Антон Ярев - Цветом света

– Пришли, – отвлеклась Женя и, открыв холодильник, достала каждому еще по бутылке пива. – Ну как?

– Великолепно! Ты просто молодец! Переберемся из Питера сюда, маме тоже понравится.

– Сколько ты заплатил?

– Но-но! Мы же договорились – это подарок!

– Ах! – покачала головой Женя. – А вам, Олег Тихонович, приглянулась моя хибарка?

– Безусловно, – пробубнил оценщик. – И место прекрасное, и дом хорош, а мастер!.. Я тут столкнулся с неизвестными мне технологиями. Неизвестными мне! Представляете?

– Не очень.

– О-о! – махнул рукой Олег Тихонович, мол: свиньи не летают. – С трудом верю, что все это сделал один человек и за два месяца!..

– Почти все, но меньше, чем за два, – сказал появившийся Александр.

Он открыл дверь ванной. Евгений закручивал последнюю дужку на зеркале.

– Ты все, Жень? С тобой поговорить хотят.

Лесков хмуро кивнул и вышел на волю. Олег Тихонович не преминул снова сунуть ему в руку свою громадную влажную ладонь:

– Впечатляет, впечатляет. Откуда ты взялся, дорогой?

– Я всегда был.

– Мы могли бы договориться?..

– Я работаю один.

– На выгодных условиях.

– Я же говорил: бесполезно! – вставил, смеясь, Хеллер. – Он просто художник! Гений! А гениев нельзя хвалить и нельзя с ними спорить. Они могут обидеться и сделаться врагами. Лучше их обходить стороной!

– Ну, все-таки… – разочарованно уронил Олег Тихонович. – Если бы это на линию поставить!..

– Олег, – пресек его Ян, – ты спец, без вопросов. А парень развлекается. Он – художник!.. Евгений, сегодня день выдачи зарплат. Мы там насчитали около девяти тысяч. «Маленьких вашингтонов», естественно.

Лесков был непроницаем.

– Может, перекусим вместе? – спросил Ян. – Пивка, а?

– Нет, спасибо, я не голоден. Пойду на третий. Возни там до ночи.

– Хозяин-барин, – пожал плечами сероглазый тевтонец.

Мужчины уселись за стол. Женя положила каждому на тарелку по два желтых кружка глазуньи с луком и ветчиной.

– Салат из томатов с зеленью, – добавила она. – Самообслуживание, – и вернулась к своему занятию.

– Слушай, подруга, – поморщился Ян. – А яичница-то не посолена!

Женя ахнула и хлопнула журналом по столу:

– Вот, блин! Увлеклась!

В тот же вечер, около половины шестого, черный «Мерседес» Гречишникова остановился у офиса ЗАО «СевЗапСтройПроект» и высадил Олега Тихоновича.

– Куда? – спросил Грек.

– Ты не передумала? Поедешь со мной в Москву? – потрепал Ян локоны Жени.

– Нет. От столицы меня мутит, – отрезала она.

– Тогда вези меня, Саша, на Петроградку. Надо еще кое с кем встретиться. Пара часов у меня есть.

Шофер перекинул их на улицу Мира, недалеко от Австрийской площади.

– Ладно, ребятки, увидимся в пятницу, – Ян пожал Греку руку, поцеловал на прощание невесту.

– Ты мне позволишь прогуляться по городу? – спросила Женя.

– Мы все здесь себе господа. Привыкай, детка. Только не гуляй одна.

– Слушаюсь, гер Хеллер! – девушка отдала честь.

– К пустой голове… Дурашка!

Ян хлопнул дверью и помахал рукой отъезжающей машине. Он прошел через арку во внутренний дворик, набрал код на входной двери и пешком пробежался до четвертого этажа.

На площадке перевел дух и чертыхнулся на себя:

– Старость не радость, мальчик!

Звонок в квартиру был резким и убийственным, подобно петушиному кукареку на заре. Мертвый глазок на железной двери оживился точкой света и снова погас. Плавно, по маслу скользнули засовы. На пороге стоял Леонид Степаныч. Старик-лягушонок приветливо кивнул гостю. Ян вошел.

– Приехал-таки, – проскрипел засушенный памятник социалистической мифологии.

– Сделка должна состояться двадцать второго числа, через пятнадцать дней. Ташан пригоняет свои танкеры и получает ключ. Гречишников опускает Neste и Лукойл. О дальнейшем мордобое мы узнаем из газет.

– Деньги-то не ахти какие – карманные.

– Хм. Все деньги карманные, оттого и суета. А главное – репутация. Обгадился, с кем не бывает – плати. А Гречишников и без того в последнее время слаб здоровьем, пошатывается. Тяжелая ноша: молодой еще.

– Подножка из-под чужой ноги в твоем стиле.

– Обожаю азартных игроков. Четверть доли на то, что и недели не протянет.

– Я не держу казино. Мне с тобой не тягаться.

– Ой-те Вам, Леонид Степаныч! – стал его подстегивать Ян.

– Не-не, в азартные игры не играю.

– Рисковать боитесь?

– Глупости боюсь, – старик помрачнел. – Самая страшная беда – глупость. Азарт, сам знаешь, с нею об руку ходит. Смотри, как бы и тебя не сожрали.

– Ну-ну, – ухмыльнулся Хеллер, но тут же вспомнил свой скорый, а в итоге – тяжелый подъем по лестнице, вспомнил счастливую улыбку Жени в убегающем от него «Мерседесе».

Сердце защемило.

– У тебя, Янушка, как всегда «флэш-рояль» на руках, но оглядись – может, партнеры-то в дурачка подкидного играют, и козыри нонче не красненькие, а трефовые!

– О чем вы?

– Да, это так, дружок, – отмахнулся Леонид Степаныч. – Я ж – физик убежденный, вот и читаю тебе проповедь…

– Я позвоню.

Ян схватил трубку и набрал номер своего нового загородного дома, но услышал лишь долгие гудки.

– Проблемы? – шушукнул лягушонок.

– Нет.

Хеллер позвонил по другому номеру:

– Василек, прикатывай тарантас. Ага, я на Мира, – положил трубку. – Проблемы будут, если Ташан вдруг передумает. Не хотелось бы денежки возвращать. Не столь накладно, сколь сложно технически.

– Оставим, как есть.

– Э-э, нет! Обвинить банк в нечистоплотности, с таким количеством «опалы»? Нонсенс. Эти наседки без кассы не ставят. Не того полету птицы… Войну, конечно, мы выиграем, но… она нам нужна?

– Не люблю, когда пятки сверкают.

– Зачем же вы согласились?

– Думал – ты не дурак.

– Польстили.

– Н-да. Ну, давай подумаем.

– А я уже придумал.

– Что?

– Слетаю в Москву. Загляну на Новинский бульвар. Проведаю «дядю Сэма».

– Шутишь?

– Отнюдь. Пора бы и американцу подсуетиться. Даром жрет наш хлеб.

– Прошу заметить: на его деньги купленный.

– Не его, а его государства. Думаю, экономика Соединенных Штатов не пошатнется от такого плевка. Так что – гнида – пусть пошевелит пальцами! А то ему, видите ли, пенсия улыбается! Хочет сливки снять и рожу не запачкать. Хрен! Я с ним поговорю, пусть подстегнет Ташана.

– И здесь прикуп знаешь.

– Угу. В три года я сто двадцать умел делить на четыре.

– Помню. Ну, что ж, у меня чаек заварился. Время есть?

– Пока есть.

Леонид Степаныч пошаркал на кухню. Хеллер снова позвонил в Пески – длинные гудки. Хм. Подошел к окну. Василек уже пригнал машину: внизу во дворе стоял одутловатый «Авдюша» сугробом альпийского снега… Альпы. Он обязательно покажет их Жене. Как только завершит сделку – последнюю, больше никаких игр! – они вместе уедут из этой проклятой страны. А там уж весь мир их: горы, море, джунгли. Все, что она захочет – все будет!.. Ему не давала покоя ее счастливая улыбка. Ян опять схватился за телефон: