Елена Чалова - Пустите меня в Рим

В кухоньке обнаружилась Елизавета Сергеевна, единственная дама, работающая в отделе маркетинга, и единственное существо женского пола в нашей конторе, которое вообще можно назвать дамой. Две девицы отдела тестирования на такое почетное звание не тянут, во-первых, по причине молодости, а во-вторых, потому, что выглядят полными лахудрами. Елизавета, как всегда, сверкала аккуратным маникюром, симпатичным брючным костюмом и приветливой улыбкой.

Я бочком просочилась в кухню, неловко завозилась, пытаясь раскопать в шкафу аптечку и не поворачиваться к Елизавете Сергеевне засосом. Но та конечно же углядела.

– Не смущайтесь, Танечка, в вашем возрасте такие вещи смотрятся мило.

– Спасибо, но я чувствую себя неловко. Лучше все же заклеить.

– Подождите. – Она отставила в сторону кружку с чаем и поднялась. – Сейчас вернусь. Ничего пока не клейте.

Вернулась она с шелковым шейным платочком нежно-персикового цвета.

– Вот, Танечка, возьмите. Давайте-ка я вам сама повяжу. Идите посмотрите в зеркало, по-моему, ничего.

Я убежала в коридор и с удивлением обнаружила, что платочек не только закрыл следы моего грехопадения на рабочем месте, но и придал моей физиономии дополнительный шарм. Я принялась горячо благодарить Елизавету, клятвенно заверяя, что платочек завтра верну, но она покачала головой:

– Не нужно. Понимаете, купила его сама не знаю почему. Хотя абсолютно не мой цвет, я ношу только холодные оттенки. А вам действительно очень идет.

Прямо с ума сойти какой день сегодня – и секс на работе случился, и подарок обломился, а ведь еще не вечер, подумала я. И точно. Как в воду глядела. Вернувшись вечером домой, я застала семейство моих друзей в состоянии нездорового затишья.

Быстро оглядев детей, Светку и ее восточного красавца, я убедилась, что все выглядят вполне здоровыми. За поздним ужином Светка долго хмурилась и со стуком швыряла на стол тарелки. Потом все же раскололась. Оказывается, завтра вечером приезжают родственники мужа, которые, по славной восточной традиции, на гостиницы тратиться не будут, а хотят остановиться, как всегда, у Ромиля. Впрочем, зря я наехала на Светкиного красавца. При чем тут Восток? Найти в Москве недорогую и нормальную гостиницу нереально – проще отыскать призрак Иосифа Виссарионовича на Красной площади. Сама же Светка, когда я на второй день по приезде попыталась вякнуть, что не хочу их стеснять и что надо бы поискать гостиницу, хрюкнула и заявила, что в этом славном городе есть два типа отелей – «Мариотт», куда я смогу попасть, только если стану женой Абрамовича или, на худой конец, арабского шейха; и гостиница «Молодежная», которая являет собой притон с большим и постоянно проживающим населением и может служить иллюстрацией к учебнику по уголовному праву.

Пока Светка дулась на Ромиля, я залезла в его компьютер и углубилась в Интернет. Так, что тут у нас? Ага, сдаю квартиру... Сколько? Может, это в районе Тверской? Ах, Марьино... Что-то дороговато... Очень скоро я убедилась, что моих средств хватит только на комнату. Нет, если отдавать за жилье всю зарплату, то я смогу шиковать на отдельной площади, а если я имею привычку кушать минимум два раза в день, обожаю тряпочки и посиделки в кафе, то мой удел – комната. Ну что ж, ищем комнату. Вскоре мне подвернулся весьма неплохой вариант: сталинский дом, что гарантировало приличные потолки и некоторое количество воздуха, 14 квадратных метров, хорошая мебель (по этому поводу я не обманывалась, ну да там посмотрим). Милая хозяйка и божеская цена. Я позвонила по указанному номеру, хозяйка назвалась Марией Алексеевной и тщательно выспросила, кто я и откуда, и где работаю, и каковы мои планы на будущее. Честно сказать, я вовсе не возражала против допроса – он показался мне залогом того, что кого попало Мария Алексеевна к себе не пустит. В конце концов, заявив, что документы мои она проверит со всей тщательностью и, если что не так, выгонит с порога, хозяйка велела приезжать. Я вызвонила Дима, который согласился помочь с переездом, и отправилась с хорошей новостью к Светке.

Услышав мой полный энтузиазма лепет про комнату, Светка разъярилась пуще прежнего и заявила, что Ромиль меня отвезет и сам посмотрит, что это за хозяйка и что за место. Я уперлась и сказала, что поеду с Димом и, вообще, он уже в пути. Тут Светка в запале ляпнула, что «этот твой Дим вообще ни рыба ни мясо и толку с него…». Я использовала этот тактический промах подружки, чтобы обидеться, и поползла собирать сумки. Светка явилась через пять минут просить прощение. Признала, что Дим «ничего», и слезно канючила на нее не злиться, так как она, Светка, любит меня как сестру, особенно последнее время, потому что со мной и поболтать можно, и посуду я мыть не возражаю, и, вообще, в доме хоть нормальный человек был, с которым и поговорить интересно, а то эти – кивок в сторону двери, за которой затаилась семья, – только жрать им давай.

– А вот и неправда, – донесся из-за неплотно прикрытой двери возмущенный голос мужа. – Я, между прочим, билеты в театр на субботу купил. В Ленкоме премьера, но если ты не хочешь...

– Мамоська, мамоська, – завел мелкий голосок. – Мамоська хо-ошая!

Следом кто-то громко басом заревел.

Светка вздохнула.

– Иди жалей свой цирк. – Я толкнула ее к двери. – Ничего со мной не будет, не волнуйся. Звонить обещаю каждый день.

Я едва успела собраться, как на пороге уже топтался Дим. Он, видимо, понял, что особой популярностью у Светки не пользуется, так как быстренько подхватил сумки, меня и потопал к выходу. Однако я заметила, что с Ромилем они общались очень дружественно и Дим успел сунуть ему какой-то диск со словами:

– Это свежачок. Никаких шансов, что твои суслики прорвутся.

Тот благодарно заулыбался, и у меня просто дух захватило – парень словно сошел с картинки модного журнала. Благодаря смуглой коже, пристрастию к белым рубашкам и футболкам и постоянной легкой небритости, он немного напоминал мне рекламу Кельвина Кляйна – такой весь в черно-белых тонах, очень просто, неизменно стильно и сексуально.

– Удивляюсь, как тебя Светка раньше не выгнала, – хмыкнул Дим, когда мы шли к метро.

– Почему это она должна была меня выгнать?

– Ты бы видела, какими глазами ты таращилась на ее мужа! Только что слюни не текли.

– Хорош гнать! Ничего подобного!

– Хо-хо!

– Дурак ты, и все! Ромиль, между прочим, очень красивый парень, даже ты мог бы это заметить…

– Он не в моем вкусе, – буркнул негодяй.

– …поэтому смотреть на него приятно, не то что на некоторых.

– И кто же это у нас сегодня так неприятен для глазок твоих, с утра опухших?

– Ах ты... ты... Я плакала! Мы со Светкой расстроились, что мне придется съезжать! А ты чурбан бессердечный! И ботинки у тебя грязные! А на свитере петля поехала.