Ирина Хазарина - История двух О

Одевшись и наложив легкий макияж, я задумчиво посмотрела на телефон. Позвонить и предупредить? Нет, пусть лучше будет сюрприз!

Сидя в автобусе, я мечтательно улыбалась, предвкушая, какими именно способами буду отвлекать Олега от ремонта машины. Ему понравится, могу спорить, ему даже очень понравится…

"Газель" с поднятым капотом стояла во дворе, но Олега не было видно. Я толкнула незапертую дверь и вошла в дом. На кухне никого, в гостиной тоже… Спит он среди бела дня, что ли? Я осторожно заглянула в спальню.

Пронзительное ощущение "дежа вю" посетило меня. Я уже стояла точно так же на пороге спальни и смотрела на лежащих в постели мужчину и женщину. И точно так же женщина взвизгивала, а мужчина вскакивал, пытаясь прикрыться простыней. Только сейчас это были не Ирка и Ворошильский. Это были Олег и Виолетта.

— Оля, это ты? — глупо спросил Олег.

Я продолжала стоять столбом, растеряно глядя на них. Из оцепенения меня вывел голос Виолетты.

— Раз ты такая умная, — ехидно сказала она, — то должна знать, что, заходя в чужой дом, надо стучаться.

Мне хотелось заорать во весь голос, грохнуть чем-нибудь о пол, но я улыбнулась резиновыми губами:

— Ты права, детка, но, как старшая и более опытная, советую все же запирать двери, когда спишь с чужим парнем. Впрочем, не буду вам мешать, развлекайтесь.

— Оля, я тебе все объясню, — жалко пролепетал Олег пошлейшую фразу. — Оля, подожди!..

Я закрыла за собой дверь и кинулась бежать со всех ног.

Наверное, у меня был диковатый вид, когда я прибежала на автобусную остановку, так как стоявшая там старушка отошла, опасливо оглядываясь. Меня трясло, зубы мелко постукивали и, увидев свободную машину, я кинулась чуть ли не под колеса, отчаянно размахивая сумочкой. Водитель, немолодой усатый дядька, почему-то меня не обругал, хотя я вполне заслуживала, а довольно кротко спросил:

— Чего тебе, дочка?

— Дов-везите до центра, п-пожалуйста, — выговорила я.

— Садись, — согласился водитель после некоторого раздумья.

Он неторопливо тронул машину с места и я, стараясь сдержать дрожь, попросила:

— Только поб-быстрее, пожалуйста.

— Я не этот, как его, Шумахер, — добродушно ответил дядька. — А что, опаздываешь или гонится кто?

Я не ответила, но скорость он слегка прибавил.

Около "Детского мира" машина остановилась, я вытащила кошелек, но никак не могла сообразить, где какие купюры, и просто дала его водителю со словами: "Возьмите сами, сколько надо".

— Да бог с ним, дочка, — сказал он, сунув кошелек обратно. — Ты скажи лучше, что случилось? Может, чем помочь надо?

Я помотала головой, вылезла, забыв сказать "спасибо", и побежала вверх по улице.

Потом я бессмысленно металась по дому, задыхаясь от бешенства, пиная стулья и швыряя вещи на пол. Облегчения это не приносило, хотелось завыть, вцепиться ногтями во что-нибудь мягкое и живое, и тогда я изо всех сил ударила несколько раз кулаком о стену и дверной косяк.

Физическая боль отрезвила. Тяжело дыша и облизывая разбитые в кровь сгибы пальцев, я стала думать более-менее связно. Олег в любую минуту может заявиться, чтобы "все объяснить", а я не хочу — не могу! — его ни видеть, ни слышать. Я вообще ни с кем не хочу сейчас общаться. Двигаясь как зомби, я заперла дверь. Выдернула телефонный шнур из розетки. Перерезала провод дверного звонка. Вернулась в комнату, достала обувную коробку, служившую мне аптечкой, и нашла початую упаковку реланиума, который принимала одно время после развода. Одна таблетка, две, три, четыре…

— Стоп! — громко сказала я. — Не дури, подруга. Ты же не собираешься травиться, как идиотка из мелодрамы, верно?

— Верно, — ответила я себе. — Я лягу, посплю и потом решу, что делать.

— "Подумаю об этом завтра!" — съехидничала еще одна я. — Тоже мне, Скарлетт О'Хара нашлась!

Меня (нас?) качнуло и у самого лица оказался ковер. Его давно пора пропылесосить…

12.08.01

Когда я открыла глаза, было темно. Я лежала на полу, все тело затекло и дико хотелось пить. С трудом поднявшись, я пошаркала на кухню, где надолго присосалась к носику чайника, потом включила свет и посмотрела на часы. Четыре часа тридцать две минуты утра. Ну, вот и завтра наступило.

В комнате словно пьяный смерч брейк-данс танцевал. Двигаясь неторопливо и методично, я стала наводить порядок. В голове было пусто и звонко, все чувства словно атрофировались.

В дверь энергично постучали. Я подошла и, не спрашивая, распахнула дверь. Сейчас мне было абсолютно без разницы, кто пришел.

— Доброе утро, Оля, — сказал Борис. — Кофе угостишь?

— Заходи, — равнодушно кивнула я.

Борис присел к столу и внимательно наблюдал, как я включаю чайник и насыпаю в чашки растворимый кофе.

— Как дела? — небрежно спросил он.

— Нормально.

— С Олегом все в порядке?

— Вполне.

— Извини, но ты врешь. Это, конечно, твое дело, скажи одно: я могу чем-нибудь помочь?

Я тупо посмотрела на него и, даже не поинтересовавшись, откуда он знает, ответила:

— Нет.

— Побыть с тобой?

— Не надо.

— Ну, смотри. Если что — я рядом, помнишь?

— Хорошо, — вяло сказала я.

Борис уже открывал дверь, когда в мою туманную голову пришла первая за сегодня мысль:

— Боря, позвони Алене и моей начальнице, скажи, что я уехала к отцу на пару дней. Телефоны у тебя есть.

— Сделаю.

— Спасибо.

— Не стоит. Друзья для этого и существуют.

Он ушел, так и не притронувшись к кофе. Я не спеша выпила обе чашки и решила, что поездка к отцу — удачная идея. Все лучше, чем шататься по квартире и грызть ногти.

Не потрудившись закончить уборку, я побросала в сумку ночную рубашку, зубную щетку и прочие необходимые мелочи, небрежно причесалась и пошла на автовокзал, где пришлось долго стоять у еще не открывшейся кассы.

Обычно я не являлась без предварительной договоренности, и отец с Татьяной были явно удивлены, но приняли меня с обычным радушием. Как актриса, играющая давно наскучившую роль, я автоматически поддерживала разговор, улыбалась и даже шутила, хотя внутри была глухая пустота. Когда же отец ушел по делам, я пожаловалась Татьяне на усталость после напряженной рабочей недели и, завалившись на диван, проспала весь прекрасный солнечный день.

Я мыла посуду, оставшуюся после обеда, когда отец, что-то делавший во дворе, вошел и сказал с недоумением:

— Доча, тебя там какой-то парень спрашивает.

Я замерла. Почему-то у меня не было ни малейшего сомнения в том, кто это может быть.

— Позвать его? — спросил отец и сделал движение к выходу.

— Нет, не надо, — ровным голосом сказала я, вытирая руки тряпкой. — Где он, у калитки?

— Да, — кивнул отец.

Я прошла через двор. Олег стоял, облокотившись на низенький забор, и покусывал длинную травинку. Чуть в стороне виднелась у обочины вишневая "Ява".