Светлана Дениженко - Дороже жизни

— Надо попробовать. Про жестянку ты хорошо придумал, — Конан бросился в комнату и принес круглую коробочку из-под монпансье, — Давайте дроздов!

Амулеты сложили вместе. Три потемневшие птицы, казалось, с укором смотрят на своих владельцев. Жестянку плотно закрыли и обернули в несколько слоев фольги для выпечки. Затем положили на дно спортивной сумки и заложили вещами.

— Костя, а спрятаться можете у нас на даче, это в Академгородке, в Новосибирске. Место там хорошее, домик двухэтажный, есть горячая вода, канализация, а для Лешиной сестры я записку напишу, чтобы вас за воров не приняла. Ключи под крылечком найдешь, — сказала Лика отрешенно, все еще блуждая в своих мыслях.

— Хорошо, подруга, спасибо, — ответил Костя, тем самым соглашаясь с доводами друзей, что неплохо было бы спрятаться от "некто", пока эта история не разрешится в чью либо пользу. Ему хотелось верить, что удача будет на стороне ребят. Очень хотелось.

За день успели сходить в банк, Александр снял наличные, побывали в аптеке, проехались по магазинам. Домой вернулись под вечер, уставшие сели перекусить перед дорогой, но почему-то еда не лезла в горло. Пицца, которую приготовили на скорую руку в микроволновке, почти остыла. Друзья впустую хлебали обжигающий чай, думая о своем.

Конан размышлял о том, что, наверное, теперь не скоро увидятся и снова нужно увольняться, что его не радовало нисколько. Шут — о том, чтобы получилось уехать подальше и поскорее найти Лешку. Лика, как обычная женщина, обо всем и сразу.

Александр, первым пришел в себя:

— Лика, ты заверни немного еды с собой, и чай завари в дорогу.

— Хорошо, — откликнулась она и поднялась из-за стола, занялась приготовлением.

— Костя, вот возьми, — достал Шут бумажник и вынул несколько солидных купюр, — на первое время должно хватить, а потом, я помогу тебе с работой.

— Нет, ты что? Я не могу взять, — отмахнулся Конан, — Не надо.

— Тебе не надо, а для Тани и детей? Бери, говорю. И еще вот это, если не успеем вернуться к тому, как деньги закончатся, продай, — вынул он из кармана золотую цепь с кулоном. — Это купил в подарок твоей Тане. Если деньги кончатся, пускай вход. Если нет, подаришь от меня, позже.

— Спасибо, — только и смог промолвить Константин, принимая подарки от Александра.

Комом сдавило горло, и глаза, почему-то вдруг сами увлажнились. Мужчина отвернулся, чтобы не выдать себя.

— Все готово, — подошла к ним Лика с термосом в одной руке и с небольшим пакетом в другой.

Конан проводил друзей до двери, поцеловал Лику, обнялся с Шутом.

— Берегите себя!

— И ты береги себя и семью, — подмигнул Александр, забрасывая сумку на плечо.

— Ребята, а я, кажется, знаю: кто нас может искать, — неожиданно обернувшись, обрадовалась Лика.

— Кто? — спросили мужчины одновременно.

— Сын дяди Славы. Егор.

В комнате скромная обстановка, шторы прикрывают окно, хотя уже утро. Солнечный свет пробивается через тонкую ткань, на табурете посреди комнаты сидит мальчик лет пяти и, раскачиваясь взад-вперед, что-то бормочет себе под нос. Его глаза зажмурены, в руках зажата плюшевая собачка с коротким потертым хвостом и синими бусинами-глазами.

В доме тихо. Часы медленно отстукивают время: Бом-Бом! Девять раз. Мальчик сосредоточен на своем шептании и не слышит тихих приближающихся шагов.

На вихрастую рыжую головку ребенка опускается теплая шершавая ладонь его отца. Малыш вздрагивает всем тельцем и останавливает безумное раскачивание. Раскрывает темно-синие глазенки и смотрит бессмысленным взглядом на отца, озирается по сторонам и, наконец, приходит в себя. Обхватывает мужчину горячими ручонками. Тот припадает на колени, обнимает сына, шепчет что-то успокаивающее на ухо малышу и уносит его в детскую, укладывает в постель…

Этот сон снится ему часто, почти каждую ночь. И все равно мужчина просыпается от него в холодном поту. Егор уже давно живет с матерью, где-то в Петербурге. Но тогда, мальчик жил с отцом, а мать устраивала собственную жизнь с другим человеком и совсем не знала о страданиях своего сына. Егор рос замкнутым тихим ребенком. Он мог часами сидеть на одном месте и, уставившись в одну точку, что-то нашептывать или напевать.

В детском саду на него не жаловались, но и друзей у мальчика не было.

Поначалу Вячеслав Игоревич Кружельников не придавал этому значения, но чем старше становился Егор, тем очевиднее был тот факт, что нужно что-то делать. Как-то помочь сыну.

Обратившись к знакомому врачу за советом, он узнал адрес хорошего детского психиатра и, недолго думая, отвез мальчика на обследование в город, в клинику психиатрической диагностики. После полуторачасового хождения по кабинетам, получили неутешительный результат.

Симпатичная женщина-врач долго что-то писала витиеватым почерком в тонкую (только что заведенную) книгу болезни ребенка. Потом оторвавшись от своего занятия, она хмуро посмотрела на Вячеслава и Егорку, сжавшегося в комочек на коленях отца, произнесла:

— Ничем не могу порадовать вас, папаша. У вашего сына — маниакально-депрессивный психоз, который может привести к осложнениям, если не лечить.

— Лечить? Вы хотите сказать, что мой мальчик болен?

— И вы еще спрашиваете? Вы не видите, что он не такой, как обычные дети в его возрасте? — не стесняясь ребенка, ответила женщина.

— Подождите минуточку, я думаю, мальчику не к чему слышать наш с вами разговор, — Вячеслав Игоревич поднялся со стула и вывел Егора в пустынный коридор клиники, усадил на деревянную скамью, — Посиди здесь, сынок. Я скоро.

Затем вернулся в кабинет. Врач на эти действия только недоуменно пожала плечами:

— А он без вас не уйдет?

— Нет. Он послушный. Итак, вы утверждаете…

— Да, утверждаю. Психическое расстройство налицо. Мальчик отстает в развитии от сверстников.

— Но с чего вы это взяли? Егор умеет читать, замечательно рисует, знает стихи наизусть, считает до десяти и обратно, — возразил Вячеслав Егорович. — Он все умеет делать, только очень замкнут и не общителен. Но разве это отсталость?

— Да. Физически он вполне развит, но его эмоциональный фон слишком настораживает меня. То, что не общителен — это одно, ваш ребенок замкнут, закрыт и даже агрессивен. На некоторые вопросы и действия отвечает выпадом, выкрикивает, отворачивается, не идет на контакт. А ведь через два года ему идти в школу.

— Перерастет…

— Не думаю, сегодняшнее состояние может вылиться в серьезное заболевание — шизофрению, например, или эпилепсию.

— Это может быть связано с тем, что его мама не живет с нами?

— Вполне.

— И что можно сделать? — сдался Вячеслав.