Эрин Пицци - Плавать с дельфинами

Она приняла столько таблеток, что они должны были поддержать ее в тонусе еще часов шесть. Плюс, на всякий случай, у нее еще был запас в сумочке. Кто-кто, а Пандора умела развлекаться. Ведь Маркус, когда на него вдруг нападало рассеянное настроение, всегда заставлял ее развлекать его. Сейчас, собственно, ее заставляли делать то же, просто преподносилось это куда деликатнее.

В ресторане был полумрак, что весьма понравилось Пандоре. Тем не менее она решила не снимать темные очки, чтобы никто из посетителей не смог ее узнать. Ричарду тоже пришелся по душе царивший вокруг холодноватый приглушенный свет. Внутреннее убранство было сохранено в стиле двадцатых годов. Вдоль одной из стен зала шла металлическая стойка бара, за которой на стене выстроились ряды блестевших в свете тусклых ламп бутылок.

— Когда-то здесь находился подпольный бар, — объяснила Пандора. — Местечко это всем так нравилось, что, даже когда оно переходило к новым владельцам, в нем ничего не меняли. Правда, качество кухни улучшалось постоянно.

В другом конце зала небольшой оркестр играл медленный джаз. Ресторан был достаточно полон, и среди посетителей Пандора заметила Дитера Розена, что-то строчившего в блокноте. «Наверняка для завтрашней газеты», — решила Пандора.

Они сели за столик недалеко от оркестра. Ричард открыл меню.

— Будете коктейль? — спросил он.

— Да, джин с тоником, пожалуйста. — Пандора чувствовала себя с Ричардом уютно и просто.

Он изучил меню.

— Что бы вы хотели взять? Я знаю, что здесь хорошо готовят стейк из меч-рыбы.

— О, нет. Я бы взяла филе из камбалы и немного шпината. — Пандора улыбнулась Ричарду. — А вы что закажете?

— Все, что есть! — Ричард вновь схватил меню обеими руками. Его глаза прыгали с одного деликатеса на другой. — Вы себе не представляете, как я буду скучать по всей этой изумительной американской кухне, когда вернусь в Англию. Подойдет время моего отпуска, и я отправлюсь в Девон к родителям. И там мне придется опять есть то, что приготовит нам наша старая добрая няня.

Пандора наблюдала за тем, как Ричард уплетал одну тарелку за другой. При этом он выпил еще и две бутылки вина, не переставая делиться с ней своими детскими воспоминаниями.

— Вам не скучно, Пандора? Я знаю, что иногда слишком много говорю, но в Бостоне мне часто бывает одиноко. У меня не слишком много друзей американцев. Есть, конечно, Гортензия.

— А кто такая Гортензия? — спросила Пандора, хотя ее женская интуиция безошибочно подсказала — любовница.

— Ну, это… — Ричард пожалел, что не удержал язык за зубами. — Это женщина, которая была добра ко мне. А сейчас она, — он помедлил, надеясь, что какая-нибудь удачная мысль посетит его, — она ухаживает за цветами в моей квартире, пока я тут с вами. — Он особо выделил это «с вами», закрыв рукой холодные пальцы Пандоры, лежавшие на коленях.

Пандора улыбнулась. «Какой же он ужасный врун», — подумала она.

— За вашими цветами, Ричард, наверное, очень сложно ухаживать?

— О, да! Очень сложно. Я ведь выращиваю орхидеи. А их надо держать в темноте, смахивать с них пыль, кажется. Все это делает для меня Гортензия. Она очень симпатичная девушка.

— А подружка у вас есть, Ричард?

Ричард ослабил узел галстука.

— Ну, вообще-то нет, Пандора. Вообще-то нет. У меня бывали подружки, но в общем и целом я, скорее, недотепа, как говорят у нас в Англии. Мои четыре брата давно женились и ведут респектабельную семейную жизнь. Один работает в банке, у него жена и трое детей. Гарет, который служит в военном флоте, женат и имеет четверых детей. Что касается Джесона, то он служит в госадминистрации, женат, у него растет сын. Ну, а старина Джеймс у нас во внешнеполитическом ведомстве. Он только что женился, и жена уже на сносях. Когда мы собираемся вместе, все это выглядит очень по-семейному, с гурьбой детей вокруг, кучей пеленок, бутылочек. Жена Майкла — Делайла — немного сдвинутая, у нее хипповые взгляды на материнство, и поэтому она всегда старается покормить свое дитя на глазах у гостей.

Пандора почувствовала, что ей все интереснее слушать о семейных делах Таунсендов. Вскоре она уже с живым любопытством узнавала, кому досталось в наследство семейное серебро тетушки Мэри или почему кузен Джонатан повесился на суку яблони.

— Так почему это произошло? — спросила она.

— Он оставил записку, в которой написал, что у него никогда не может быть секса, или что-то в этом роде. Один из его дружков пошутил, что, когда он вешался, у Джонатана, вероятно, и случился лучший оргазм, какой только и мог быть в его жизни.

Пандора решила сменить тему разговора.

— Может, потанцуем, Ричард? Оркестр играет прекрасную вещь 50-х годов «Любовь — самое лучшее, что может быть». Вы знаете, сюжет этой песни взят из жизни. Она была доктором в Гонконге, наполовину китаянкой, а он — английским врачом, к тому же женатым…

Ричард обнял Пандору за талию, а лицом зарылся в ее волосы. Он впервые держал ее в своих руках, и это первое объятие сказало ему, что перед ним та, что всегда ждала его, была ему предназначена. Он обнимал многих девушек и женщин, но никогда еще не получал от этого столь удивительного наслаждения. Никогда еще изгибы и впадины двух тел не совпадали так совершенно, не составляли столь идеальное целое. Они двигались, затаив дыхание, под тихую музыку, положив головы на плечи друг друга. Пандора улыбалась, чувствуя себя удобно и уютно, Ричард же понимал, что глубже и глубже падает в пропасть, зовущуюся Любовью.

Джанин, жрица сновидений, улыбнулась.

— Посмотри на ее лицо. Что-то хорошее происходит с ней. — Лицо Пандоры действительно помягчело, а губы вытянулись в веселой улыбке.

К концу недели Ричарду стало ясно, что он уже не сможет оставить Пандору одну в ее большом особняке. Не столько потому, что он жалел ее или считал жертвой жестокого и несколько необычного насилия. Он влюбился в ее похожее на цветок лицо, в ее всегда нежданную улыбку. Еще ему очень нравилось ее чувство юмора, правда, шутила Пандора лишь в тех случаях, когда душу ее не сковывало какое-нибудь очередное ужасное воспоминание.

Решение не оставлять Пандору трудно давалось Ричарду. А тут еще Гортензия, забросив «ухаживание за цветами», которых в квартире Ричарда вообще не было, принялась названивать ему в гостиницу и настаивать на возвращении любовника. «Мой справочник гадальных предсказаний показывает, что над нашими с тобой отношениями сгустились темные тучи. Мы должны воссоединиться, понимаешь? Энергетическая связь между нами теряет силу».

В ответ Ричард бормотал, что он страшно занят, напряженно работает. При этом он понятия не имел, как сможет потом сказать Гортензии, что между ними все кончено, а он влюбился в другую женщину.