Эдна Фербер - Три Шарлотты

Белла думала в это время о многих вещах, совсем не веселых и не имевших никакого отношения к Чарли и ее поэту. Генри Кемп продал автомобиль – свой большой, роскошный автомобиль. И намекал на то, что, возможно, их квартира о девяти комнатах на бульваре у Гайд-парка скоро будет ему не по средствам.

– Если так будет продолжаться, – сказал он однажды Чарли, – то твоему старику отцу придется просить тебя о месте мальчика-посыльного у Шильда.

Сказав это, он рассмеялся далеко не весело.

Чарли получила повышение и была произведена в продавщицы. По субботам и воскресеньям Чарли проводила время на природе, в окрестностях Чикаго – на песчаных дюнах Индианы, в Палос-парке, где май осыпал яблони пушистым цветом, в лесах у Беверли, на берегу озера. Она и Лотти были опытные странники-пешеходы. Лотти особенно искусно справлялась со стряпней на вольном воздухе. Она умела развести костер с самым малым количеством топлива и только одной спичкой. И как раз к тому времени, когда у вас разыгрывался волчий аппетит, с одной стороны костра уже дымился кофе, с другой шипела ветчина, с третьей кипели сосиски. Теперь, когда не стало автомобиля Кемпов, Лотти реже могла предпринимать такие экскурсии. Лотти скучала без них. Электромобиль не годится для загородных поездок. Даже в городе она часто выдыхалась, так что приходилось буксировать ее в гараж. Чарли говорила, что «фордишко» Джесси Дика сохранял ей жизнь и юность в эти весенние дни. В нем она с поэтом рыскала по полям и лесам. Из кармана Джесси выглядывал тощий томик стихотворений (не его собственных), а в углу сиденья красовался солидный сверток сандвичей и фруктов. Рецензии о стихах Джесси Дика начали появляться в «Курьере», в «Новой Республике», в еженедельных литературных приложениях к газетам. Критика признавала его поэзию «мужественной и истинно американской», находила в ней «теплоту и гуманность». Он воспевал повседневную жизнь: хлебные амбары, скотобойни, сталелитейные заводы, уличные перекрестки, кино.

Но хотя он не писал весенних стихов сладкозвучного стиля, однако можно сказать наверняка, что ни одна придорожная дикая яблоня не цвела напрасно, когда Джесси и Чарли проезжали мимо нее. Не то чтобы они приходили от этого в экстаз. Они принадлежали к новому поколению, которое ненавидит лирику и предает ее анафеме. Все прекрасное и трогательное встречалось тривиальным восклицанием, самым неподходящим словом. Называть что-либо восхитительным или чудесным считалось кривлянием. Прослушав симфонию Брамса, надо было сказать: «Здорово!» Зеленый, пронизанный золотом и яркими красками майский день считался «шикарным». Пораженные красотой пейзажа, величием бурного озера, прелестью сада в полном цвету, они замечали только: «Ишь ты!», и то только в тех случаях, когда бывали глубоко потрясены.

В конце мая Бен Гарц купил невзрачный с виду, но солидный автомобиль. Говорил он о нем не иначе как о своем «моторе». Постигнув тайну управления автомобилем, он приехал в воскресный день к Пейсонам и предложил Лотти покататься.

– Поезжай, Лотти, – сказала миссис Пейсон, – почему бы тебе не развлечься?

Бес противоречия вселился в Лотти.

– Терпеть не могу ездить по городу. Накаталась в нашей «электричке» до того, что могу, кажется, править с закрытыми глазами.

– Ну а как насчет прогулки за город, мисс Лотти? Куда хотите. Мой мотор в вашем полном распоряжении!

– Хорошо, – сказала Лотти. – Возьмем с собой Чарли!

– Отлично! – Ответ Бена был достаточно сердечен, хотя и звучал несколько искусственно. – Славный мышонок эта Чарли! А что вы скажете насчет того, чтобы закусить в загородном ресторанчике? А?

– Э, нет! Давайте стряпать на воздухе.

Бен с недоверчивым видом уставился на кончик сигары. Но Лотти уже скрылась на кухне. Бен нахлобучил на голову котелок и отправился на осмотр своего «мотора», хотя устройство автомобиля было для него такой же тайной за семью печатями, как устройство солнечной системы. Лотти, раскрасневшаяся и оживленная, резала ломтиками ветчину, приготавливала бутерброды, вымеряла кофе. Она любила загородные пикники, с Беном или без Бена. Позвонили Чарли. Та спросила:

– Можно мне взять с собой Джесси? С его «фордом» что-то случилось, а мы так хотели съездить в Торнтон.

– Понятно, – снова согласился Бен, когда Лотти передала ему просьбу Чарли.

По дороге к Кемпам они остановились у гастрономического магазина и купили сливки, фрукты, пикули, сыр, компот. Выходя из автомобиля, Лотти увидела на стекле окна надпись жирными золотыми буквами: «Деликатесы Дика и булочная». Она почувствовала некоторое смущение – и сейчас же устыдилась. Магазин Дика сиял безупречно чистым белым кафелем, и в нем пахло вкусными вещами. Краснощекий, цветущего вида человек с копной курчавых рыжих волос отпускал ей товар.

– На пикник отправляетесь? – спросил он, отвешивая товар с большим походом. «Слишком большим», – подумала Лотти.

Она поискала глазами его жену, вероятно, истинную хозяйку этого заведения. Но миссис Дик не было в лавке.

– Вы – мистер Дик? – спросила Лотти.

– Да, мадам, я, собственной персоной. – Он подсчитал сумму, выписывая цифры на белом мраморе прилавка. – Сыр… язык… пикули… сливки… всего с вас один доллар и сорок три цента.

Подъехали к жилищу Кемпов. Чарли и поэт сидели на ступеньках крыльца, греясь на солнышке. Джесси был в поношенном, но хорошо сидевшем сером костюме, мягкой рубахе и без шляпы. Лотти призналась себе, что он обаятелен и выглядит даже изысканно.

– Вы не взяли шляпу? – спросила она.

– О!..

Он бросил взгляд на котелок Бена, извлек из объемистого кармана мягкое шерстяное кепи и водрузил на голову. Затем, изображая крайнее смущение, бросил взгляд на свои руки:

– Я без перчаток!.. И без палки!.. – Лукавые глаза с притворной растерянностью забегали по сторонам. – И без гетр!

Чарли и Лотти расхохотались. Бен с некоторым опозданием последовал их примеру, явно удивленный и озадаченный.

Чарли присовокупила к запасу провизии торт крем-брюле, испеченный Гесси. Уложили коробки, пальто, корзинки, свертки и укатили.

Поехали по направлению к Палос-парку. Как ни Мало живописны окрестности Чикаго, но этот уголок к юго-западу от города в мае и октябре не лишен своей прелести. Покатые склоны холмов смягчают однообразие плоской прерии. Нежная зелень травы и деревьев чуть отливает золотом. Джесси и Чарли сидели сзади, Лотти впереди – с Беном. Вел он машину скверно, особенно на подъемах. Пара, занимавшая задние места, вежливо воздерживалась от замечаний и критики. Но на последнем крутом подъеме стук измученного протестующего мотора вызвал вмешательство Чарли. Для нее машина была любимой, бесценной вещью, издеваться над которой так же немыслимо, как бить ребенка.