощается с тобой, – будто через вату услышала Синтия мягкий голос Рамона.

– Всего доброго, Рэй. Приятно было снова встретиться с тобой.

Синтия заморгала, однако сфокусировать взгляд ей не удавалось. Она вежливо попрощалась с Рэем, но произносила слова автоматически, почти не осознавая их смысл. И ответа не услышала – он словно затерялся где-то в тумане.

К действительности Синтия вернулась только в лифте. Рамон поддерживал ее, прислонив спиной к стене идущей вверх кабины.

– Не надо, я могу стоять сама… – слабо запротестовала Синтия.

Рамон нехотя отпустил ее, но прислонился плечом к стене лифта рядом с ней. Синтия догадалась, что он озабочен ее очередным полуобморочным состоянием и пытается докопаться до причины.

– По всему видно, что ты натерпелась за этот год без меня, – хрипло произнес он, – и, безусловно, наделала массу глупостей, стремясь к самостоятельности, – Рамон протянул руку к ее лицу и прикоснулся к шраму на виске.

Синтия сильно дернула головой и больно ударилась затылком о стену кабины.

– Ну что ты дергаешься, черт возьми! – воскликнул Рамон. – Я же не хотел сделать тебе больно!

– Не смей прикасаться ко мне! – процедила сквозь зубы Синтия, ее зеленые глаза горели презрением. – Я ненавижу тебя! Не знаю почему, но я очень сильно ненавижу тебя!

Рамон вздохнул.

– Ты, как всегда, преувеличиваешь.

– Н-нет, но…

Он прав, я действительно слишком остро на многое реагирую, беспомощно подумала Синтия.

– Я неадекватно реагирую на консультацию у врача, которая вполне естественна в моем случае, на неожиданный поцелуй, который доставил мне удовольствие. Я слишком нервничаю при встрече с давнишним знакомым, которого совершенно не помню, и зацикливаюсь на каком-то названии или на чьем-то имени, не в силах вспомнить, с чем или с кем оно связано. Но что поделать, это все моя странная амнезия… Трамп… Что-то знакомое… Но что?

– Почему ты спрашиваешь? – нелюбезно поинтересовался Рамон.

Теперь он держался так же недружелюбно, как в самом начале их встречи в «Трентоне».

– Потому что это название кажется мне знакомым, но я никак не могу вспомнить, откуда я его знаю.

– Оно тесно связано с тобой, с историей твоей жизни, – сухо проинформировал ее Рамон.

Лифт остановился на этаже, в кабину вошли люди. При посторонних, разумеется, Синтия не могла продолжать расспросы. У нее от напряжения даже свело голосовые связки, она еле дождалась, когда они с Рамоном вышли из лифта и снова остались одни.

– А ведь ты вовсе не ненавидишь меня, Синтия. Ты желаешь этого, но у тебя не получается.

Неожиданно для себя Синтия вдруг подняла руку и отвесила Рамону звонкую пощечину.

Они уставились друг на друга, и это мгновение показалось им вечностью. Синтия – с болью и злостью, которую она не могла до конца осмыслить, Рамон – с бешенством из-за того, что не может ответить ей должным образом.