Хиллиард Нерина - Бесценный символ

— Ваше счастье, что я вышла замуж за другого, — прошептала она, ее руки соскользнули с его груди и бессильно упали. — Подумайте, сколько денег вы сэкономили.

Странное чувство охватило Энтони. Бесчисленное количество раз он испытывал подобное, когда в его руках оказывался предмет, в возрасте или аутентичности которого сомневались, как будто внутри звонил какой-то колокольчик, дающий знать Энтони, настоящая это вещь или фальшивая.

И сейчас этот колокольчик звонил так громко, что его невозможно было игнорировать: она не такая, как ты думаешь, ты в чем-то ошибаешься.

Он научился доверять своим инстинктам, когда дело касалось предметов, но сейчас перед ним был живой человек. Он не помнил, что когда-либо подобную реакцию вызывали у него одушевленные «предметы», и не поверил ей. Его ум и чувства говорили ему, какова она на самом деле, и он слишком долго верил в это, чтобы легко забыть. Она обманула его, вот и все.

Она была хороша, признал он, глядя на ее бледное прекрасное лицо. Она была так хороша, что на мгновение ему показалось, что он ударил беззащитное и легкоранимое существо. Но тотчас же почувствовал бешенство, что ей удалось опять провести его. Больше он не допустит подобной ошибки, не позволит одурачить себя дважды.

Годы он считал, что ее предательство излечило его от чувственного голода, который он испытывал к ней. Теперь он знал, что это неправда, знал, что это может погубить его, если не избавиться от отравляющего желания обладать ею.

— Нельзя вернуться назад и что-либо изменить, — сказала она едва слышным шепотом.

— Очень впечатляюще, — медленно протянул он. — Вам следует пойти на сцену, если во всем остальном вы потерпите неудачу.

Она слегка качнула головой, как бы в изумлении, затем сказала устало:

— Думайте, что вам угодно. Если вы сказали все, что хотели, я предпочла бы, чтобы вы ушли. Поздно. Слишком поздно в любом случае.

— Нет. Есть еще кое-что. — Стальные руки крепче сжали ее напряженные плечи, и он притянул женщину к себе.

В глубине глаз Стефани взметнулась паника, и ее тело напряглось, когда она догадалась о его намерениях.

— Нет…

— Я ошибся, обращаясь с вами как с невинной девственницей, которой вы предположительно были десять лет назад, — язвительно сказал он. — Все, что я получил за это, — удар прямо в лицо. Вы — подлое, эгоистичное, хищное создание, Стефани. Но тогда я не знал этого, и поэтому вы так глубоко ранили меня.

Она ощущала себя маленькой зверушкой, замершей в страхе при приближении ястреба. Инстинкты побуждали ее к бегству, но она оставалась неподвижной, охваченная чем-то еще более сильным, чем ужас.

Неумолимые руки были теперь на спине Стефани, и она судорожно вздохнула, когда он внезапно резко рванул ее к себе. Тяжелое тело было напряжено, и даже сквозь одежду она ощутила исходивший от него лихорадочный жар. Казалось, Энтони погружался в ее плоть, сметая сопротивление, как будто беззащитное тело мгновенно превратилось в его союзника.

Стефани бессознательно мотнула головой и почувствовала, как одна его рука скользнула к голове и уверенные пальцы погрузились в ее волосы. Движения были грубыми и резкими, когда он вытаскивал шпильки из густых волос, а сузившиеся глаза горели таким огнем, что почти опаляли ее. Безжалостная рука крепко прижимала к себе ее ягодицы так, что она была шокирована безошибочным возбуждением его плоти.

— Я знаю теперь, какая вы, — пробормотал он. — Но это не имеет значения. На этот раз я доведу дело до конца. Годы назад вы были обещаны мне, и я намереваюсь получить долг.

— Что?

Она была едва в состоянии говорить, изумленная его агрессивностью, о существовании которой даже не подозревала. Если эта хладнокровная искушенность в житейских делах уязвляла ее много лет назад, то теперь странная одержимость и неумолимость, светившиеся в его глазах, заставили Стефани почувствовать себя крайне беспомощной.

Он коротко и резко рассмеялся.

— О, мне не нужна жена, милочка, так что не думай, что ты нашла еще одного несчастного ублюдка, которого сможешь облапошить. Все, что я хочу, это тебя в моей постели… на некоторое время.

— Нет…

Мгновенный отказ был прерван, его пальцы, крепче вцепились в волосы, оттянув беспомощную голову назад. Ей стало больно, но еще страшнее была мысль о том, как легко Энтони может ее обидеть. Он был почти на фут выше бедняжки и в два раза тяжелее, его руки держали ее стальной хваткой, и он был зол, еще как зол.

— Да, — сказал он с холодной решимостью, и его лицо стало склоняться к ней.

Стефани закрыла глаза, голова у нее закружилась. Она трепетала в его руках, как попавшее в ловушку животное. Он парализовал движения ее рук, и она знала, что не сможет справиться с ним, потому что он был намного сильнее.

Затем его требовательные горячие губы прикоснулись к ее, и это было похоже на разряд неприкрытой чувственной энергии. Никогда в своей жизни она не испытывала ничего подобного, и больше всего ее шокировало то, что она испытала это с ним. Все ее смущение и болезненные страхи были смыты волнами дикого, жаркого удовольствия. Она больше не могла бороться ни с ним, ни со своими чувствами, ее рот беспомощно открылся под давлением его губ. Конвульсивная дрожь пронзила ее, когда его язык глубоко вошел в ее рот, и она внезапно ощутила, как грудь крепко прижимается к его груди, и ее тело обмякло.

Десять лет назад он обращался с ней бережно, его поцелуи были нежными, объятия — легкими. Она понимала теперь, что это было из-за ее юности и неопытности. Но в то время она видела в этом отчужденность, а не сдержанность, и поскольку он, казалось, не пылал к ней всепоглощающей страстью, ее собственное горячее влечение к нему принималось ею за нечто ошибочное.

Теперь она не сомневалась в его желании, и хотя Стефани знала, что, по меньшей мере, часть этой страсти предназначалась ей в наказание, она не могла не ответить на нее. Когда его объятия слегка ослабли, обе ее руки поднялись и, скользнув ему под пиджак, обвились вокруг его талии.

Он целовал ее так, как если бы брал то, что принадлежит ему по праву, и требовал все большего, сила его страсти сокрушала все. Но он не причинял ей больше боли. В глубине души она была удивлена этим, потому что он легко мог бы сделать ей больно и, казалось, был склонен к этому.

Внезапно Энтони поднял голову и сказал хриплым шепотом:

— Посмотри на меня.

Стефани с трудом заставила себя открыть глаза. Она задыхалась, голова у нее кружилась, тело трепетало, и она поняла, что упала бы, если бы он не держал ее так крепко.

— Я мог бы взять тебя прямо сейчас, — сказал он. — Мог швырнуть на пол, и через пять минут ты бы просила меня, чтобы я взял тебя. Я наслаждался бы каждой минутой, глядя, как ты сходишь с ума от вожделения настолько, что ничего больше не имеет для тебя значения. Придет время, и ты узнаешь, что значит попасть в рабство к кому-либо.