Мария Беседина - Расколдованный круг

– Ничего святого, – прокомментировала Лидуша.

– А теперь вознамерились построить там охотничьи домики, чтобы сподручнее было отстреливать дичь, – с возмущением продолжал старичок. – Прут как бульдозеры... В пятницу вызывает меня наш замдиректора... Совсем по другому вопросу, по административному... А вижу, на Николае Евгеньевиче лица, что называется, нет... В чем дело, спрашиваю... А он и рассказал мне. Эти хищники подкупили каких-то чинуш, и те объявили, что вербинский лес отчуждается из государственного землевладения. Выставили его на торги. Как вы думаете, кто их выиграет?

– Вот гады! – темпераментно воскликнула Лидуша.

Рита не сводила с рассказчика глаз.

– Вы точно это знаете? – уточнила она.

– Я что, похож на лжеца? Николай Евгеньевич сам сказал мне: «Глухов, мы с вами становимся свидетелями исторического события. Ровно через месяц состоятся торги. А потом... будет уничтожен последний клочок древнего леса, в котором еще растут деревья, помнящие Юрия Долгорукова...» Вот так-то!

– Какое же это событие! Безобразие это, а не событие! – возмутилась Лидуша.

– Событие – не всегда положительный факт, – заметила Белла Марковна. – Господин Глухов прав. «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые... Его призвали всеблагие, как собеседника, на пир...» – с подвыванием принялась декламировать библиограф.

– Белла Марковна, сейчас не время упиваться горем, – с досадой прервала ее Рита. – Скоро сюда заедет Зинаида Степановна. Отдайте ей маленького Орлова. А я...

– Очевидно, отпроситесь у Галины Васильевны и повезете второго котенка своей подруге? – предположила библиограф. – Если вы не против, я возьму себе полосатого. Надеюсь, беленький устроит вашу приятельницу?

– Ее устроит любой, – отрывисто бросила Рита. – Только, к сожалению, мне сейчас не до котят.

– Но он же погибнет, девочка моя! Ему срочно нужна пища! – запротестовала Белла Марковна.

– Я вижу, тут у вас кипят нешуточные страсти, – удивился Глухов. – Что ж, сегодня у меня отгул. Если желаете, я отвезу котенка, скажите только куда.

Рита назвала ему адрес и сунула несколько крупных купюр.

– Возьмите такси, не таскайте малыша в метро. Лидуша, а я убегаю. Скажите Галине Васильевне – еду в Вербино. Думаю, она не будет против. Кстати, Белла Марковна, новая хозяйка серого котенка живет в том самом громадном доме, что стоит в заповедном лесу... Вы уж простите ей этот грех, пожалуйста... И Лидуше не позволяйте обижать Зинаиду Степановну!

– Да кого я когда обижала? – надулась Лидуша.

– Да что вы, девочка моя? Разве я не понимаю? День, когда в семью входит новый кот, должен быть праздником. У кого хватит духу такое испортить? – забормотала Белла Марковна.

Коротко попрощавшись, Рита бросилась на улицу; Глухов галантно открыл ей дверь.

Поймав первую попавшуюся «Волгу», Рита потребовала, чтобы водитель отвез ее в Вербино, но сидевший за рулем молодой парень скривился:

– Не... Мне совсем в другую сторону...

– Я заплачу любую сумму...

– Что я, хищник? Зачем мне обдирать тебя как липку? Лучше подкину тебя на стоянку междугородных автобусов. Помнится, есть там рейс и до Вербина твоего...

Уже сидя на мягком сиденье «икаруса», Рита подумала, что так даже лучше – за время пути она успеет отрепетировать свою речь. «Главное – заставить Виктора и тетю Любу выслушать меня», – лихорадочно рассуждала девушка.

Первым, кто попался Рите по приезде в Вербино, были Севка и его приятель Марат. Сидя возле автобусной остановки, мальчишки с упоением играли в ножички.

– Ой, Рита, привет! – радостно завопили мальчишки, увидев выходящую из «икаруса» девушку. – А тут без тебя такое было!

– Ага! Столько всего!

– Что случилось? – Рита невольно поежилась. Неужели ребятишкам известна гнусная сплетня, пущенная Белозерихой, и сейчас Рите предстоит выдержать шквал насмешек и издевательств? Девушка внутренне напряглась...

– Женюру за хулиганство теперь уже точно посадят, – захлебываясь, сообщил Сева. – Его в город отправили, а участковый сказал, что передает дело в следственные органы. И на Хомутика тоже дело завели!

– На кого?

– Ну, может, помнишь, волосатый такой... Как Витька твой ему однажды врезал! Раз, раз! – Мальчишка подпрыгнул, очевидно изображая прием карате.

– А Фаньке строгое предупреждение вынесли, – вступил Марат. – Участковый пригрозил, что и ей тюрьмы не миновать, если не прекратит пить и на работу не устроится.

– А еще чего было! – возбужденно перебил Сева. – Все бабы, женщины то есть... Ну которые тетеньки. Собрались и написали на Белозериху коллективное заявление.

– Что сплетни разводит и дочку мучает, – пояснил Марат. – А мужа своего до невроза довела, правда-правда!

– Товарищеский суд над ней будет! – ликовал Сева. – Вот здорово! Мою бабушку тоже в свидетели позовут. И дедушку...

– И дедушку? – механически уточнила Рита.

– А как же! Ведь Белозериха выдумала, будто он с тобой в кустах валандался и водку пил. Знаешь чего, ты тоже иди, – посоветовал мальчик. – Что она на тебя наговаривает, в самом деле!

– Наговаривает... – Видимо, лицо девушки омрачилось, и мальчики заметили это.

– Ты на это плюнь! – посоветовал Марат. – У нас Белозерихе давно никто не верит.

«Кое-кто верит», – вздохнула про себя Рита и покрутила головой, чтобы сориентироваться и выбрать более короткий путь к дому Долониных.

– Ты к Витьке? – деловито уточнил Марат. – Он на собрании небось. И тетя Люба тоже.

– На каком собрании?

– У КТК, – засмеялся Марат.

– Не путай человека, – досадливо поправил приятеля Сева. – Ким Тимофеевич Крушинин, дедушка у нас такой есть. Он вообще-то хороший, только зануда. Вечно замечания делает. Там сейчас почти все. Резолюцию принимают. Еще одну бумагу хотят в Москву посылать по поводу леса...

– Сева, я ведь тоже приехала по поводу леса, – неожиданно сказала Рита. – Отведи меня к этому вашему деду КТК!

Активный общественник проживал в крохотном, стареньком домишке, который сейчас был битком набит людьми. Подойдя к нему, Рита увидела, что дверь, соединяющая единственную комнату и кухню, распахнута, чтобы в домике Кима Тимофеевича поместилось как можно больше народу. В самом деле, здесь, казалось, собралось все взрослое население Вербина. Рита попробовала протолкаться в дверь, но сразу поняла безнадежность этого намерения. Тогда, недолго думая, девушка попросту влезла в то из распахнутых окон, из которого громче всего доносились крики:

– Писать во все газеты!

– Газеты что! В суд, и только в суд! Зря, что ли, Витька Долонин с юристом советовался!

Рита не ошиблась – распихав теснившихся у окна людей, она оказалась у импровизированной трибуны – письменного стола, накрытого ковровой дорожкой. На столе, удерживаясь за плечо стоящего рядом Николы, возбужденно притопывал седенький старичок.