Нора Робертс - Судьба Кэтрин

— Моего отца?

— Да, правда. Не очень близко. В юности мы посещали одни и те же вечеринки. Помню, как однажды танцевала с ним котильон в Ньюпорте. Он был необыкновенно красив и дьявольски очарователен. Я была просто сражена. — Она улыбнулась. — Вы очень на него похожи.

— Должно быть, он допустил большую ошибку, позволив вам ускользнуть.

Чистое женское восхищение запылало в ее глазах.

— Вы совершенно правы, — смеясь, ответила она. — Как он поживает?

— Прекрасно. Думаю, если бы он вспомнил ваше знакомство, то вряд ли поручил эту сделку мне.

Она подняла бровь. Как женщина, неукоснительно следящая за светским обществом и сплетнями, она хорошо знала о старшем Cент-Джеймсе и его очередном скандальном разводе.

— Последний брак не удался?

Сведения вряд ли были тайной, но все равно Трент почувствовал себя некомфортно.

— Не удался. Могу я передать ему ваше приветствие, когда буду разговаривать с ним?

— Да, пожалуйста. — Больной вопрос, отметила она и легко сменила тему: — Как вы столкнулись с Кики?

Судьба, подумал Трент, едва не сказав это вслух.

— Мне понадобились ее услуги, точнее, услуги понадобились моему автомобилю. Просто я не сразу понял связь между «Автомастерской К.К.» и Кэтрин Калхоун.

— Кто бы смог обвинить вас? — спросила Коко, всплеснув руками. — Надеюсь, она была не слишком… ах, резкой.

— Я все еще жив и могу разговаривать. Очевидно, ваша племянница сомневается насчет продажи.

— Верно. — Кики вкатила передвижной столик с чаем, управляя им, как картингом, потом со скрежетом остановила между двумя креслами. — И поэтому некоему лощеному дельцу из Бостона придется предпринять большие усилия, чтобы убедить меня.

— Кэтрин, нет никаких причин для грубости.

— Все в порядке. — Трент обосновался поудобней. — Я уже начинаю привыкать. Все ваши племянницы так… агрессивны, миссис Макпайк?

— Пожалуйста, зовите меня Коко, — пробормотала та. — Все они — прекрасные женщины.

Поднимая заварочный чайник, Коко послала Кики предупреждающий взгляд.

— Разве тебе не пора идти на работу, дорогая?

— Работа может подождать.

— Но вас там только двое.

— Ничего не случится.

Девушка плюхнулась на подлокотник дивана и скрестила руки на груди.

— Ладно. Сливки или лимон, Трентон?

— Лимон, пожалуйста.

Качая длинной обутой ногой, Кики наблюдала, как они потягивали чай и вели светскую беседу. Бесполезный разговор, злобно подумала она. Всем своим видом он являл тип мужчины, который с пеленок обучен надлежащим образом сидеть в гостиной и разговаривать ни о чем.

Сквош, поло, возможно, партия в гольф. Наверняка у него руки мягкие, как у ребенка. Должно быть, под этим безупречным костюмом скрывается изнеженное неповоротливое тело. Такие мужчины не работают, не потеют, не напрягаются. Целый день сидят за столом, покупая и продавая, никогда не думая о тех, чьи жизни затрагивают. Чьи мечты и надежды воплощают или разрушают.

Но ему не удастся внести беспорядок в ее жизнь. Не удастся замазать очень любимую и очень потрескавшуюся штукатурку на каменных стенах масляной краской. Не удастся превратить старый танцзал, продуваемый сквозняками, в ночной клуб. Он не тронет ни единого фута изъеденных жучками стропил.

Она проследит. Она позаботится о нем.

Ситуация непростая, решил Трент. Он вел беседу с Коко за чаем, пока королева амазонок, как он определил про себя Кики, сидела на провисшем диване, покачивая ногой в облезлом ботинке, кидая на него кинжальные взгляды. В другом случае он бы вежливо откланялся, вернулся в Бостон и передал эту сделку агентам. Но он давным-давно не оказывался перед настоящим вызовом. Этот, размышлял он, мог стать именно таким, который необходим, чтобы вернуть душевное равновесие.

Само место было изумительным… и разваливающимся на части. С внешней стороны дом напоминал комбинацию английского поместья и замка Дракулы. Башни и башенки из мрачного серого камня уходили в небо. Горгульи — одна с отрубленной головой — злобно усмехались, вцепившись в парапеты. И все это, казалось, нависало над красивым двухэтажным домом из гранита, с аккуратным крыльцом и террасами. Крытая аллея из вьющихся растений вела к дамбе. Мимолетное представление, которое получил Трент, по совершенно непонятным причинам почему-то вызвало в памяти римскую купальню. Поскольку газоны были неровными и многоступенчатыми, то гранитные стены казались выше там, где находились террасы.

Все должно было казаться уродливым. Честно говоря, подумал Трент, просто отвратительным. И все же не казалось. Невероятным образом место выглядело очаровательным.

Стеклянные окна искрились, как солнечные блики на озерной воде. Кругом покачивали головками весенние цветы. Шелестевший плющ дюйм за дюймом терпеливо карабкался на гранитные стены. Совсем нетрудно, даже человеку с прагматическим мышлением, вообразить вечеринку в саду или чаепитие. Женщины, плывущие по лужайкам в широкополых шляпах со страусиными перьями и платьях из тонкой кисеи, арфа и звучащая скрипичная музыка.

И вид, открывшийся перед ним во время короткой прогулки от автомобиля до передней двери, поразил его до остановки дыхания.

Он понял, почему отец захотел этот дом и пожелал инвестировать сотни тысяч долларов в ремонт.

— Еще чаю, Трентон? — спросила Коко.

— Нет, спасибо. — Он послал ей очаровательную улыбку. — Скажите, могу ли я совершить экскурсию по дому. То, что я уже увидел, просто завораживает.

Кики фыркнула, Коко сделала вид, что ничего не услышала.

— Конечно, буду счастлива показать вам дом.

Она поднялась и за спиной Трента шевельнула бровями племяннице.

— Кики, разве тебе не пора возвращаться?

— Нет. — Она поднялась и улыбнулась, резко изменив тактику. — Я все покажу мистеру Сент-Джеймсу, тетя. Скоро дети придут из школы.

Коко поглядела на часы на каминной доске, которые остановились неделю назад в десять тридцать пять.

— О, хорошо…

— Не волнуйся. — Кики прошла к дверному проему и властным жестом махнула Тренту. — Мистер Сент-Джеймс?

Она пошла вниз по коридору впереди него, потом ступила на шатающуюся лестницу.

— Начнем сверху, не возражаете? — не глядя назад, продолжила она, уверенная, что Трент начнет хрипеть и задыхаться на третьем пролете.

И была разочарована.

Они поднялись на последнюю площадку, которая вела к самой высокой башне. Кики повернула круглую ручку и плечом уперлась в толстую дубовую дверь. Со скрежетом и после сильных толчков та заскрипела, открываясь.

— Башня с призраками, — торжественно объявила Кики и оказалась внутри среди пыли и эха.

Круглая комната была пуста, если не считать нескольких крепких и, к счастью, пустых мышеловок.