Юлия Климова - Оболтус для бизнес-леди

– Я очень рад, что проезжал мимо и что на дороге образовалась пробка…

Наверное, нужно было еще поблагодарить Егора Кречетова, который, собственно, и послал его к гадалке (далеко и надолго), но это спасибо Петр Петрович разумно проглотил.

– И все же, зачем вы зашли в салон? – спросила Люба, и глаза ее сверкнули цыганским огнем.

– Дочь… она влюбилась или не влюбилась… у меня были сомнения. Я вдовец, сам занимаюсь воспитанием, забочусь, переживаю.

– У вас есть дочь. – Это был не вопрос, а скорее констатация.

– Да, есть. – Петр Петрович втянул в легкие пряный воздух и решительно выдохнул: – Три дочери. У меня есть три дочери.

Люба удивленно приподняла брови и улыбнулась.

– Вы везучий человек, – искренне сказала она и опустила глаза.

Он только развел руками. Конечно, везучий! Еще какой везучий! Вон Полина обжимается с Андреем – до пирамиды из бокалов, наполненных шампанским, полметра (чем же это закончится?), вон Оля сидит за столом рядом с Никитой и оба молчат (что между ними происходит?), вон Катюшка… Так! Это почему какой-то лысый парень дышит ей в шею?!

Захлебнуться возмущением Петр Петрович не успел, потому что Полина громко засмеялась, вскинула руки вверх, задрала ногу и-и-и… и спилотировала в сложную конструкцию из бокалов, увлекая за собой горячо любимого мужа. Дзынь!!! Раздался мелодичный звон бьющегося стекла, а затем последовали музыкальный хруст, одиночные визги и шум голосов.

– Извините, Люба! – воскликнул Петр Петрович. – Я сейчас!

На миг сжав ее плечи, он заглянул в темные глаза и бросился к непутевой дочери и не менее непутевому зятю.

– Папа, все в порядке, – Полина махнула рукой и лучезарно улыбнулась. – Мы этого, честно говоря, не планировали, но…

– Полина! – взревел Петр Петрович после беглого осмотра дочери. Руки-ноги целы, а значит, можно высказаться, не сдерживаясь! Он-то надеялся, что она взялась за ум! – Ты мне обещала!

– Немножко тряхнули стариной, да, дорогой? – подняла она голову к Андрею.

– Да, дорогая.

– Папочка, этого больше не повторится.

– Торжественно обещаем, – подтвердил Андрей и смахнул с платья жены нечто, напоминавшее раздавленную дольку мандарина. – Не волнуйтесь, Петр Петрович, я контролировал траекторию полета.

– И к тому же мы не виноваты, – перебила Полина и ткнула пальцем в пол, указывая на желтый кубик ананаса. – Каблук подвернулся. Как ты думаешь, папочка, а не подать ли нам на Замятиных в суд?

Петр Петрович сдвинул брови и мысленно простонал. Три дочери – это сказка! Это песня! Это бесконечный восторг!

Люба, Люба… Он развернулся и устремился к тому месту, где еще несколько минут назад оставил Любу. Но ее, увы, не было. Нигде.

Ивон Перро, сославшись на усталость, распрощался и уехал в гостиницу. Рабочий день Егора закончился. Он отцепил от себя блондинку в серебристом платье, пересчитал взглядом Шурыгиных и Замятиных, достал сигарету и, сунув левую руку в карман брюк, направился к выходу. Вечеринка только-только перевалила за середину, часа три это действо еще должно было продлиться. Можно уехать, а можно остаться.

Егор вышел на улицу, оглядел парковку, забитую машинами, полюбовался вечерним небом и сделал несколько шагов к проезжей части. Яркий свет фонарей прекрасно освещал дорогу, настойчиво пахло весенней зеленью, а воздух приятно холодил лицо и руки. Возвращаться не очень-то и хотелось. Вернее, он бы вернулся, но Петр Петрович Шурыгин вряд ли позволит расслабиться. А душа просила именно хорошей выпивки, хороших сигарет и раздолбайской ночи. Какой-нибудь дипломированный психоаналитик наверняка бы сказал: «А у вас проблемы, молодой человек! Вы находитесь в пограничном состоянии, не можете получить желаемого, и это заставляет вас искать утешения…» Нет, пожалуй, он не дал бы психоаналитику договорить. Егор усмехнулся. Хорошая выпивка, хорошие сигареты и раздолбайская ночь – больше он ничего не желает.

Егор снял пиджак и небрежно сунув его под мышку. Расстегнул три верхние пуговицы рубашки, закурил, вдохнул горький дым и… напрягся. Интуиция сыщика мгновенно развернула его к дороге и заставила привычно прищуриться.

К парковке приближалась еще одна машина – красный «Фольксваген Гольф» со знакомыми номерами. Редко, но Мария Дмитриевна Сереброва садилась за руль.

«Здравствуй, Маша, – хищно подумал Егор, – что же ты здесь забыла?»

К головной боли Льва Аркадьевича Замятина – красивой зеленоглазой девушке, которая явно навострила лыжи в загс, Егор относился спокойно. Отдавая дань вкусу Никиты, он, тем не менее, прекрасно понимал, что собой представляет зеленоглазый объект слежки. Такие девушки никогда не были для него загадкой, а уж Мария Сереброва и подавно. И Егор прекрасно знал, как нужно себя вести с ней.

Как нужно себя вести так, чтобы получить желаемое.

Егор улыбнулся, шагнул на проезжую часть и быстро пошел навстречу «Фольксвагену». Фары вспыхнули ярче, точно красная машинка удивилась, затем раздался всхлип тормозов, распахнулась дверца, и улица огласилась криком испуганной Маши:

– Вы что! С ума сошли? Жить надоело?!!

Нет, отчего же.

Отправляясь в «Пино Гроз», она перемерила кучу платьев, юбок и кофт. То ей хотелось произвести фурор – спина открыта, плечи обнажены, ткань искрится, стройные ноги смело открыты в разрезе юбки, то она желала сделать акцент на стиле и вкусе и тянулась к закрытой лаконичной вещице, украшенной лишь тоненьким ремешком, а то, смеясь, подхватывала короткий леопардовый пеньюар (а почему бы и нет? Почему бы не выдать этот секс-шик за платье для коктейлей?). Маша веселилась, развлекалась, предвкушала. Конечно, Никита удивится, конечно, все удивятся! Она должна быть красивой, очень красивой!

Но через некоторое время пришлось признать, что имеющаяся в наличии одежда для триумфа в «Пино Гроз» не подходит. Старо, мелко, скучно. Все же жизнь с Матвеем Хориным ее изменила, и не в лучшую сторону – еще немного, и она сама бы превратилась в занудную кеглю или пыльный чехол для теннисной ракетки. Куда она ходила раньше? На корпоративные вечеринки и в рестораны с любовниками. Старо, мелко, скучно.

Пришлось сесть за руль нелюбимого «Фольксвагена» и ехать в торговый центр. Когда-то Маша мечтала о машине – получила права, взяла кредит и купила красного красавца, которого первые два месяца мыла чуть ли не три раза в неделю. Но потом случилась одна мелкая авария, вторая, третья, а затем пыл пошел на убыль. Винить себя в невнимательности не хотелось, и град обид обрушился на «Фольксваген». Лучше уж поднять руку и поймать частника, чем еще раз поцеловаться со столбом на парковке или мазнуть боком чужую иномарку. Так что с вождением не сложилось.