София Катенина - Счастье будет!

Как удивительно – вокруг был кристально чистый альпийский снег и свежий воздух, и все-таки я ощущала себя так, будто по уши вымазалась в грязи.

Мне показалось, что за цветочной кадкой я просидела больше часа. Выйдя же в холл и взглянув на висящие над стойкой портье часы, я удивилась – не прошло и двадцати минут. Тем не менее было очевидно, что я затянула с этим романом.

– Добрый вечер, – натянуто улыбнулась я. – Вы не могли бы... помочь мне обменять обратный билет на ближайшее время? – Администратор отеля смотрел на меня со смущением и любопытством.

– Вам не понравилось, уля-ля!.. – заверещал было он, но я остановила его жестом.

– Узнайте, пожалуйста, когда ближайший рейс до Москвы. Я хотела бы уехать... и пожалуйста, закажите машину до аэропорта.

– Вы можете улететь в семь ноль-ноль, но для этого вам придется выехать через пять часов, чтобы успеть к регистрации, – сообщил ресепшионист, продолжая набирать что-то на клавиатуре компьютера. – Если вы найдете это неудобным, я могу предложить другой рейс...

Другой? Ну уж дудки. Я должна покинуть этот соленый рай так быстро, как это возможно...

– Отлично! – Я широко улыбнулась. – У меня внезапно образовались важные, очень важные дела в Москве. Вот моя Visa, я хотела бы оплатить трансфер и услуги по перебронированию билета. Да, и кстати, есть ли здесь салон красоты и... какие-нибудь магазины?

Опухшая от слез, взлохмаченная любовница трусливо отползает в сторону юга? Это была не моя история. Немного помедлив, я позвонила в номер.

– Привет, я еще в душе, куда ты сбежала? – Никогда еще привычка Сергея к длительным омовениям после секса не была так уместна.

– Я решила пройтись по местным магазинчикам. Они внутри отеля, так что я недолго. Встретимся за ужином в ресторане! – Я собрала всю волю в кулак для того, чтобы мой голос звучал естественно.

– О женщины, – промурлыкал мой котик. – Запиши все покупки на номер, я их оплачу.

– Ммм... не стоит. – Я чувствовала, как во мне закипает ярость, но все еще держалась.

– Я настаиваю, запиши все расходы на мое имя. – Лектор сам старательно затягивал на своей шее петлю.

– Увидимся через пару часов. Закажи столик. – Я положила трубку. – Знаете, – обратилась я к ресепшионисту, – я, пожалуй, полечу первым классом. Мой спутник настоял на том, чтобы оплатить все расходы. – С этими словами я уверенным жестом взяла со стойки свою кредитку и засунула ее поглубже в сумочку.

Очень дорогие и по большому счету бесполезные магазины внутри отелей как будто специально созданы для того, чтобы в них заходили девушки с разбитым сердцем. И сегодня у торговцев модными иллюзиями был праздничный день.

Я искала не платье – я искала оружие, которое сможет сказать за меня все то, чего я так и не смогла высказать самому большому обманщику в своей жизни. Блуждая между витрин, я искала себя – ту, которая умерла сегодня, за те проклятые десять минут, ту, какой я больше никогда не буду.

Синее платье с пышной юбкой от Alexander McQueen, созданное для современной принцессы, чуть ироничное, украшенное пенной волной асимметричного кружевного подола, сверкающими камнями, сидящими в оправах в виде павлиньих перьев, – слишком роскошное, чтобы быть правдой, слишком идеальное, чтобы его надевать... Оно стоило целое состояние, особенно после трагической смерти дизайнера, но на это мне было плевать. Когда я увидела его, мое сердце на несколько минут притихло и даже перестало болеть.

– О, вы прекрасны. – Продавщица бутика, кажется, не преувеличивала. Из зеркала на меня смотрела настоящая сказочная Алиса – хрупкая и невероятно грустная.

– Номер двести пятнадцать, – прошептала я. – И я надену его прямо сейчас.

– И вот это пальто. Посмотрите, какой цвет, – неуверенно предложила продавщица.

– Я померию, – апатично согласилась я.

– У нас есть туфли, – засуетилась продавщица, поднося мне настоящие хрустальные башмачки – изящные шпильки, обтянутые синим шелком в тон платью, украшенные яркими стразами и надписью Manolo Blahnik.

Мои первые туфельки Manolo ... вот уж не думала, что буду покупать вас в таком дурном расположении духа.

– Я беру все.

Через два с половиной часа я выходила из салона красоты и, кажется, почти успокоилась.

Профессиональный визаж и укладка, а также новое белье – которое никогда не увидит мой злой гений, – все эти вещи сделали меня чуть-чуть более защищенной. Может быть, несчастье, случившееся со мной, было таким огромным, что я просто не могла его осознать; оно обняло меня своими теплыми лапами, и я перестала бояться.

Всем своим существом я чувствовала, что Сергей уже ждет меня в ресторане; я подошла к портье и попросила, чтобы машину подали как можно скорее, сразу как только мы приступим к ужину.

– Будет ли у вас багаж? – растерянно поинтересовался портье.

– Только моя сумка. – Я выпустила из рук сумку, повернулась и поспешила в ресторан. Слезы предательски дрожали на ресницах.

– Неужели эти русские всегда так одеваются? – Завистливый голос, раздавшийся у меня за спиной, явно принадлежал полной итальянке за стойкой ресепшн. Я улыбнулась сквозь слезы. Что бы они понимали в своей Италии!

Зал ресторана был украшен белыми цветами, которые дарили чистому альпийскому воздуху еле заметный аромат; оказалось, что я запомнила этот запах навечно и начинаю грустить неизменно, когда его чувствую. Кажется, это были те самые фрезии, которые благоухали в самом первом букете от моего злого гения; за столиком в полупустом зале сидел он – и, очевидно, волновался.

Наверное, никто не смог бы этого понять. Однако я поняла это, отметив его резкие движения, когда он стряхивал пепел с сигары, и улыбку, неуверенно блуждавшую на его суровом лице. А еще – бокал бордо на столе. Он уже знал о том, что его тайна раскрыта. И от этого мне стало еще страшнее.

– Ты похожа на королеву, – промолвил Сергей. – Я... никогда тебя не видел такой.

– Спасибо. – Я грустно улыбнулась. Мне нечего было сказать.

– Что ты будешь пить?

– Водку, – будничным тоном сообщила я. Игры между нами закончились.

– Пожалуй, я тоже. – Сергей подозвал официанта, не сводя с меня ошеломленного взгляда.

Нам принесли графин и ледяные рюмки.

– Тост?

– Как тебе, например... «За экологию»? – Я посмотрела ему прямо в глаза.

И он заговорил. Снежные лавины с утробным стоном потянулись вниз, плотины не могли больше сдерживать напора воды. Остапа несло. Он признавался, оправдывался, объяснял. Слова, нагромождаясь друг на друга, перестали помещаться в моей разболевшейся голове, они летали по залу, как ядовитые пчелы: «ради ребенка», «хороший человек», «брак по расчету» и прочие бессмысленные словосочетания. Взгляд Сергея скользил по моим обнаженным плечам, он был напуган, растерян и возбужден. Впервые в жизни я видела, что он не может себя контролировать: он не понимал, что случилось, он не знал, как выкрутиться.