Элла Ямина - Любовь всепроникающая

Тане было жаль Бориса, ей нравился его открытый, добродушный характер. Кое-кто из студентов посмеивался над его женскими манерами и привычкой говорить слово "лажа", но за его душевную простоту и откровенность уважали, наверное, все. В группе знали, что он очень любил поэзию и писал неплохие стихи. После двух других студентов их группы из экзаменационной аудитории вышла взмыленная Лена.

— Ну что, как сдала? — спросила ее Света.

— Четверка. После того, как Галина чуть не засыпала Борьку, никто не смог ответить выше чем на четверку, — рассказывала, любившая сгущать краски Лена, — Она стала задавать такие коварные дополнительные вопросы, что просто уму не постижимо.

— А что она у тебя спросила? — на всякий случай поинтересовалась Света.

— Мне повезло, все вопросы были только по билету и без подвохов, — сообщила довольная Лена.

— Ладно, наверное, теперь моя очередь, — наконец набравшись смелости, решила Света.

Светлана сдала литературу на твердую тройку, и девушки в хорошем настроении спустились в фойе института, чтобы немного поговорить с другими студентами. У кабинета комитета комсомола им повстречался комсорг института Босых. Он начал агитировать подруг остаться летом в институте с целью помощи преподавателям на вступительных экзаменах. Оставшимся не нужно будет ехать на сбор табака. Предложение показалась девочкам заманчивым и они согласились. Таня спонтанно подумала об Андрее, а вдруг он приедет летом в отпуск.

Но все же помогать при приеме на вступительных экзаменах оказалось не совсем приятным занятием. Стояла невыносимая жара, кондиционеры в институте были только в ректорате и деканатах. Для обычных лекционных залов и аудиторий не хватало даже простых вентиляторов. Преподаватели, студенты и абитуриенты изнывали от жары. Таня сидела у одного из кабинетов, где велся прием экзаменов по русскому языку и литературе. Она радовалась своему тенистому местечку в коридоре. Кабинет, в котором велся прием экзамена, выходил на солнечную сторону. Деревья, посаженные вдоль окон, были еще совсем молодые и не могли защитить окон от солнца своими тонкими ветвями и скудной листвой. Таня следила за тем, чтобы во время экзамена никто из посторонних не входил в аудиторию и приглашала очередных по списку абитуриентов. Чтобы не терять время, она читала книгу. Лена со Светой тоже дежурили у соседних кабинетов и шепотом переговаривались друг с другом. Наконец Лена не выдержала, ей захотелось есть и она пошла покупать в столовой для всей компании что-нибудь съестное. Набрав пирожков с различной начинкой и не забыв прихватить с собой бутылку минеральной воды, она с победоносным видом возвращалась обратно. Таня со Светой все это время присматривали за ее кабинетом. В дверном проходе коридора Лена вплотную столкнулась с одним из преподавателей приемной комиссии. От неожиданности бутылка выскользнула у нее из рук и разбилась. Но это нисколько не смутило Лену. "Посуда бьется, жди удач!", — сказала она и, быстро собрав осколки, побежала за новой бутылкой. На грохот разбитой бутылки из Таниной аудитории высунулась недовольная поднятым шумом лохматая, заросшая черной бородой и усами, голова одного из преподавателей приемной комиссии. Таня ранее еще не встречала этого преподавателя в институте. Видимо он был новеньким. Посмотрев на Татьяну и увидев, что на столе у нее лежит книжка, преподаватель сказал:

— Я вижу у вас здесь очень много свободного времени, поэтому у меня к вам просьба. Вот здесь в ведомости проставьте, пожалуйста, везде мою фамилию, чтобы я мог только расписываться. Так дело пойдет быстрее, — и он протянул Тане экзаменационную ведомость, — Вот в этой колонке напишите мою фамилию — Юмин.

Татьяна взяла ведомость и везде аккуратно вывела названную ей фамилию преподавателя. Затем вновь прибежала счастливая Лена, она принесла не только новую бутылку минеральной воды, но и три порции вкусного сливочного мороженого. Охладившись мороженым и минералкой, подруги потихоньку возобновили беседу, но тут снова из Таниного кабинета выглянул бородатый преподаватель и, серьезно глядя на Танюшку, попросил заполненную ею ведомость. Бросив короткий взгляд на поданный Таней листок, "бородач" вдруг изменился в лице:

— Разве вы не знаете фамилии вашего проректора института по научной части?

Таня в недоумении посмотрела на него и пожала плечами. Тогда он, положив ведомость на стол, перед каждой фамилией добавил спереди букву Р.

— Извините, — промямлила Таня, — я видимо ослышалась.

Недовольный преподаватель, насупившись, скрылся в кабинете. Лена и Света прыснули от смеха.

— Ну, Танька, ты и влипла. Жаль, что с нами нет Борьки, он обязательно сказал бы: "Вот это лажа, так лажа". Это же сын нашего проректора Рюмина. Он только что вернулся из Москвы и будет преподавать в нашем институте литературу. Может быть даже у нас на третьем курсе. Теперь держись, подруга! — как всегда в своем амплуа, накаляла атмосферу Лена.

— Я же не виновата, что он картавит. И откуда мне знать, кто он такой, — пожимая плечами отвечала Таня и, вспоминая, каким ужасным взглядом наградил ее сын проректора.

— Девчонки, а давайте попросимся завтра дежурить у входа, там намного веселее, хоть поговорить можно будет во весь голос, — предложила Света, измученная вынужденным молчанием и разговорами шепотом.

В завершение первого рабочего дня подруги спустились к комсоргу Босых с просьбой перевести их на дежурство у центрального входа. Босых отказал им, сообщив, что у центрального входа должны дежурить парни. Если же они для разнообразия хотят что-нибудь другое, то он может предложить им работу в общежитии института. Как раз вчера ему звонил завхоз общежития и просил прислать кого-нибудь на помощь.

— А что там нужно будет делать? — с готовностью поинтересовалась Света, очень любившая перемены.

— Точно не знаю, но Федор Павлович просил прислать двух-трех студентов для помощи по оформлению красного уголка и еще кое-каких комнат общего назначения, — неопределенно ответил им комсорг.

Предложение показалось девушкам заманчивым и они согласились.

Федор Павлович оказался добрым и веселым старичком лет шестидесяти. Он радушно встретил девушек, угостил их конфетами и повел показывать фронт работ:

— Здесь вчера ребята побелили потолок и стены, надо вымыть все окна и полы, потом погладить и повесить шторы. Как только все закончите, вы свободны.

Света с Леной, увидев основательно забрызганные известью пол и окна, мгновенно перестали улыбаться. Завхоз выдал им тряпки и швабры и ушел по своим делам, а подруги чуть ли не в один голос произнесли: "Ну и лажа"! Вместо оформительских работ, обещанных комсоргом, им нужно было мыть комнаты после ремонта.