Люси Доусон - Его другая любовь

Это меня немного успокоило. Я заверила его, что все в порядке. Он ведь приготовил особые слова?

Пит явно смутился и ответил, что ничего не выдумал, кроме фраз «ты отлично выглядишь» и «расскажи мне немного о себе».

Мы оба согласились, что такие слова всегда годятся, хотя оригинальностью не отличаются. Следующие двадцать минут мы провели очень весело — сочиняли список фраз, которые ни в коем случае нельзя произносить на первом свидании. Например: «Надеюсь, тебе понравится эта еда». Или: «Мы с моей бывшей все время сюда ходили». Или: «Мне очень стыдно, но я никак не вспомню твое имя». И еще: «Для такого места ты слишком нарядилась».

Мы еще больше развеселились, а когда подошел официант, Пит вдруг спросил:

— А как тебе такое: «Предупреждаю, он не слишком большой»?

Наступило молчание. Казалось, оно длилось целую вечность. Официант кашлянул, стараясь скрыть смех, сочувственно взглянул на меня, принял заказ и пошел в кухню. Наверняка рассказал всем, что человек за десятым столиком только что признался даме, что у него маленький пенис.

Кто-то из нас должен был заговорить и прервать этот кошмар. Я пришла в себя и пробормотала, что да, на первом свидании такого лучше не говорить. Впрочем, если это намек на окончание вечера, то он заблуждается.

— О боже, нет! — воскликнул Пит и страшно покраснел, ужаснувшись тому, что вышло из его слов. — Я вовсе не ожидал, что ты… но если хочешь, то… Это неправда, — быстро прибавил он. — В смысле, не про меня. Со мной все в порядке… если тебя интересует. Господи, опять я что-то ляпнул… Поверить не могу, что сказал это. — Он остановился и глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. — Изо всех сил стараюсь остановить эту вербальную катастрофу, но нет — слова несутся как бешеные…

Он еще раз глубоко вдохнул.

— Давай сделаем вид, что я этого не говорил, а просто попросил тебя рассказать о себе.

Я преодолела шок и подавила желание немедленно сбежать. Возможно, из любопытства: мне хотелось увидеть, как он собирается спасти вечер после столь ужасного проявления синдрома Туретта [2] Синдром Туретта — заболевание нервной системы, проявляющееся в многочисленных тиках, что иногда сопровождается непроизвольным произнесением слов, несущих негативную эмоциональную окраску. . И мы действительно отлично провели время. Пит спросил, может ли он снова меня увидеть, и я с готовностью согласилась.

Вот так все началось. Вечера то там, то здесь, в жаркий день прогулка по тихим лугам. Мы гуляли и застенчиво заговорили о том, чего каждый хотел добиться в жизни. Когда он нервно сказал, что еще в юности мечтал о семье и детях, я призналась, что тоже всегда хотела родить детей от любимого человека… Мы молча посмотрели друг на друга, улыбнулись, и на сердце у меня стало так легко и радостно, что захотелось плакать. Мы словно без слов дали друг другу клятву. В тот момент я почувствовала, что принадлежу ему, хотя он меня даже не поцеловал.

Время шло, мы становились все ближе и ближе… говорили по нескольку раз на дню и никак не могли наговориться. Он часто меня смешил, а когда впервые поцеловал, это был сладчайший поцелуй в мире. Мне хотелось, чтобы Пит постоянно был рядом. Когда я слышала шум автомобиля, подъезжавшего к дому, мое сердце замирало.

Мы вместе провели лето: разъезжали по сельским дорогам, завтракали в пабах. Однажды вечером, на закате, остановились на берегу, и он написал на песке: «Я люблю тебя». Затем прокричал эти слова во все горло и напугал круживших над головами чаек. Я захохотала как сумасшедшая и сжала его в объятиях так сильно, что мы упали. Мне казалось, что я купаюсь в счастье, как в романтическом фильме.

Вот этого Клара еще не чувствовала — можно не сомневаться.

Сестра вернулась с новой бутылкой и заметила, что я улыбаюсь собственным мыслям.

— Ты, похоже, думаешь о нем? О мистере Совершенство.

— Он часто выводит меня из себя, — рассмеялась я.

— Вот чего никак не пойму! — Она завозилась с пробкой. — Я, например, никому не позволю на себя наезжать.

— Пит на меня не наезжает. Вернее, наезжает, но я не дуюсь на него целый день и не думаю, как отомстить. Если иногда он делает что-то не то, я либо не обращаю внимания — не хочу ссориться — либо мы бранимся, а затем кто-то из нас спрашивает: «Хочешь чаю?» — и все забыто. Вот такие у нас отношения.

Клара сморщила нос.

— Как увлекательно! Надо записать в свой дневник: успею ли я понять все это в промежуток между учебой в универе и смертью… Ой, ничего не выходит. Позор!

Я слегка рассердилась, сбросила Глорию с колен и сама взялась за бутылку.

— Послушай, настоящая любовь гораздо больше, чем розы, свечи и День святого Валентина.

Клара сделала большой глоток вина и нетвердой рукой вернула бокал на стол.

— Неужели после того, как вы сто раз занимались любовью, ты все еще продолжаешь его любить? Да пошло оно все… Мне нужны страсть, волнения, неожиданность. Неужели это слишком много? — Ее лицо выражало отвагу и решительность.

— Нет, конечно. — Я тихонько взяла из ее рук бутылку и крепко заткнула пробкой. — Просто все то, чего ты хочешь, со временем становится глубже и продолжительней. Никто из нас не совершенен, взаимоотношения требуют большой работы. Когда встречаешь настоящую любовь, уже неважно, понимает ли этот человек, по какой причине ты хочешь чем-то там заниматься. Достаточно, если он поддержит твой выбор, даже если не понимает, почему ты его сделала.

Пит дышал ровно и спокойно. Я вспоминала о том, что сказала Кларе, и по-прежнему не сомневалась в правоте своих слов. Я его очень люблю.

Но не скажу о том, что натворила.

Двенадцать часов назад, после того как Пит ушел на встречу с клиентом, я вихрем пронеслась по комнатам нашего дома. Схватила клюшку для гольфа и сжала ее так крепко, что пальцы побелели. Я работала ею, как отбойным молотком. Из-за звона стекла, хруста компакт-дисков, треска фоторамок, грохота столов не слышно было моего визга. Я швыряла вещи, била о стены посуду, рвала в клочья все, что попадало мне в руки, переворачивала стулья, пинала ногой стопки DVD. Когда закончила, то без сил, тяжело дыша, осела на пол.

Пит никогда не узнает, что мой рассказ о грабителях был ложью. Завтра я приведу все в порядок. Я знаю, как убрать этот хаос. Все будет в порядке. Как и должно быть.

И с этой мыслью я наконец провалилась в сон.

И через полтора часа снова открыла глаза. Рывком вернулась из мира снов в собственное тело. Пит лежал неподвижно около меня. Я почувствовала, что все мои мышцы напряжены, и принялась часто и неглубоко дышать. Помогло: тело постепенно расслабилась и перестало противиться моей воле.

А вот мозг бунтовал и не желал подчиниться. На часах 2.17, а он не спит и требует разъяснений. Я уставилась в потолок и стала просеивать через сито памяти минувшие события. Пыталась поймать момент, когда все пошло вразнос. Надо выяснить это, пока не наступило утро. Когда задули те ветры? Сначала они слегка шевелили листья, потом, обнаружив несносный характер, принялись задирать юбки и срывать с голов шляпы. Как это показывают в кино? Сами собой звонят колокола, скрипят и раскачиваются магазинные вывески, жалобно воют собаки, а умудренные опытом старики с подозрением поглядывают на небо. Как ни прискорбно, мне не удавалось припомнить что-либо необычное. Не было никаких намеков и предупреждений. Наоборот — вспомнилось, как всего три недели назад я болтала с Лотти и рассказывала ей, как мне хорошо с Питом.