Лаура Леоне - Загадочное имя

Наконец пришло время выступать Люку. Когда он вышел на сцену и снял через голову гитару, толпа буквально заревела от восторга. Певец улыбнулся, помахал рукой и посмотрел через головы сотен людей в сторону Нины. Их глаза встретились.

– Рад, что вы пришли, – сказал он в микрофон, глядя прямо на нее.

Она вспыхнула и опустила глаза.

Аудитория бесновалась. Кругом кричали: «Привет, Люк! Люк, Люк, эй, Люк!»

Подняв глаза, она увидела, что он, настраивая гитару, по-прежнему смотрит на нее.

– Нина, да Нина же! Он смотрит на тебя, – воскликнула Анджела.

– Ну вот еще, – ответила Нина неоправданно резко.

– Нет, смотрит, смотрит. Нина, ну помаши ему.

– Нет.

Анджела и Мария изо всех сил махали Люку, и незнакомец, сидящий рядом, неожиданно сказал: «Ну помашите же ему, дорогая».

Люди оборачивались и смотрели на нее. Нина взглянула Люку в глаза и резко махнула ему. Он засмеялся и оглянулся на оркестр: готов ли он.

– Эту вы, наверное, знаете, – сказал он в микрофон. После первых же тактов аудитория опять восторженно взорвалась.

Чистым, берущим за душу голосом Люк запел балладу о голоде и нищете. В голосе его звучали грусть, негодование, страстное желание изменить окружающий мир. Аудитории песня была, безусловно, знакома, потому что подпевать начали почти сразу. Тысячи и тысячи людей пели вместе с певцом созданную им песню. Она их волновала, поддерживала, вела вперед. Нина почувствовала гордость за Люка, хотя никаких прав на то, чтобы гордиться им, не имела.

Закончив, Люк какое-то время выжидал, давая публике выплеснуть свою радость, затем перешел на чистый рок – песню о встрече с девушкой.

«Да он просто великолепен», – подумала Нина, хотя именно сейчас он и был тем самым длинноволосым парнем, выкрикивающим что-то о сексе. Песня отличалась музыкальностью, в основе ее лежали сельские мотивы. Как и предполагала Нина, лирика Люка оказалась удачной: любой, кто говорил так, как он, просто должен был уметь выражать себя. Его голос не был профессионально поставлен, но отличался гибкостью, выразительностью, проникновенностью и… сексуальностью. Люк передвигался по сцене быстро и пластично, увлекая аудиторию и вовлекая ее в действие.

Нина наслаждалась происходящим.

Отчасти она получила ответы на вопросы, которые задавала себе, разглядывая альбом в витрине магазина, но только отчасти. Песня увлекала, требовала определиться в вопросах личной чести и мужества, призывала быть смелее, не бояться перемен, становиться более естественными.

Все кончилось, но Нина так погрузилась в свои мысли, что забыла об аплодисментах. Она должна, обязательно должна послушать песню еще раз.

– Новая песня, – объявил Люк. – Мы пока не будем ее записывать. Над ней еще надо поработать. Она для моего друга из зала. Я хотел бы, чтобы вы ее сегодня послушали. Называется «Не бойся любви».

Оркестр заиграл вступление. Главную партию вели рояль и саксофон. Он ведь знал, что она любит саксофон. Нина, замерев в своем кресле, совсем растерялась. Люк, к счастью, пощадил ее: ни разу не взглянул в ее сторону.

Песня была мелодичной, удобной для голоса. Она заканчивалась словами: «Прошу, дай мне свою любовь и нежность».

Он что, делает ей предложение в присутствии тысяч людей? Она засмеялась. Наглость какая! И так на него похоже!

Когда песня кончилась и все зааплодировали и заорали как сумасшедшие, Люк наконец взглянул на Нину, которая уже смеялась, довольная, и подмигнул ей.

Племянницы Нины хитро на нее посматривали.

Следующая певица, с точки зрения Нины, была весьма посредственной. Впечатляла лишь ее прическа: оранжево-красные волосы дыбом стояли на голове.

Минут через двадцать Нина повела девочек за кулисы. Показала пропуск и назвала себя.

– Да-да. Все в порядке, – тут же откликнулся кто-то. Их провели через толпу певцов, музыкантов, гримеров, рабочих, репортеров, телевизионных операторов и просто болтающихся за сценой людей. Люк давал интервью в прямой эфир.

Заметив Нину, он вскочил:

– Пожалуй, все, Мариэлла.

– Спасибо, Люк, – сказала журналистка, и они пожали друг другу руки.

Он пробился сквозь толпу к Нине:

– Я уж думал, что вы не придете.

– Мы задержались из-за женщины со странными волосами.

Они улыбнулись друг другу. Нина вдруг смутилась, как школьница. Как прикажете вести себя с человеком, который написал для тебя песню и исполнил ее перед тысячами людей?

– «Больше, чем косточка для супа», – процитировала она строчку из песни.

Люк радостно засмеялся.

Оба заговорили одновременно.

– Я…

– Вы…

Они захохотали, понимая, что Люк поставил ее в довольно трудное положение. Нина не стала продолжать и представила ему своих племянниц.

– Люк, это Анджела, а это Мария.

Он пожал им руки, потом наклонился и поцеловал Марию в щеку.

– С днем рождения, девочка.

Та была ошеломлена, глаза ее расширились. Она смотрела на Люка с восторгом и обожанием. Нина понимала, что память об этом поцелуе Мария будет хранить всю жизнь.

– Семья красавиц, – подытожил Люк, осмотрев трех стоящих перед ним маленьких брюнеток. – Остаетесь на весь концерт?

– Нет, мы уходим, – сказала Нина. – Не хотим поздно возвращаться домой поездом.

– А почему вы не на машине?

– Я не умею водить.

– Не умеете водить? – переспросил он изумленно.

– Правда не умею. Большую часть жизни я провела в Нью-Йорке. В Сан-Франциско я пользовалась общественным транспортом или ездила с шофером на машине Филиппа. Где я могла научиться?

– Женщина не умеет водить машину, потому что ездит на метро или в «роллс-ройсе» с шофером… Ваша тетушка… – обратился он к девочкам.

– Она не так уж плоха, – сказала Анджела, стараясь не пропустить ни слова из перепалки Нины с Люком.

– Не так уж, не так уж… – пробормотал Люк. Он так посмотрел на Нину, что та покраснела, живо вспомнив, как они стояли, обнявшись и упиваясь поцелуями. Нина отвернулась от этих завораживающих глаз.

– Ну, если, девочки, вы не хотите досмотреть концерт до конца, с Джинджи-то вы наверняка хотите встретиться, – сказал Люк, взглянув на футболку Марии с портретом певицы.

– Конечно, конечно, хотим, – завизжали девчонки в восторге.

Люк взял каждую из них за руку.

– Пошли, – бросил он через плечо.

Нина последовала за ними, только сейчас поняв, что вспышки, которые она видела, были вспышками нацеленных на Люка фотоаппаратов. Хоть бы эти фотографии не появились в тех жутких журналах, что лежат в супермаркете.

Они подошли к гримуборной певицы. Люк постучал и назвался. Джинджи тут же откликнулась. Оказалось, что они с Люком друзья.

– Как прошло? – спросила Джинджи.

– Нормально. Познакомься с моими друзьями. Это Анджела, это Мария. Это Нина, их тетя.