Керстин Гир - Я сказала правду

– Нет, наверняка нет! Чарли, по-моему, в моей жизни началась белая полоса, – улыбаясь, произнесла я. – Кстати, Оле сказал, что меня любит.

Чарли тут же переключилась:

– Ну, конечно. Мы все тебя любим. Ты нам нужна. Без тебя наша жизнь была бы печальной, унылой и пустой. Мы...

– Да нет же. Не такой любовью, что черт-тебя-подери-мы-тебя-любим-только-больше-не- пытайся-себя-убить. Он любит меня по-насто- ящему. В романтическом смысле этого слова. Миа ушла жить к родителям, и Оле не хочет, чтобы она возвращалась. По крайней мере, так он говорит.

– О, ну так это же чудесная новость! – воскликнула Чарли и опять просияла. – Поздравляю!

– Эй, але? – И что только со всеми творится? Они все как-то перепрыгнули целую главу, и только я – нет. Но это же плохо! Бедняга сам не понимает, что он говорит.

– Ну, Оле явно не из тех, кто легко и с готовностью говорит: «Я тебя люблю». – Чарли снова исполнила свой дикий танец, на этот раз без меня. – Наконец-то до него дошло, мы уже сколько лет ждем этого! Каро просто с ума сойдет от радости. И именно сейчас ты собираешься переезжать в другую квартиру? Да это же просто трата времени! Ну, подумай: ты только переехала, а тут тебе опять надо переезжать – к Оле. О, я от всей души надеюсь, что ему достанется эта потрясающая квартира! Чего только стоят эти высокие арочные окна.

– Ты что, совсем спятила, Чарли? Неужели ты и, правда, не понимаешь, какое это безумие! – Я покачала головой. – Оле окончательно слетел с катушек. Он совершенно не соображает, что чувствует. Всего пару недель назад он узнал, что жена ему изменяет. Ему нужен психотерапевт, чтобы справиться с шоковым состоянием.

– Иногда нам в жизни нужен легкий толчок, чтобы переосмыслить свои чувства и выбрать новое направление, которое давно уже нас поджидает, – принялась философствовать Чарли. – Для этого никакая терапия не нужна. Он ведь тебе тоже нравится, так?

– Конечно, он мне нравится. Даже очень.

– Ну вот, – улыбнулась подруга. – Тогда просто наслаждайся тем, что наконец-то получила его. О, а секс в зубоврачебном кресле! Ты обязательно должна будешь рассказать мне, каково это!

Я покраснела:

– Я, что, тебе когда-то?..

– Да, Герри, да! – Чарли засмеялась. – Правда, в тот вечер ты была пьяна. И я в ответ рассказала тебе очень неприятную историю о том, что случилось у меня с Лео Кернманном в туалете самолета.

– О, этого я тоже совсем не помню.

– На это я и надеялась. Есть вещи, которые лучше никому не рассказывать.

– Я сегодня лежала в зубоврачебном кресле Оле. И, можешь мне поверить, в тот момент я совершенно не думала о сексе. Я даже наклонила голову набок, когда Оле попытался меня поцеловать в придачу к своему признанию. «Извини, Оле, но все это как-то слишком быстро», – сказала я. Вид у Оле был слегка разочарованный.

– Я понимаю... слишком мало времени прошло с тех пор, как ты... – проговорил он. – Но ты ведь тоже это чувствуешь, правда? Между нами существует эта особая связь... и она является причиной цепочки событий, которые с виду кажутся случайными и которые привели нас в одно и то же время в отель. Волшебная ночь...

– Оле, я тебе это уже говорила несколько раз: в ту ночь между нами ничего не было! Я приняла снотворное, а ты был мертвецки пьян. Не было в этом ничего волшебного, кроме того, что ты сам себе напридумывал.

– Ну, может быть, в моей памяти и не сохранились все подробности, – признался Оле. – Но одно я знаю точно: мои чувства к тебе не выдумка.

Я долго и очень скептически на него посмотрела. Выглядел он просто потрясающе: эти серьезные голубые глаза, непослушные светлые волосы, которые постоянно падали ему на лоб, и дополняющий картину белый халат. Если бы я родилась под другой, более страстной звездой, я бы, наверное, отбросила все сомнения в сторону и уткнулась лицом в его широкую грудь. Но себя не переделаешь. Скептицизм у нас, у Дев, – качество врожденное.

– Ты что, ходишь в солярий? – наконец спросила я иронично.

Оле вздохнул:

– Я понимаю, тебе нужно время, Герри. Об отношениях с мужчинами у тебя остались не самые приятные впечатления.

Тут он по большому счету был прав. Среди прочих отношений общение с ним тоже принесло мне не самые приятные эмоции. Когда влюбляешься в кого-то, а потом вынуждена глядеть, как он женится на другой, рассчитывать на позитивные чувства не приходится.

– Ты... сначала должен прояснить ситуацию с Миа, – сказала я и пошла к двери. – Я отказываюсь быть причиной вашей ссоры. Это нечестно!

– Я могу подождать, – крикнул Оле мне вслед.

Фрау Герри Талер,

Дорнрошенвег, 12

Дорогая Герри!

Спасибо большое за письмо, я очень удивился, когда получил от тебя весточку, ведь прошло уже полтора года с того дня, как ты бросила меня одного в кафе. У меня тогда состоялся очень резкий разговор с официанткой и управляющим из-за того, что я отказался платить за твой лапе макиато. В конце концов, я все же отстоял свои права и не заплатил, после чего мне, правда, запретили впредь появляться в этом кафе. История вышла малоприятная, как ты, наверное, можешь себе представить. Но оставим это.

То, что ты написала в своем письме, заставило меня серьезно задуматься. На самом деле я встречался еще со многими женщинами, и некоторые из них были даже симпатичнее тебя. Но только одна из них захотела познакомиться со мной поближе. Джессика, 24, сексапильная, натуральная блондинка. Но эту Джессику в действительности зовут Хильдегарда, ей тридцать четыре года, она и, правда натуральная блондинка, но вдобавок ко всему еще и толстая. Ну, или как минимум пухленькая. Она очень милая, но свою будущую жену я представлял себе совсем по-другому.

Однако теперь, после прочтения «Летом, когда Лара нашла любовь», я, возможно, позвоню ей еще раз. Ведь эротичность на самом деле проявляется не в таких вещах, как внешность, возраст и имя. Мне было очень интересно читать о том, как Лара медленно, но верно влюблялась в Натана. Особенно мне понравилось, что Натан в конце двинул в челюсть этому высокомерному Торстену и тот отлетел на кофейный столик и снес с него весь мейсенский фарфор. Автор явно большой специалист в любовных делах.

А сейчас я закончу свое письмо и, может быть, позвоню Хильдегарде. Кстати, у нее красивая фамилия: Кац. Я мог бы называть ее «Котенок», что скажешь?

Засим прощаюсь желаю всего наилучшего, искренне твой, Диди Мергенхаймер.

Р.S. Если с Хильдегардой ничего не выйдет, как ты посмотришь на то, чтобы еще раз встретиться? И я тогда смогу вернуть тебе твои пять евро.

Квартира Патрика оказалась еще лучше, чем я ожидала. Особенно мне понравились практичные встроенные шкафы в прихожей и спальне.