Скотни Джеймс - Бесценный дар

Энн вышла из машины и посмотрела вверх, подставив лицо дождю, холодному, как рука призрака. На первый взгляд Данрэйвен, как показалось ей со стороны, выглядел непривлекательно. Замок вырастал из шотландского вечера, непреклонный и зловещий, его высокие стены были угрюмы и негостеприимны. Она смотрела перед собой, не обращая внимания на дождевые капли, которые падали, мельтешили, кружились, оседали на ее волосах и повисали на ресницах. Энн поежилась и плотнее запахнула плащ.

– Зловещее местечко, не так ли? – раздался сзади тихий голос.

Энн повернулась, чтобы посмотреть на Мак-Криммона, адвоката, с которым она встретилась лишь час назад. Столь же свежий, как и их знакомство, одетый с иголочки мужчина в твидовом костюме показался ей единственной опорой в мире, сбившемся с пути истинного. Он ободряюще улыбнулся и раскрыл над ее головой свой черный зонтик.

– Завтра он покажется вам не таким мрачным, – пообещал он. – Вам не повезло, что вы впервые увидели его в сумраке.

Сумрак… Этим странным словом шотландцы называют вечернюю темноту. Сколько раз Энн слышала его раньше, совершенно не понимая его настоящего смысла? Каким-то образом оно заставляло ее думать об угасающем солнечном свете, разливающемся над поросшими вереском холмами подобно пролитому меду, или о лиловых тенях, незаметно переходящих в ночь. В действительности все было совсем не так.

Энн прилетела из Глазго. Когда самолет приземлился в крохотном аэропорту, в Кэмпбелтауне шел холодный дождь, который превратил небо клонящегося к вечеру дня в свинцовую твердь. Немногочисленные машины, направлявшиеся по петляющей дороге к зданию аэропорта, включили фары. К тому времени, как мистер Мак-Криммон загрузил ее чемоданы в багажник своей небольшой черной машины, она перестала надеяться на то, что покажется солнце.

Как и короткий полет через залив Клайд на полуостров Кинтайр, двадцатимильный путь из аэропорта в Данрэйвен был утомительным, если не сказать хуже. Мак-Криммон был хорошим водителем, но Энн впервые ехала в машине, где место пассажира было с непривычной ей левой стороны, и поэтому ей было тревожно. Она никогда раньше не покидала родной штат, так что ночь в реактивном лайнере и пересадки в трех аэропортах сделали свое дело. Она устала, ей хотелось нормально поесть и как следует отдохнуть.

Машину адвоката постоянно сотрясали сильные порывы ветра, налетавшие со стороны океана, потому что дорога от Кэмпбелтауна по большей части шла вдоль побережья. Неширокое шоссе вскоре сузилось до однополосного, взбираясь на склоны холмов и петляя между ними. Каждый раз, когда в свете фар открывался новый изгиб дороги или вспыхивали фары встречной машины, Энн нервно вздрагивала, не в силах сдержать подступающий страх. Ей казалось, что машинам не хватит места, чтобы разъехаться. Однако каким-то образом все кончалось благополучно.

Движение становилось все менее оживленным, затем, когда они одолевали последние мили пути, совершенно прекратилось. Ледяной дождь барабанил в стекло, и мерный шум дворников нагонял сон. Но когда Мак-Криммон снизил скорость, проезжая через железные ворота, Энн внезапно очнулась. Где-то впереди, в темноте, был замок Данрэйвен, место, которое она никогда не видела, но о котором слышала с детства.

И вот его зубчатые башни грозно нависли над ней.

– Я позвоню, – сказал Алисдайр Мак-Криммон тихим голосом. – Возможно, они не слышали, как мы подъехали.

Он сунул под мышку свой портфель и позвонил.

Взгляд Энн был устремлен на дату, вырезанную на притолоке – 1503 год, – когда она услышала зловещий шум, доносившийся изнутри. Похоже было, что кто-то скребется, пытаясь вырваться наружу. Ее внимание привлекло маленькое окошко в двери, и сердце замерло, когда она поняла, что кто-то смотрит на нее. Физиономия с черными, глубоко посаженными глазами и широким ухмыляющимся ртом, прижавшаяся к стеклу, была самой безобразной из всех, виденных ею. Ей пришлось собрать всю свою волю, чтобы не отступить назад.

Мак-Криммон, должно быть, заметил ее состояние, потому что успокаивающе коснулся ее руки.

– Не волнуйтесь, – начал было он, но его слова прервал вой, от которого кровь стыла в жилах, – звук, который начался низким ворчанием и становился громче, заполняя замок и ночь вокруг. Вой перешел в оглушительный лай, отдававшийся эхом среди каменных стен.

Затем последовал шквал брани, в прихожей неожиданно зажегся яркий свет, и лай сменился недовольным поскуливанием. Дверь скрипнула и отворилась, и Энн перевела дыхание.

– Я ведь говорила тебе, ты, паршивая здоровенная тварь, я говорила тебе сто раз – ты здесь не для того, чтобы встречать гостей.

Говорившая это женщина была почти не видна из-за огромной собаки. Животное загораживало проход и казалось никак не меньше теленка. Женщина, стоящая позади этого чудовища, была седой и хрупкой, и непонятно, как ей удавалось удерживать собаку.

– Прекрати, Крошка, – увещевала она. – Дай леди и джентльмену войти с дождя. Добрый вечер, Мак-Криммон, мы вас поджидали.

Энн и Мак-Криммон протиснулись в дверь, и огромная собака начала нагло обнюхивать портфель адвоката.

– Пошла вон, ты, глупая псина! – воскликнула шотландка.

– Ранальд! – раздался низкий голос сверху. – Иди сюда!

– Ох, смотри, что ты наделал! – сказала женщина. – Ты ушел и рассердил своего хозяина.

Лохматое серо-коричневое животное опустило голову, словно могло понять ее слова, послушно развернулось и пошло прочь, вверх по отделанной под орех лестнице.

– Ну вот, – вздохнула женщина. – Давайте мне свои плащи и можете идти наверх. Лэрд вас ожидает.

«Лэрд? – подумала Энн, мрачно усмехнувшись про себя. – Очень по-шотландски».

Разумеется, этот человек был из этих многочисленных аристократов, которые требовали почтения к титулам и собственности, для получения которых сами лично ничего не сделали. Выбираясь из своего плаща, Энн пыталась в тысячный раз представить себе, как он отреагировал на новость о том, что она получит часть его фамильного состояния.

Ей не пришлось долго ждать, чтобы увидеть это. Шестнадцать шагов вверх, в Большой зал замка, и она точно узнала все, о чем раньше только гадала.

Человек, который стоял перед камином, был разъярен. Гнев полыхал в его глазах так же ярко, как пламя у него за спиной.

Он был моложе, чем она думала, но выглядел с головы до ног лордом, владельцем поместья – плечи расправлены, как перед боем, чудовищный пес замер у ног. Он был одет в зеленые вельветовые бриджи и того же цвета свитер – и даже в его глазах отражался этот цвет, когда он с вызовом посмотрел на нее. Одной рукой он опирался о каминную полку, и его пальцы касались резного каменного герба. Герб принадлежал его семье многие столетия. Лэрд молча напоминал ей, что он – Мак-Дональд и принадлежит этому месту. А она – нет.