Татьяна Алюшина - Просто о любви

Она посмотрела на него в ожидании ответа. Он молчал, не ответил. А что отвечать?

— Знаешь, — сбавив напор, задумчиво продолжила поучения сестрица, — я ведь Надюху понимаю, почему она тебе устроила такой развод. Не оправдываю, но понимаю. Ей хотелось, чтобы ты оценил все, что она делала. Оценил, похвалил, признал, что она молодец и спасла вашу семью. А ты высокомерно отвергал все ее начинания. Ей казалось, что только она во всем права, и убеждена была, что не для себя делает, а для вас. Это потом уже так втянулась в бизнес, оказавшись талантливой и удачливой бизнес-леди, что он для нее стал главным в жизни, а начинала-то она с идеи о благополучной материально семье.

— А я, значит, не оценил, гад такой, и поделом мне по мордасам? — возмутился Степан.

Анька снова повысила голос, отчитывая его с вдохновением:

— Ну, наваляла тебе Надюха, так что с того? Ей тяжелее, она женщина и уверена, что ты ее обидел! Можно подумать! Натерпелся он! Теперь по Верам отсиживается!

— Анька, что ты орешь на меня? — спокойно спросил Степан.

— Да потому и ору, что люблю тебя, непутевого! И возмущаюсь глупостью твоей! Ты боишься и избегаешь того, что никогда не пробовал: настоящей любви, настоящей семьи, детей, настоящей женщины рядом! Твоей!

— Поверь мне, Вера вполне настоящая, — не согласился ни с чем из ее пламенной речи Больших.

Анька махнула на него безнадежно и расстроенно рукой и даже поморщилась, осознав тщетность попыток вразумить брата.

— Настоящая-то она настоящая, да только это не твой коржик!

Все еще кипя, но спокойнее, без надрыва, спустив пары, высказала свое отношение к Вере Анна:

— Этот ее характер евангелистского свойства: терпение, смирение, прощение! Хорошо, конечно, но до тошноты чувствуешь себя грешным и постоянно виноватым не пойми в чем! А ты у нас другой, настоящий, живой и грешный!

Она еще долго что-то втолковывала ему, рассказывала о том, что такое истинные отношения между мужчиной и женщиной. Степан почти не слушал — смотрел на сестру и тихо радовался, что она такая замечательная у него, что она-то точно со своим Юрой нашла то самое, настоящее, что так хотела для него, своего непутевого старшего братца.

— Эй! — затряс его за плечо Лев Гурьевич. — Думай не думай, Сергеич, от дум ничего не изменится! Подъем! Прибыли, снижаемся!

За месяц, прошедший с исторического дня ухода из ее жизни Степана Больших, Стаська довела себя переживаниями до предела.

Она засыпала, думала о нем, просыпалась с первой мыслью о нем, жила, работала, встречалась с друзьями, с княгинюшкой, ходила в кино, театры с постоянными думами все о том же предмете ее горькой любви.

Она и во сне о нем думала!

Позвонили из университета, предложили посетить очередные новые курсы повышения. Она было встрепенулась — может, это ее отвлечет — учеба, экзамены, новые люди, знакомства, но тут же передумала: «Нет, не хочу!»

У Стаськи и так уже различными дипломами, сертификатами, лицензиями был забит ящик письменного стола. Это ее личный вид спорта. Княгинюшка именовала данное Стаськино увлечение не иначе как «дурь от чрезмерности ума!».

Станислава окончила иняз, хотя совершенно откровенно не понимала, на кой ляд ей это надо.

— Для диплому! — смеялся дядя Женя над ее возмущениями о необходимости учебы.

Академик!

На английском Стаська начала разговаривать одновременно с родным русским. Бабушка преподавала английский в институте, дед владел языком в совершенстве, хотя где и по какой причине он его изучил, Стаська не знала и как-то не спрашивала никогда, родители и Сима не выпадали из коллектива знаниями, поэтому в доме говорили всегда на двух языках. Порой доходило до смешного, когда все собирались за семейным столом, рассказывали о своих делах, говоря на двух языках одновременно, и хохотали, когда смешивали слова. Так что английский был вторым родным языком для ребенка.

К семнадцати годам Станислава в совершенстве владела и французским и приступила к немецкому. Но дядя Женя был прав: в то время в стране еще оставались анахронизмы, и, как бы ты хорошо ни владел языком, без диплома никто не брал на работу по специальности переводчика, это сейчас проще — знаешь, вперед, работай! Пришлось смириться с необходимостью.

Закончив университет, Стаська повадилась на всякие курсы при МГУ и иных организациях повышения, улучшения, квалификации получать специальные лицензии, разрешения и допуски к спецпереводам.

А потому что не хухры-мухры, а чтобы иметь право, например, переводить техническую документацию, или юридическую, или дипломатическую тем паче, надо сдать специальные экзамены, получить допуск, разрешение и лицензию с множеством печатей голографического свойства. А в некоторых случаях и специальный диплом, при не менее красивых печатях.

Стаська постоянно где-то училась и специализировалась в квалификации, сдавала экзамены, получала государственные бумажки.

Мест работы, освоенных ею, тоже имелось немало. Она проработала переводчиком не где-то, а в МИДе, ушла — слишком ответственно, секретно и невероятно много работы. Устроилась в крупную нефтяную российскую компанию — не понравилось: сплошная нефть и промышленная документация. В американском представительстве известной фирмы Стаська продержалась дольше всего, но для нее и эта работа не стала интересной — в основном один язык, английский, а остальные куда девать? Забыть? И Стаська устроилась на другую работу — княгинюшка подогнала. Она оформляла документы в австрийском посольстве для выезда в Вену и познакомилась с работником посольства, который принялся за Симой ухаживать. Тетушка как-то в разговоре упомянула Стаську и ее знание языков, поклонник предложил прийти к ним на собеседование.

И Стаська начала работать в австрийском посольстве — ну хоть здесь стало повеселее и требовались знания трех языков. К тому времени Стаська овладела и испанским. А что? Почему нет?

И наступил неизбежный момент, когда все это ей осточертело — бе-бе-бе да бла-бла-бла, с одного языка на другой и обратно, с девяти утра до шести вечера! Свободолюбивая Стаськина натура взбунтовалась!

А тут как раз подвернулось знакомство с главным редактором издательства — произошли какие-то накладки с документами при оформлении его документов на поездку в Австрию, и Стаську попросили переводить, вот волею случая и познакомилась. В благодарность за оперативную помощь он пригласил ее на кофе в кафе, где Станислава без зазрения совести пожаловалась на рабочую рутину. Мужик мимоходом предложил попробовать перевести некий текст с французского и переслать ему электронной почтой.

Самой большой заманухой проходило то, что можно переводить дома, без непосредственного посещения места работы.