Эрин Пицци - Плавать с дельфинами

Бен опустился на стул у кровати.

— Ты останешься здесь, на острове, навсегда? — спросил он.

Пандора подняла взгляд.

— Не знаю, Бен. Правда не знаю.

— Много народу приезжает на этот остров, много таких печальных женщин, как ты. Они долго со мной разговаривают. — Он покачал головой. — Они ненадолго остаются тут, а потом едут дальше. Они все время чего-то ищут.

— Мужчины тоже, случается, так себя ведут. — Пандора не могла не вспомнить о тех небритых мужчинах, чьи лодки она видела стоящими на якоре по всему побережью Карибского моря.

— Да, но у мужчин все по-другому, — возразил Бен, пытаясь придать больше мудрости своему молодому лицу. — Жизнь мужчин полна приключений. А вот у женщин — нет.

— Это устаревший взгляд на вещи. — Пандора вдруг поняла, что пропустила обед — в животе урчало. — Приключения могут случаться как у мужчин, так и у женщин. Я вот, например, хотела приключений всю свою жизнь. С того самого момента, как прочитала книгу об одном мальчике, который любил плавать и играть со своим другом-дельфином. — Воспоминания разволновали ее. — Именно поэтому я здесь. Моя мечта — поплавать бок о бок с дельфином хоть раз в жизни.

Бен улыбнулся.

— Я научу тебя, как это делать, как плавать с дельфинами, — сказал он. — Дельфины приходят сюда, и ты их увидишь.

Пандора рассмеялась.

— Бен, я проголодалась. — Она взглянула на часы. — Жаль, что я пропустила обед.

— Неважно. — Бен потянулся. — Мы можем пойти к одной моей родственнице. Она нас накормит.

— Сколько же у тебя родных на острове?

Бен пожал плечами.

— Да почти все, кто здесь живет, это моя родня.

Она подняла с пола свое платье и бросила его на кучу прочей одежды, ожидавшей стирки в углу комнаты. Она опять почувствовала смущение. Бабушка Бена была такой собранной, организованной, что на ее фоне Пандора не могла не ощущать себя форменной неряхой. Бен, казалось, ничего не заметил, глаза его были закрыты. Он просто-напросто спал на стуле. Пандора натянула шорты и черную шелковую майку. «Я ведь, мамаша, давно уже не маленькая тощая глупышка, — подумала она, поправляя в ванной помаду на губах. — Погоди-ка, старая тварь, скоро я познакомлю тебя с Беном». На этом, правда, ее боевое настроение кончилось, ей представился колючий вопрошающий взгляд матери из-под нимба седых волос: «Как?! Ты спуталась с черномазым? И это лучшее, на что ты способна? Ну что ж, во всяком случае, говорят, у них у всех здоровые члены, не правда ли?». Пандоре даже показалось, что она действительно видит, как при этих словах ярко раскрашенный рот матери перекашивает отвратительная ухмылка.

— Черт побери, — простонала Пандора, смыла помаду и вернулась в комнату.

Бен ушел рано. Он решил порыбачить в это утро.

— Как бы мне хотелось пойти с тобой, милый, — сонно пробормотала Пандора. Она до сих пор ощущала его внутри себя. Бен, безусловно, был превосходным любовником. Ей нравилась его длинная темная спина, нравилось чувствовать его плечи под своими ладонями и нестись вместе с ним все быстрее и быстрее к очередному бурному оргазму.

Бен остановился у кровати и посмотрел на нее.

— Я поймаю для тебя знаменитого «омара Малого Яйца», и мы приготовим его вместе на костре у берега моря.

— Ты хочешь сказать, что сам его для меня приготовишь? Бедняга, как же тебе это удастся?

Он усмехнулся.

— Да уж удастся. Запросто. Мужчины острова — хорошие повара. Мы учимся этому в море. Там ведь, видишь ли, нет женщин.

Пандора изобразила на лице смирение.

— Я тоже научусь хорошо готовить, — сказала она. — Теперь у меня есть на это время. Мне еще многому в жизни надо научиться.

Пандора сидела на пороге коттеджа с чашкой горячего кофе в руках и размышляла о времени. Солнце только всходило, и воздух был еще прохладным после ночи, однако день явно обещал стать прекрасным, солнечным и жарким. Пандора откинулась на спинку шезлонга и посмотрела на полный голубых бликов бассейн. За ним виднелось море, покрытое сине-зелеными узорами волн. Порой какое-то крупное существо прорывалось из глубины к поверхности, и по воде разбегались легкие круги вслед за испуганными пришельцем рыбешками. «Но и в этой прелести может скрываться опасность», — решила Пандора. Ее глаза опять погрустнели. Всю свою жизнь она упорно, последовательно возводила вокруг себя некую стену, похожую на ту, что проходила вдоль ее коттеджа и состояла из множества разновеликих булыжников, кое-как сложенных человеческой рукой в единую конструкцию. Булыжник к булыжнику, кирпич к кирпичу — так и сама она выбирала размер и форму камней, ложившихся в ту стену, которая со временем окружила ее со всех сторон. И вот сейчас вдруг Пандора начала ощущать, что в этой стене появилась и начинает разрастаться трещина. «Ах, если бы я только смогла, — подумала Пандора, — выбраться через эту трещину наружу, на свободу».

Она встала и подошла к каменной изгороди. Ящерицы с изогнутыми хвостами забегали при ее приближении, то скрываясь в щелях между камнями, то выскакивая оттуда. Пандора перевернула один из лежавших на земле булыжников и, вскрикнув: «О Боже!», отскочила. На месте сдвинутого камня в угрожающей позе, высоко подняв над спиной длинный хвост, сидел уродливый полупрозрачный скорпион.

— Вот так произойдет и со мной, — пробормотала она. — Я проберусь через эту трещину, а на той стороне меня будет поджидать какой-нибудь подобный этому чудищу кошмар, с которым, быть может, я не справлюсь. И тогда я опять укроюсь за свою стену, чтобы уже никогда более не осмелиться высунуть нос наружу. — Так ведь уже было однажды, когда Маркус жестоко избил ее и врачи в больнице вынуждены были накладывать швы на все возможные места, в том числе и на самые интимные. Пандора прекрасно помнила, что сказал тогда один молодой доктор по поводу ее ран: «В следующий раз люби осторожней, дорогуша». Только дурацкая лояльность по отношению к мужу помешала ей тогда ответить, что для нее было невыносимо каждое мгновение такой любви и что она, к несчастью, была замужем за человеком, который просто не мог кончить без того, чтобы не причинять при этом кому-то боль. Ей запомнились сочувственное и одновременно брезгливое выражение на лицах медсестер, запомнилась и страшная боль от накладывания швов, но еще ужаснее, намного ужаснее, для нее было понимание того, что после всего этого она должна все равно вернуться к мужу и что Маркус вскоре опять примется за свои издевательства…

«Мне надо выпить еще кофе, — решила Пандора. — Да и вообще, хватит переживать. Маркус ведь сейчас в тысячах миль отсюда — в Мехико, и нет никаких сомнений в том, что в данный момент он сводит с ума какую-нибудь новую дамочку с идиотской прической, готовя тем самым из нее очередную пациентку для психлечебницы. Ну, а я далеко от него и от всего этого. Я — здесь. А здесь — прекрасная погода, рядом со мной — Бен, и он — превосходный, удивительный любовник, лучший из всех, что у меня были».