Эва Киншоу - Миг удачи

– Знаешь что, давай-ка пойдем, умоемся. А тебе тем временем расскажу, например, как Маори разговаривали с дикими животными.

– Ух, ты! – оживился Дик. И отец с сыном ушли рука об руку. Салли предложила гостье предобеденный бокал хереса.

– О нет, спасибо. У вас не найдется чего-нибудь прохладительного?

– Конечно, дорогая. Вы присаживайтесь, а принесу минеральной воды.

Стол был накрыт на веранде. На прихотливо вышитой скатерти разместились салфетки в серебряных кольцах, копченый язык, картофельный салат, хрустящие хлебцы, зелень и мясной пирог домашнего приготовления. Карен с благодарностью приняла из рук хозяйки запотевший хрустальный бокал.

– Что, Дик, остается в полном вашем распоряжении? – пошутила она.

– Упаси Господи! Нет, завтра я отвезу его к Линде. Две недели для нее предел, а потом мальчик вернется сюда и примется озорничать с удвоенным энтузиазмом: ведь до приезда отца останется еще дней шесть.

– Так погостите недельку у меня, – предложила Карен. – На взморье он найдет, куда деть лишнюю энергию.

– Проблема в том, что придется взять с собой Мерлина. Без него он места себе не находит, – заметила Салли.

– Это не проблема. У меня места всем хватит. И тут по холодному взгляду застывшего в дверях Майлза Карен поняла, что неосознанно переступила незримую грань, которая отгораживала их отношения от всего остального мира, и в первую очередь – от его семьи. Интересно, что подтолкнуло ее к этому шагу? Возможно, дело было в том, что она искренне привязалась к Дику, несмотря на его вечные проказы и шалости. Ведь, что ни говори, а юный «абориген» приходился единокровным братом ее еще не рожденному малышу!

– Спасибо, Карен, это очень любезно с твоей стороны, – наконец отозвался Майлз. – Решение за тобой, Салли.

– Ну, небольшие каникулы на морском побережье мальчику не повредят, – задумчиво проговорила та.

– Как, мы едем на море? – подхватил Дик, появляясь в дверях. Следовало сказать, что боевую раскраску он смыл не слишком-то тщательно.

– Карен пригласила тебя в гости на несколько дней, пока меня не будет.

– Здорово! – захлопал в ладоши Дик. – Там и рыбалка, и серфинг… Я полюбуюсь на дельтапланы, а может, и мне дадут полетать… Будет о чем рассказать Линде!

После ланча Салли предпочла остаться дома. Дик, упоенно разучивал танец воинов перед походом. А Карен и Майлз вышли продляться к реке.

– Прости, мне не следовало так поступать, – сказала она.

– Как так? – не понял Майлз. – Давай-ка присядем, и ты мне все объяснишь.

Карен опустилась на нагретый солнцем камень и принялась обмахиваться соломенной шляпой, подаренной Салли. Позади них поднимался пологий склон холма, засаженный ровными рядами изумрудно-зеленых деревьев.

– Так о чем ты, Карен? Что ты такого натворила?

– Ну, как же, пригласила Дика с Салли погостить у меня, – смущенно пролепетала она.

– Почему бы и нет? Впрочем, если ты уже жалеешь о содеянном, я тебя не виню, – усмехнулся Майлз. – Но в чем все-таки дело?

– Я вовсе не жалею, – объяснила Карен. – мне очень нравится Дик… и Салли тоже.

– Так что же? – Майлз задумчиво жевал травинку. Под ярким солнцем волоски на его руках отливали золотом, а хлопчатобумажная сетчатая рубашка местами потемнела от пота. Карен оглядела кремовую блузку и бежевую льняную юбку. Вроде все было в порядке. И как хорошо, что на работу она сегодня надела «лодочки» на низком каблуке! Казалось, с тех пор как нынче утром она собиралась в офис, минула целая эпоха, никак не меньше. Молодая женщина вздохнула и снова надела шляпу.

– Вы оба изрядно удивились. Думаешь, я не заметила? Ощущение было такое, словно я перешла рубеж Скалистых гор. А потом Дик упомянул про Линду, и я поняла почему.

– Полагаешь, Линда стала бы возражать?

– Ответь на этот вопрос сам. – Карен досадливо поморщилась. – Понятия не имею, догадывается ли она насчет меня, но тут я словно раскрыла свои карты – во всяком случае, перед Салли. – Молодая женщина вовремя прикусила язычок: еще немного, и она выдала бы свою тайну. – А Салли про нас знает?

– Думаю, старушка давным-давно догадалась, – нахмурился Майлз. – Но тетя не из тех, кто сует нос в чужие дела.

– Даже если дела напрямую касаются Дика? – осведомилась Карен.

Майлз пожал плечами.

– Ты очень наблюдательна. Ради Дика, Салли луну с неба достанет. Непрекращающаяся война между ними – это только видимость. – Он немного помолчал. – Салли сам Бог послал, когда между мной и Линдой все пошло… не так, как следует. Впрочем, возвращаясь к теме: не вижу ничего дурного, если они и погостят у тебя денек-другой.

«Тем паче в твое отсутствие, – мысленно продолжила молодая женщина. – Тогда мальчик остался в неведении относительно этой любовной связи».

– Но тебе, знаешь ли, придется несладко, – предупредил ее Майлз.

– Основной удар примет на себя Салли, – небрежно отмахнулась Карен, и тут ей в голову пришла ужасная мысль: что, если токсикоз снова даст о себе знать?

Проницательная старушка непременно заподозрит неладное! Ай да рассудительная Карен Торп! И что на нее нашло? Никогда она не принимала опрометчивых решений – может, беременность сказывается? Впрочем, как ни крути, очень скоро тайное станет явным. Узнают все: сотрудники, клиенты, не говоря уже о Майлзе…

Карен убито вздохнула.

– Знаешь, что мы сейчас сделаем? – заговорщицки прошептал Майлз. – Разденемся и поплаваем.

– Как, прямо здесь?

– Я в этой речке купаюсь всю жизнь. Вода чистая, прохладная, пиявок нет.

– Но… у меня нет купальника.

– Поплаваешь и так, – тихо рассмеялся Майлз. – Только не говори, что тебе не жарко.

– Ужасно жарко, – призналась Карен. – Но чертовски не хотелось бы угодить в засаду к маори.

Майлз фыркнул, затем извлек из кармана носовой платок.

– Тогда поступим так.

Он намочил платок в воде и протянул его Карен.

– Спасибо. – Она с наслаждением промокнула лицо и шею влажной, восхитительно-прохладной тканью. – Просто чудо.

– Чудо – это ты.

Майлз не сводил глаз с ее блузки. Шелк намок и теперь плотно облегал грудь, так что под тонкой тканью обозначились очертания кружевного лифчика. Проследив за взглядом Майлза, Карен вспыхнула до корней волос и попыталась вскочить.

– Останься, – тихо попросил он.

Она послушно опустилась на камень, еле слышно выдохнув:

– Зачем?

– Потому что я хочу сберечь это мгновение в памяти. Чтобы, оставшись один, мог вспоминать тебя такой, как сейчас, – хрупкой, серьезной, прелестной. Элегантной, изысканной… и на удивление целомудренной, даже спустя полгода после начала нашего романа. Тогда мне будет легко представить тебя без одежды – в воде, со мною вместе… О, моя речная нимфа, с распущенными влажными волосами, с ясными глазами цвета морской волны, с кожей матовой, точно слоновая кость!