Арина Ларина - Принц б/у

Сразу после вскрика очередь, суетливо побросав на полки хлеб, сопя и толкаясь, рванула к овощному, провожаемая тоскливым взглядом кассирши, которой тоже хотелось бананов.

Лида подмигнула сгорбившейся под тяжестью обвинений Маргоше и улыбнулась, обнажив кривые, некрасивые зубы.

– Наплюй на них. Ты все делаешь правильно.

В этой фразе не содержалось ни логики, ни разумных доводов, но в ней звучала такая искренняя поддержка, что Рита навсегда запомнила ее. Она приняла сказанное как аксиому: я все делаю правильно.

Лида была высоченной, худой и уморительно прыщавой. Мужское внимание ей не светило вообще, поэтому она искренне считала, что дети – это лучшее, что может быть в жизни женщины. Поскольку мужчины ею не интересовались, она их тоже вычеркнула из списка жизненных благ вместе с любовью и прочей дребеденью. Если не дано летать, то незачем подпрыгивать и мельтешить руками. Лида примеривала на себя Маргошину беременность и тихо завидовала: она была бы счастлива ощутить внутри себя крохотное зернышко с пробивающимся ростком новой жизни, она носила бы эту беременность как орден, гордилась бы ею. Но сеятели обходили ее поля стороной, поэтому Лидка, глядя на не понимавшую своего везения Маргошу, решила донести до девчонки собственную точку зрения. И именно Лидка стала палочкой-выручалочкой для Риты в жадном и чавкающем болоте ее тогдашней жизни.

С годами Лида перестала комплексовать на фоне интересной и удачливой подруги, окончательно смирилась со своей бесперспективностью в плане семейной жизни и освободилась от ищущего взгляда одинокой женщины. Она была умной, практичной и деловой. Лида умела посмотреть на любую ситуацию не только со стороны, но и вывернуть ее наизнанку, разглядев скрытые от посторонних глаз дефекты.

Вчера она препарировала предстоящий акт возмездия Николаю, обнажая перед Маргошей горькую правду жизни. Лида была против задуманного, но, понимая, что Рита не отступит, старалась свести негативные последствия к минимуму.

– А как же дети? – Вопрос был риторическим, и Маргоша лишь недовольно фыркнула:

– Им же лучше, если этот убогий папаша станет напоминать о себе лишь алиментами. У детей должен быть нормальный пример перед глазами, а не этот бык-осеменитель.

– Откуда тебе знать, что для них лучше? – Лида аккуратно чистила яблоко, и тон ее был уже почти равнодушным.

– Мне логика подсказывает.

– Ясно.

Рита разлила по рюмкам ликер и, не дожидаясь, пока Лида разберется с яблоком, выпила свою порцию.

– Тебе, Лидок, не понять. А меня прям дрожь пробирает, как представлю Танькину морду, когда все закончится. Я, можно сказать, всю жизнь этого ждала. Я не злопамятная: отомщу и забуду.

Она налила себе еще.

– Не спейся смотри. – Лида усмехнулась и протянула ей ароматную дольку. – А ты уверена, что он согласится?

По тону вопроса Рита сообразила, что Лидка дает добро на акцию.

– Ты со мной? – Она тихо тренькнула своей рюмкой о Лидину.

– Куда ж тебе без штурмана! – Подруга подмигнула ей и захрустела яблоком.

И вот первый шаг сделан: Николай сидит в ее машине, подавленный и растерянный, с физиономией, словно ужинать будет не он, а им. Рите так понравилась эта мысль, что она, в очередной раз поймав взгляд пассажира, хищно клацнула зубами и расхохоталась.

Ему очень хотелось денег, но возникало ощущение, что лезть за ними придется в змеиное гнездо.

Ресторан располагался в каком-то полуподвале. Вход перекрывала жутковатого вида дверь, за ней пряталась довольно чистенькая лестничная клетка, выкрашенная в убогий бело-коричневый стандарт. Уверенно дернув еще одну дверь, Маргоша протолкнула кавалера внутрь. Трусоватый Николай заподозрил, что вместо ужина его сейчас как минимум изнасилуют, а как максимум заставят сняться в порнофильме. Мысли спятившими зайцами скакали в одном направлении, и, поскольку иных достоинств, кроме слегка затасканной сексуальной привлекательности, у Коли не имелось, ничего другого ему в голову и не могло прийти.

Покорно, точно баран на бойню, шагнул он вперед и с изумлением обнаружил, что Маргарита действительно привела его в ресторан. Радость в связи со счастливым спасением имела слабый, но стойкий привкус разочарования: на него не покусились.

Ресторан был небольшим и явно для избранных. Роскошным, вылизанным до блеска, выглаженным до изумления и накрахмаленным до хруста. Официанты скользили между столиков, как молчаливые тени, радостно улыбаясь на каждое обращение вальяжных посетителей так, словно те сообщали им нечто очень приятное.

Ухаживать за богатой и независимой дамой оказалось хлопотно, поскольку Николая постоянно беспокоили непривычные в данной ситуации мысли. Сначала его взволновало обилие столовых приборов и гигантская салфетка, замысловатой башней возвышавшаяся на тарелке. Суматошная мысль – заправить ее за воротник, положить на колени или вообще проигнорировать – быстро утонула в ворохе таких же незнакомых и раздражающих вопросов: как подозвать официанта, просить ли меню, кто должен заказывать первым, что вообще заказывать. Вдруг всю эту мелочовку грозной тенью накрыл важный вопрос: а кто будет платить? С одной стороны, меркантильный червячок из прошлой жизни нахально втолковывал мозгу, что платить должна Маргарита, раз она пригласила, а с другой…

Подобные проблемы никогда не волновали Колю раньше. Он воспринимал любые неожиданности легко и безалаберно, не боясь произвести на женщин неблагоприятное впечатление, поскольку одна легко менялась на другую. Но дамы были, как правило, нетребовательными, превыше всего ценили его драгоценное внимание, поэтому и прощали множество мелочей, о которых он со временем отвык задумываться. У него начисто отсутствовали комплексы относительно собственного поведения, но с появлением Маргариты они нагло и уверенно принялись разъедать его нервную систему. Новая начальница представлялась Коле миной замедленного действия: одно неосторожное движение – ошметки счастливого будущего придется долго собирать по округе.

Официант подошел сам. Коля почувствовал себя в его присутствии неловко. Вроде и высокомерия во взгляде обслуги не было, но от парня веяло финансовой стабильностью и благожелательностью, словно это не он сейчас должен был стремглав нестись за заказом, а Николай. Меню оказалось в двух папках, одну из которых цепко хапнул Николай, чтобы срочно сориентироваться в ценах. Хотя на сегодняшний день он сидел в такой финансовой яме, что даже визит в кафе-мороженое стал бы для него неподъемным.

«В подобной ситуации лучше ходить к одиноким теткам на дом, чтобы сытно поужинать, а не таскаться с элитными бабами по дорогим кабакам», – горько подумал Коля.