Кейт Ринка - По надорванной струне

"Ну вот я и дома" — с грустью подумала Виктория, въезжая на территорию своего родного города, в котором прошла вся ее жизнь. Вся, да только если не считать последние три года. Три года глухого одиночества, слез, переживаний и горьких воспоминаний. Три года назад она просто сбежала отсюда с чувством разбитой жизни, стыда и разочарования в самой себе. Но Вика даже не смела спорить, что не заслужила всего этого. Она заслужила, потому что сама была во всем виновата.

И вот, через три года, она снова здесь, в родном городе "Радужный". Жаль только, что его название не вселяло в нее такого же настроения. С каждым проезженным метром в такси по знакомой до боли дороге, возрастало ее волнение. Этот город обещал ей много неприятного — того, что обязательно вывернет душу наизнанку и заставит снова рыдать из-за своей ошибки, которая многого ей стоила.

Но что не сделаешь ради родной сестры? Вика была готова испытать все неприятные отклики прошлого ради Светы. Ведь как она могла бросить в беде родную сестру, которую оставил парень с новорожденным ребенком на руках. Вот просто взял и свалил! Вике никогда не нравился ее новый ухажер, и его безответственность была видна сразу. Но, видимо, была видна всем, кроме Светки. И неделю назад новоиспеченная и брошенная мамаша рыдала на взрыв ей в трубку телефона, моля о помощи на фоне разрывающегося от криков малыша. И как тут не приехать? Ведь кроме сестры ей больше некому было помочь. Их родители погибли в автокатастрофе 10 лет назад — Светке тогда было 18, а Вике только исполнилось 15. И если бы не заботливая тетя, девочки вряд ли пережили это несчастье и вряд ли сами со всем справились. А сейчас и тети не было рядом — та в третий раз вышла замуж и укатила к мужу в Архангельск.

"Сестре нужна помощь, и именно поэтому ты здесь" — в который раз напомнила себе Вика, пытаясь задавить в себе страх и желание немедленно развернуться и поехать обратно в Москву, где прошли последние ее годы, и где осталась вся ее нынешняя жизнь, когда впереди поджидало лишь малоприятное будущее. Но что не сделаешь ради родной сестры?

Выйдя из машины возле пятиэтажного дома, Вика достала чемоданы и зашла в подъезд. Последний раз она была тут три года назад. И с каждой ступенькой непрошенная ностальгия начинала разгораться все сильнее, окутывая ее грустью — сколько же воспоминаний навевали эти стены. Здесь проходили посиделки с друзьями, зимние встречи и летние бурные провожания. И даже спустя три года было тяжело и грустно это вспоминать.

Открыв дверь своим ключом, Вика потихоньку зашла в квартиру, стараясь не шуметь — пару минут назад сестра ей сказала по телефону, что Маша, ее дочурка, только заснула. Но не успела Вика опустить сумку, как из комнаты выбежала Светка и кинулась обнимать свою спасительницу.

— Вика, родная моя, — тихо заверещала та ей на ухо. — Как же я рада тебя видеть. Какая же ты у меня умничка, Викусь…

— Тише, Свет, ты меня так задушишь, и уже некому тебе будет помогать.

— Извини, родная, ты не представляешь, как я рада, что ты здесь, — сестра уже почти плакала от счастья.

Вика погладила ее по спине, пытаясь немного успокоить — в последнее время у Светки совсем сдавали нервы. Наверняка сказывалась беременность и, как это называют, послеродовая депрессия. Да еще и отец ребенка бросил… тут у любой нервы сдадут.

— Так, Светик, давай зайдем на кухню, и ты угостишь сестру чаем.

— Да, прости, не будем же мы у порога стоять, — ответила сестра, отпуская ее и вытирая слезы.

— Ох, Светка-Светка. Как же тебя так угораздило?

— Даже не знаю. У нас с Васей все так хорошо начиналось. Мы даже хотели пожениться, потом я залетела… сама же все знаешь.

— Да уж, знаю.

Светка лишь махнула рукой, как обычно любила отмахиваться от всего, что ей говорили.

— Ни одному мужику нельзя доверять. Все они герои на словах, а как на деле так их сразу ветром сдуло.

С этим Вика могла только согласиться, хоть, по себе знала, что доверять нельзя не только мужчинам…

Сестры прошли на кухню, Светлана включила чайник, а Вика села за стол, все больше ужасаясь увиденному — в квартире царил полный бардак. Везде валялись какие-то тряпки, обертки, упаковки и прочая дребедень.

— Свет, а давно тут квартира убиралась?

— Не помню. Думаешь, у мне есть время этим заниматься? Я же когда последние месяцы дохаживала так вообще ничего делать не могла, а сейчас не до этого. Машку то кормить надо, то гулять с ней, то купать, то еще чего. Это ужас! Если бы не наша соседка Зойка, я бы в жизни не разобралась, что нужно делать с ребенком. Она вечно орет, вечно ей что-то не так. То живот болит, то есть хочет, то пить. Ох… Это просто какой-то ужас, — Света устало опустилась на табуретку и тяжело вздохнула.

Да, сестра выглядела не лучшим образом — усталость оставляла на ней заметные следы. Но это было не удивительно — роды и первый год после них это серьезное испытание для любой женщины. Вика уже и сама была счастлива, что приехала к сестре. Она, конечно, тоже понятия не имела, что нужно делать с ребенком, но хоть чем-то помочь всегда сможет, и в первую очередь деньгами, а для одинокой мамы это было огромной помощью.

Но, первым делом стоило бы убраться в этой квартире. Разве может ребенок расти в пыли и грязи. И после небольшого чаепития и маленького разговора по душам, Вика принялась за работу. К этому времени уже проснулась Маша и Света вышла с ней на улицу, оставив сестру спокойно заниматься делами. Вика второй раз видела свою племянницу — первый раз в больнице, когда Света только родила, и вот сейчас. Кроха хоть и набрала немного в весе, да и цветом стала поживее, но все равно была похожа на маленького гномика. А мать ей еще шапку смешную натягивала, что сходство становилось очевидным.