Мария Барская - Битую чашку – из жизни вон!

Но что поделаешь. Я до последнего мгновения тешила себя надеждой, что он предложит туда не ходить, а провести вечер вдвоем. Увы! Шофер моментально домчал нас до галереи. Марк о чем-то с ним тихо договорился, и мы зашли внутрь.

Да-а!.. Он привел меня на действительно модное действо, и первые, кого я увидела, были Леся Радомыжская под руку с сопливкой. Обе уткнулись в бокалы с шампанским. Обе синхронно мне кивнули. На их лицах застыло недоумение. Правда, это был мгновенный стоп-кадр, ибо Марк, подхватив меня под руку, решительно устремился в глубь галереи.

Мы пронеслись по нескольким залам, в самом дальнем из которых мой спутник представил меня хозяевам и виновнице торжества. Вполне гламурная девочка оказалась, если правильно подать. Очень модный сейчас тип внешности – «наивная пастушка». Широко распахнутые глаза, веснушки, пухленький ротик и рыженькие кудельки на голове.

Девочку хоть сейчас на обложку можно, а вот работы ее мне меньше понравились. Сплошной депрессив! Что уж в них Марку пришлось по душе, ума не приложу. Наверное, все же его друзья попросили меня привести. Ну как нормальному человеку может понравиться голова мертвой лошади, из которой лезут какие-то червяки, и все это на фоне кроваво-красного заката. Назывался сей монструоз «Монгольским ноктюрном». Она бы еще это «Полькой» обозвала! Хотя, может, Марк охотник? Вот и в «Золотое сафари» ходит. Тогда еще можно объяснить, почему ему мертвое животное понравилось. Мне лично больше приглянулась утопленница. Девушка на зеленой глади пруда лицом вниз. И светлые волосы, длинные-длинные, полукружьем разметались. Депрессивно, но хоть красиво. А главное, по этой девушке видно, что она на самом деле совсем не мертвая. Пяточки у нее такие свеженькие! А самой недепрессивной была работа, в которой фигурируют хозяева галереи. Оба стоят на коленях. Между ними – огромный арбуз, и они режут его здоровенными ножами, каждый со своей стороны. Мякоть уже показалась, такая красная-красная. И сок красный с ножей стекает, как кровь. Что-то вурдалачное и в этой картине присутствовало, но по сравнению с остальными она выглядела почти жизнеутверждающей. И хозяева на ней явно казались интересней, чем в жизни. И значительнее. А реально они в основном лебезили перед всеми. И перед Марком, и передо мной, и перед Лесей. Даже немного противно сделалось.

Леся прямо на ходу договорилась с девушкой о собственном портрете. Мол, сейчас готика очень модна. Я бы на месте Радомыжской сто раз подумала. Не ровен час, девушка ее тоже с червяками заделает, как ту лошадь. Очень, конечно, концептуально, но противно. Вдруг жениха затошнит? А потом мысли не те в голову полезут. Впрочем, это Лесино личное дело.

О девушке я все же решила написать. Она явно что-то пыталась найти и выразить, а я уважаю в людях креативность. И, глядишь, еще одно дарование открою, сопливка мне галочку поставит. Правда, она сама здесь. Вот уж не знаю, считается это в таком случае моим открытием? Ну да наплевать. Я ведь сюда сама пришла, не по ее наводке. Выходит, мое. Кстати, надо бы выяснить официальную концепцию творчества девушки, потому что моя собственная, боюсь, для «Мисс Шик» не подойдет, и я ее при себе оставлю. Наверняка тут выступали по этому поводу, но мы с Марком торжественную часть как раз пропустили. Сейчас попрошу у хозяев видеозапись. И буклетик имеется. Как говорится, умному достаточно. А чего не хватит, девушка мне сама дорасскажет. Правда, она какая-то косноязычная. Видимо, все красноречие уходит в фотокамеру.

Мы с Марком еще немного потусовались. Он от меня ни разу не отходил и со всеми знакомил. Кое-кого я знала по светской хронике, но многих видела впервые, только читала про них, и вскоре они у меня все перепутались. Да и голова была занята совсем другим.

– Ну как, Юля, я вас увлек? – наконец спросил Марк.

– Да, – имея в виду совсем не выставку и не кучу новых знакомств, ответила я. Ох, как он меня увлек!

– Знаете, по-моему, нам пора, – тихо произнес он. – Хочу вас проводить, а у меня через четыре часа самолет.

От моего радужного настроения ничего не осталось.

– Вы уезжаете?

– Увы, – он развел руками. – Но вернусь буквально через день. И если вы не против, сразу отправимся на поиски нового молодого дарования.

– Конечно, не против, – ответила я и решила пойти ва-банк: – А разве без поисков дарования мы с вами не обойдемся? Просто так встретиться не можем?

– А-а... – он запнулся. – Ну, я полагал, просто так вам неинтересно...

И тут я отважилась на почти смертельный номер:

– Это молодые дарования мне без вас неинтересны. А вы без дарований – совсем наоборот.

На этот раз Марк проводил меня до самой двери. И... поцеловал! Это был поцелуй мечты. Именно таким я его себе и представляла. С трудом оторвавшись от меня, вместо прощанья Марк сдавленным голосом произнес:

– Приеду, поговорим.

И, не оглядываясь, запрыгнул в лифт. Двери за ним тут же захлопнулись, а я еще долго чувствовала на своих губах вкус его поцелуя...

Время, пока отсутствовал Марк, я провела как в тумане. Все валилось из рук. Сосредоточиться на чем-либо не было никакой возможности. Я гадала, что означает последняя брошенная им фраза, и ничего не могла понять. О чем он собирался со мной говорить? И почему не поговорил вчера? Мы же целых два часа сидели вдвоем в ресторане и болтали о какой-то ерунде. Если у него был ко мне серьезный разговор, что ему помешало? Или Марк тогда еще не был готов? Может, я неправильно себя повела?

Так сидела я и гадала, надеялась и мучилась сомнениями. Ну, хоть бы позвонил! Но он не звонил, и мне по-прежнему оставалось только ждать. Никогда в жизни время для меня не тянулось так медленно. Я ощущала себя осужденной, которая ждет приговора. И что же мне грозит? Счастье или по-прежнему одиночество? Нет, не по-прежнему. Ведь если я неправильно поняла Марка и выяснится, что в действительности ничего для него не значу, новое одиночество станет для меня куда тяжелее прежнего.

Когда он наконец приехал, мне показалось, что с момента его отъезда прошла вечность. Он позвонил вечером.

– Юля, привет! Ты сейчас свободна?

– Конечно, свободна.

– Тогда я сейчас подъеду. Только напомни номер квартиры.

Я напомнила. Он отключился, а я в панике заметалась по комнатам, сгребая со стульев какие-то вещи, потом быстренько ополоснула чашку с недопитым чаем, с которой коротала вечер у телевизора, и бросилась в ванную приводить себя в порядок.

Я едва успела одеться, когда раздался звонок в дверь. Я открыла. Сперва в переднюю вошел букет. Именно вошел, по-другому не скажешь, такой он был огромный. И только потом я увидела Марка. Бледного, с осунувшимся лицом, но с сияющими глазами.