Анастасия Соловьева - Любовь по правилам и без

Вот Стася... бедняжка! Она так надеялась... Все как будто сговорились против нее! Сначала Арвид, потом Лешка-noname. Зачем было морочить голову человеку? Порядочные люди так себя не ведут. А я-то себе напридумывала: добрый, благородный, рыцарь! А он просто негодяй! Негодяй самый настоящий. Лучше бы сразу сказал: не лезь ко мне со своими проблемами!

«Я не noname. Noname не я», – мысленно передразнила я Лешку.

Трус ты, а не noname! Трус закомплексованный! Испугался, что Стася разозлится, поняв, что он, Леша Стеклов, и таинственный noname – одно и то же лицо.

Господи, как все сложно. Я не буду думать об этом. Мне нельзя напрягать мои бедные беременные мозги.

– Алена, ты где? – тихонечко позвал меня Стив.

Я покраснела, неожиданно смутившись, и пробормотала что-то невнятное.

– Ты хоть понимаешь, куда попала?

– В театр, – прошептала я, досадуя, что скрыть от него, как обычно, ничего не удается. А впрочем, такое и не скроешь.

– Ну, если ты пришла в театр, тогда смотри на сцену, – назидательно проговорил Стив, в дидактическом порыве неосторожно повысив голос – дама, сидящая впереди, оглянулась и измерила нас долгим недовольным взглядом. – Ты и Танюшку можешь не заметить, – добавил Стив, сбавляя обороты.

– Нам надо поговорить, – сдерживая громкий вздох, объяснила я, и сидящая впереди дама удостоила нас еще одним столь же выразительным взглядом. – Давай выйдем.

– А Таня? Ее первый выход уже скоро.

– Я больше не могу, – призналась я.

И Стив, пригибаясь и поминутно бормоча слова извинения, повел меня к выходу. От мысли, что сейчас, сию секунду нужно будет объясняться со Стивом, мне стало совсем уж нехорошо. Я задыхалась. Ряды кресел казались мне бесконечными. В фойе я почти без сил плюхнулась на диван. И вместо того чтобы начать говорить, с бессмысленным интересом разглядывала чахлое экзотическое растение, торчащее из пузатой деревянной кадки.

– Алена, ты перенервничала. Банкет надо было отложить на потом, – заговорил Стив тем же назидательном тоном. – А лучше было собрать всех в ресторане. Как в прошлом году. Вспоминаешь?

– Все нормально, дорогой. Тут не в банкете дело!.. Дело в том, о чем я узнала сегодня. В общем, у меня две новости.

– Интересные? – как мне показалось, чуть скептически усмехнулся Стив.

Только скепсиса мне не хватало сейчас, его здорового мужского скепсиса!

– Во-первых, Стася! – независимым тоном объявила я. – Лешка передумал встречаться с ней.

– Как передумал? – Теперь его скепсис исчез без следа. – Да, припоминаю... Ты мне что-то рассказывала. Только я... – он изо всех сил пытался найти выражения поприличней, – я запамятовал немного.

– Когда Стася прогнала его с глаз долой, я все еще не теряла надежды помирить их. Я делала это в первую очередь ради тебя, – от сознания своей самоотверженности я готова была разреветься, – ведь тебе так нравился этот Лешка. Я уговорила его вступить со Стасей в электронную переписку инкогнито. Я хотела отвлечь ее от этого противного архитектора! От Арвида. И в конце концов мне удалось: она увлеклась своим новым электронным знакомым.

– Ну и хорошо.

– Да? Хорошо?! Зато он теперь передумал!

– Что передумал?

– Встречаться с ней передумал!

– Ну так и что? – не понимал Стив. – Передумал и хорошо. Чего же так расстраиваться?

– Как он только смеет! – негодовала я. – Заморочил голову девушке!.. Почему только? Я уже сломала себе все мозги!

– Зря ломала. Надо было сразу меня спросить.

– А ты откуда знаешь?

– Откуда?! От верблюда. Лешка сегодня заезжал ко мне. Между прочим, по вашу душу, бумаги кое-какие просил передать. Для вашего акционерного общества.

– И что же, он все тебе рассказал?

– Ничего он мне не рассказывал. – Стив недоуменно пожал плечами, дескать, возможно ли такое вообще. – Но я спустился проводить его до машины.

– А в машине-то что?

– А в машине девушка сидела, – объяснил Стив с виноватой улыбкой.

– Какая еще девушка?

– Да я не очень разглядел... Такая кудрявая, беленькая. На болонку похожа в профиль.

– Ну и что? Девушка... Мало ли девушек вокруг. – Я, как могла, сопротивлялась дурным вестям.

– Наверное, немало... Он сел в машину, и они поцеловались. Ему безразлично было, видел я это или нет.

Стив замолчал.

– Стасе сейчас плохо, – заметила я после паузы.

– Это ерунда. – Стив потрепал меня по плечу. – Говорится ведь, бабьи слезы что вода. И зря ты так расстраиваешься!.. Пойдем, а то не увидим Танюшку. – Я продолжала сидеть неподвижно. – Алла, пойдем быстрее.

– Подожди, Стив. Я еще не сказала тебе всего. Сядь... Мне нужно собраться с силами.

– Ну, Ален, говори. Неужели тебе не интересно?

– Я беременна, Стив... У нас будет ребенок.

Все говорили исключительно про Танюшку.

Будто не было спектакля, печального сюжета, звездных актеров в главных ролях, экстравагантных декораций и прочее и прочее и прочее.

В нормальной ситуации я постаралась бы перевести разговор на другую тему, даже намекнула бы кому-нибудь из гостей: поймите, она ребенок, еще не может объективно оценивать себя. Умерьте свой пыл, одним словом.

Но это в нормальной ситуации. А сейчас я сидела посреди своей гостиной на пуфе, смотрела на снующих вокруг меня вроде бы знакомых людей, источающих все оттенки восторга... Но по-настоящему не слушала и не смотрела – мысли мои были далеко-далеко..

Хорошо еще, что сообразительная Марина взялась накрыть на стол. В помощники себе она избрала Светку, и Женя с Таней, кажется, тоже увязались за ними.

Я слышала, как Марина просила помочь едва знакомую Светку:

– Давайте мы сами. У Алены сегодня совершенно особенный день.

– Да он у всех сегодня совершенно особенный. – Светка многозначительно, но как-то радостно вздохнула и направилась в кухню за Мариной.

– ...Такая она уверенная у вас! – ораторствовала тетя Ира на всю гостиную. – Не боится! Вышла на сцену – пританцовывает. А уж как запела... Думаю: мать честная!..

Кто-то объяснил тете Ире, что все артисты, в том числе и Таня, пели в этом спектакле в микрофон. Что это особый, новомодный жанр – мюзикл.

– Да хоть и в микрофон! – не обращая внимания на умаляющие эффект слова, продолжала тетка. – Ал, ты-то слышала, как она поет?

Нет, я не слышала.

...Весь спектакль мы со Стивом просидели в фойе прославленного театра. Он не отпускал мою руку, то уговаривал успокоиться, то говорил, что ребенок – это прекрасно, и что наш возраст не имеет никакого значения, и что он очень-очень любит меня, и что он счастлив, и что рожать я буду в самой лучшей московской клинике, а если захочу, то за границей.

Вот так позорно из-за моего преглупого нервозного состояния мы пропустили первое выступление нашей дорогой девочки...