Елена Чалова - Найти друг друга

– Ладно, я понял. Когда экзекуция?

– Без родителей велено не приходить, так что с утра, наверное.

На следующее утро у школы собрались родители: стоматолог, дипломат, автослесарь, торговый работник и педиатр. Трое пап и две мамы. Детей своих они тоже привели, но те в школу не спешили и маялись в сторонке. Краткое совещание показало, что родители не в восторге от происходящего, в разговоре с директором они выступали единым фронтом. В результате враги в лице директора и англичанки оказались повержены и было достигнуто мировое соглашение: Лилия Магомедовна покидает школу. А до конца четверти ее заменит мама Петьки, которая вообще-то собиралась идти преподавать на философский, но в связи с беременностью решила немного посидеть дома. Мама легкомысленно согласилась, Петька, узнав о таком решении, скривился и больно дернул себя за вихры. Потом оглядел одноклассников и просительно сказал:

– Вы уж это… поаккуратнее. А то она мне сестренку не доносит.

Надо сказать, Петькина мама оказалась кладом: на уроках дети смотрели Гарри Поттера по-английски, потом разучивали кусочки романа по ролям и ставили сценки, потом писали фанфики опять же по-английски, все были буквально счастливы. Марк преисполнился настоящей родительской гордости: еще бы, ведь Настя к нему первому пришла со своими проблемами, и он вполне успешно поучаствовал в их решении. Лане они потом изложили отредактированную версию событий, и все прошло гладко.

А теперь… Если этот человек захочет видеться с Настей? Что будет с их семьей, если Настя действительно станет богатой наследницей? Марк обхватил руками голову и застонал. Ну почему? Он нашел семью, свою семью, это случилось не рано, ему уже почти сорок. Он вдруг вспомнил, как прошлым летом они ездили за город.

Отпуск уже кончился, а школа еще не думала начинаться. Семейство торчало в городе, задыхаясь от пыли и духоты. Настя вредничала; девчонки разъехались, гулять не с кем. Выходные превращались в мероприятия по уборке квартиры и походы по магазинам, которые всем смертельно надоели.

И вот утром в субботу Марк лежал в постели и думал. «Сегодня мы поедем в супермаркет, потом домой, можно в спортзал сходить, девчонки переругаются…»

Спать не хотелось, он выполз в кухню, выпил кофе и раскрыл прихваченную где-то газету «Большой город». Заголовок повторял самый насущный на сегодняшний день вопрос – как не заскучать в городе летом?

Бог мой, сколько же всего интересного, думал Марк через пять минут, сложив пестрые листы. Действительно, и в Москве, и в ближнем Подмосковье полно усадеб и парков, где-то они были, а где-то нет. Куда бы, собственно, податься?

Он опять открыл газету и уставился на карту, испещренную значками. Надо проследить, чтобы Лана, не дай бог, не выбросила бесценное издание. Что тут у нас? Смотрим северное направление, чтобы не тащиться через город. Ленинградка… Дмитровка. А это что? Ах да, славный город Дмитров… Что тут у нас? Кремль, парк со скульптурными группами, историко-краеведческий музей… По дороге – музей танка, церкви… Волен, канал. А обратно? Обратно можно по Рогачевке. Или наоборот – туда по Рогачевке, а обратно по Дмитровке – так сподручнее останавливаться у танка. Потом он подумал, что девушек еще надо будет где-то покормить… понравится ли им в Дмитрове? Кремль кремлем, и пища духовная – это прекрасно, но за еду обычно отвечают другие люди, и тут у нас в России ничего не гарантировано. Поэтому берем сухой паек. Он быстренько распотрошил холодильник, наваял бутерброды, помыл огурчики, помидорчики, сливы, абрикосы, что еще? Попить. Воду и термос с кофе, нет, лучше какао.

Марк упаковал все в сумку, добавил салфетки и плед, потом пошел будить своих женщин.

Через полчаса он выгонял их, сонных, к машине.

– Я чего-то не догнала, – судорожно зевая и ежась, спрашивала Настя. – А мы куда?

– На природу.

– А зачем?

– Смотреть новые места. Приключения!

– Мм? Какие у нас приключения-то могут быть? А сколько времени? Сколько? Марк, ты офигел?

– Настя! – очнулась Лана. – Что за лексикон?

– А чего он! Ты посмотри, еще только девять утра, а мы уже куда-то ползем!

– Не хочешь – оставайся дома, – буркнула Лана.

– Нет уж, – мстительно заявило дитя. – Хотите от меня отделаться? Пикник вдвоем? Фиг вам!

– Настя!

Девочка фыркнула и бережно пристроила на заднем сиденье папку с карандашами и бумагой.

Москва промелькнула быстро, они выскочили на Дмитровку, потолкавшись у кольца, потому что ненормальные дачники опять куда-то ехали. В Москве всегда так – казалось бы, утро, выходной, все должны валяться в кроватях, так нет: поток машин уже ползет в сторону области. Вечером в воскресенье все это поголовье развернется мордами в другую сторону и устремится обратно. Да еще московские власти затеяли ремонт. Осенью нельзя сделать или весной, не-ет, надо дождаться дачного сезона, чтобы всем было в буквальном смысле мало места.

Потом они ушли на Рогачевку, и через несколько минут все разительно изменилось. Здесь оказалось до смешного мало машин, в ландшафте имелись холмы и леса, привлекательные полянки и деревушки, не подступающие к дороге, а расположенные поотдаль, что было гораздо лучше и для автомобилистов и для дачников.

– А есть мы будем сегодня? – капризно поинтересовалась Настя. – Между прочим, час уже куда-то пилим, а я не завтракала.

– А кто виноват? – немедленно среагировала мама. – Тебе предлагали.

– А я как ты – с утра не могу есть. А теперь хочу. И писать хочу.

– Начинается!

– Девочки, не ссорьтесь, – миролюбиво сказал Марк, чье солнечное настроение поддерживалось хорошей погодой, милыми среднерусскими пейзажами и джазом, звучащим из динамиков. – Сейчас найдем себе полянку, устроим пикник. Завтрак на траве.

– Голыми? – вопросила Настя.

Машина дернулась.

– Почему же голыми? – осторожно поинтересовался Марк.

– Ну, «Завтрак на траве» – это же Мане, а там они у него голые. Женщины, по крайней мере.

– Ах да, – с облегчением закивал Марк, вспомнив картину импрессиониста. – Чему вас там учат, в этой художественной школе, я удивляюсь.

– Нам дают воспитание, которое готовит нас к восприятию прекрасного и исключает возможность ханжеского отношения к человеческому телу в искусстве.

Лана и Марк уставились друг на друга, машину повело на встречную полосу. Выровняв дорогу, Марк промолчал, а Лана пробормотала:

– Надо бы поговорить в школе… Это кто там такой умный?

– Тебе не нравится Мане? – вполголоса спросил Марк.

– Нет, мне не нравится, когда мой ребенок повторяет чужие слова. А Мане я люблю. Хотя больше люблю того, который Клод и Моне.

– Хочу туда! – раздался истошный крик с заднего сиденья.