Нора Робертс - Первые впечатления

Помня о своем обещании, Шейн наняла золовку Донны, Пэт, на неполный рабочий день. Девушка была прилежная и исполнительная и с готовностью согласилась заменять ее по выходным. Шейн сочла, что дополнительные расходы окупились с лихвой, когда Пэт, сияя от гордости, доложила ей о своей первой продаже. С помощью Шейн и благодаря своему усердию Пэт приобрела начальные знания по классификации антиквариата и могла ответить на некоторые вопросы, которые задавали посетители в музее.

Шейн была занята как никогда: она вела дела в магазине, отслеживала объявления о распродажах и надзирала за ремонтом на втором этаже. Напряженная работа стимулировала ее энергию и помогала смириться с медленной, но неуклонной убылью бабушкиных сокровищ. Шейн снова и снова напоминала себе, что это необходимость, связанная с бизнесом, и что счета, накопившиеся во время подготовки к открытию магазина и музея, требуют оплаты.

С Вэнсом они виделись почти ежедневно, когда он приходил отделывать верхний этаж. От прежней его замкнутости не осталось и следа, но интимность, сблизившая их в тот вечер в ресторанчике, сошла на нет. Он относился к ней по-дружески, кажется совершенно забыв о женщине, чью ладонь так страстно целовал.

Шейн решила, что ему просто нравилось разыгрывать спектакль на глазах у Сая, а теперь их отношения вернулись в деловое русло. Это ее не разочаровало. Признаться, тот ужин заставил ее немало понервничать. Она чувствовала себя более уверенной, когда он злился, чем когда шептал ласковые слова и расточал нежности. Хорошо себя зная, Шейн была уверена, что ей было бы трудно не наделать глупостей, если бы он продолжал за ней галантно ухаживать. Средств защиты от галантности у нее не было.

И все же день ото дня ее любовь к нему росла, как и росла уверенность в том, что именно он ее мужчина. Требовалось только время, чтобы он понял, что она — его женщина.

Однажды вечером Шейн, раскрасневшаяся от холода и гордости за себя, втащила по новым ступенькам в магазин свое последнее приобретение — стол. Она была очень довольна собой и покупкой. Она научилась беспощадно торговаться.

— Только посмотри, что я привезла! — с порога закричала она своей помощнице. — Шеридан! И ни одной царапины!

Пэт, протиравшая стекло в витрине, прервала свое занятие.

— Но у тебя же сегодня выходной! Ты должна отдыхать хоть иногда, — возмущенно сказала она. — Для этого ты меня и наняла.

— Да-да, — рассеянно отвечала Шейн, — в машине еще настольные часы и набор солонок граненого стекла.

Пэт вздохнула, понимая, что Шейн попросту не слышит ее слов, и пошла за ней в главный зал.

Установив стол у хичкоковского стула, Шейн отступила, чтобы полюбоваться результатом.

— Уж не знаю, — задумчиво проговорила она, — может быть, он будет лучше смотреться в прихожей, под окном. Ладно, сначала все равно нужно его отполировать. — И она схватила с полки полироль для мебели. — Как у нас сегодня дела?

Пэт укоризненно покачала головой.

— Я сама, — сказала она, отбирая у Шейн полироль и тряпку. Та усмехнулась, но возражать не стала. — В музее было семь посетителей, — сказала Пэт, начиная полировать шеридановский стол. — Купили несколько открыток и литографию с видом Бернсайд-Бридж. Женщина из Хейгерстауна купила столик с резными краями.

Шейн, расстегивавшая пальто, остановилась.

— Тот, розового дерева?

Столик стоял в летней гостиной с незапамятных времен.

— Да. И еще она интересовалась креслом-качалкой. — Пэт убрала за ухо выбившуюся прядь. — Думаю, она вернется.

— Хорошо.

— Еще спрашивали про дядюшку Фетуса.

— Да ты что? — Шейн усмехнулась, вспомнив портрет сурового викторианца, перед которым не смогла устоять. Она приобрела его, потому что он показался ей забавным, хотя было мало надежд, что его купят. — Мне будет жаль потерять его. Он привносит в нашу атмосферу благородство.

— А у меня от него мурашки по коже, — призналась Пэт. — Ах да, чуть не забыла! Я ведь не знала, что ты уже продала столовый гарнитур.

— Что? — Озадаченная Шейн остановилась, держась за ручку двери.

— Ну, столовый гарнитур, стулья со спинками в виде сердечек, Хепплуайт, — пояснила Пэт, довольная, что запомнила имя производителя. — Я чуть не продала его по второму разу.

— По второму разу? — Шейн отпустила ручку и обернулась к Пэт. — Ты это о чем?

— Приезжали какие-то люди, хотели его купить. Их дочка выходит замуж, так они собирались подарить ей его на свадьбу. Они, похоже, богатые, — с чувством вздохнула она. — Свадьба будет в закрытом клубе, в Балтиморе. С оркестром. — Пэт увлеклась, но, заметив тяжелый взгляд Шейн, поспешила объяснить: — Ну и вот, я уже собралась чек пробивать, и тут сверху приходит Вэнс и говорит, что гарнитур уже продан другим людям.

Глаза Шейн превратились в две щелки.

— Вэнс? Вэнс сказал, что он уже продан?

— Ну да, — подтвердила смущенная ее тоном Пэт. Будь она ближе знакома с Шейн, ей стало бы ясно, что вот-вот грянет буря. Но она невинно продолжала: — Хорошо, что он успел предупредить, а не то они купили бы гарнитур и сразу увезли бы его. И тогда бы мне конец.

— Конец, — сквозь зубы процедила Шейн. — Кое-кому точно конец. — Она резко повернулась и направилась в глубь магазина.

Пэт смотрела на нее широко раскрыв глаза.

— Шейн? Шейн, что случилось? — Она засеменила следом. — Куда ты?

— Уладить одно дельце, — глухо ответила Шейн. — Достань из машины остальное, ладно?! — крикнула она на ходу. — И запри здесь все. Я, может быть, вернусь не скоро.

— Как скажешь, но… — Пэт умолкла, слыша, как хлопнула задняя дверь. Она еще постояла, потом пожала плечами и отправилась выполнять указание.

— Конец, — бормотала Шейн, топча сухие листья. — Хорошо еще, что он успел предупредить. — Она мчалась по тропинке меж голых деревьев. — Уже продан! — Бешенство опасно клокотало в горле.

Она издали увидела его дом, из трубы медленно поднимался в плотное синее небо дым. Шейн сжала зубы и прибавила шагу. Тишину нарушали хорошо знакомые монотонные, размеренные удары — бух-бух-бух, поэтому Шейн сразу побежала на задний двор.

Вэнс положил полено на пень, служивший ему колодой для рубки дров, ловко разрубил его надвое и тут же, не нарушая ритма, подхватил следующее. Шейн не стала тратить время на то, чтобы полюбоваться точностью и грацией его движений.

— Эй, вы! — закричала она, ударив себя кулаками по бедрам.

Вэнс взмахнул топором, лениво отмечая про себя, что в гневе, с блестящими глазами и пылающим лицом она чудо как хороша. Очередное полено раскололось на две части, которые упали по обе стороны пня. Рядом высилась внушительная куча дров, свидетельствовавшая о том, что работал он уже давно.