Джилли Купер - Белла

— Я сказал, что все время, пока мы играли в убийство, ты была не одна.

— А, значит, Стив наконец признался, что был со мной! Какого черта он говорил, что был с Ангорой?

— Он был с Ангорой, — спокойно сказал Ласло.

— Ради Бога, — рассердилась Белла. — Я же знаю, что была с ним.

— Ты была не с ним, а со мной.

— Не смеши меня. Там, конечно, была полная темнота, но я не могла обознаться. Я узнала Стива по одеколону «Черный опал»…

И тут она ахнула от ужаса.

— О, нет! Этого не может быть!

— Боюсь, что может, дорогая, — сказал Ласло. — В Кембридже я был одной из звезд рампы. Не так трудно подделать американский акцент Стива. У меня такой же рост и сложение, как у него, и волосы у нас примерно одинаковой длины. Все что мне требовалось, — это облить себя этим его ядовитым одеколоном и… хм, остальное предоставить природе.

С минуту Белла помолчала, а потом завопила.

— Ты ублюдок, ублюдок! Ты подстроил все так, чтобы я думала, что Стив все еще любит меня, и порвала с Рупертом. И что хуже всего, я практически позволила тебе себя трахнуть.

Ласло рассмеялся и налил себе еще.

— Должен признаться, мне это понравилось. Никогда не мог себе представить, что ты такая страстная. Как-нибудь нам надо сыграть всю сценку заново.

Белла зарычала, как разъяренный зверь.

— Грязный, гнусный сучий сын. Ты мне жизнь испортил.

— Из какой это пьесы? — спросил он, продолжая смеяться.

Его глумливость окончательно вывела ее из себя. Что-то бессвязно выкрикивая, она кинулась на него, чтобы расцарапать ему лицо.

— Прекрати, — сказал он, схватив ее за руку, — если не хочешь, чтобы я тебе подбил глаз. Я не стесняюсь бить женщин.

Она посмотрела на него, потом, представив себя избитой, отвела руки и повалилась на диван.

В дверь позвонили. Белла выбежала в прихожую и открыла. На пороге стояли двое мужчин с твердыми, пытливыми лицами.

— Мисс Паркинсон, — сказал один из них. — Поздравляем вас с освобождением. Можно задать вам несколько вопросов?

— Нет, нельзя, — сказал Ласло и увел Беллу в комнату.

— Мистер Энрикес, мистер Ласло Энрикес? — спросил второй елейным голосом.

— Пошли вон, — холодно отрезал Ласло и захлопнул дверь у них перед носом.

— Откуда тебе известно, что я не расположена с ними разговаривать? — свирепо спросила Белла.

— У тебя на это нет времени, — он посмотрел на часы. — Через час тебе надо быть на сцене.

— Не говори чепуху, они поставят дублершу.

— Не поставят. Я звонил Роджеру и сказал, что тебя выпустили.

— Но я не могу показаться после того, что случилось, — она рухнула в кресло. — Я вся вымотана, и волосы у меня немытые.

— Перестань молоть вздор, — грубо отрезал он. — Я думал, что при всех твоих недостатках у тебя есть характер.

У входа в театр толпились репортеры, но Ласло растолкал их локтями. Если бы Белла не так сильно его ненавидела, она бы восхитилась тем, как уверенно он при этом матерился.

В гримерной ее ждала Рози Хэссел в нижней юбке и вне себя от возбуждения.

— Белла, дорогая, какая драма! Как это ты так быстро выбралась.

— Вот эта змея нажала на какие-то клавиши, — Белла указала на стоявшего за ее спиной Ласло.

За пять минут до звонка зашел Роджер Филд.

— Белла, дорогая, слава Богу, что ты пришла.

— Как себя чувствуешь?

— Крайне отвратительно, — сказала Белла, стуча зубами. — Меня только что вытошнило.

— Это все от копченого лосося и коньяка, — вздохнул Ласло. — Такая трагедия!

Пропустив его замечание мимо ушей, Белла сказала Роджеру:

— Меня в любой момент может стошнить.

— Скоро твой выход, — сказал Ласло. — Роджер, у тебя есть виски?

Перед началом спектакля на сцену вышел Роджер и сказал публике, что Беллу освободили и сняли с нее все обвинения. После ее первого появления послышалось несколько отдельных хлопков. Потом началась настоящая буря аплодисментов, публика неистовствовала. Белла с трудом сохраняла самообладание.

К концу представления ей устроили самую большую овацию за всю ее карьеру. Но она чувствовала себя как выжатый лимон и готова была расплакаться. Как в полусне выслушивала она поздравления от всей труппы, а едва закончила переодеваться, как в гримерной появился Ласло.

— Постучать не мог? — сердито сказала она.

— Не дури, — он взял ее за руку. — Пошли, теперь уже отогнать прессу мы не сможем.

— Я сама поеду домой, — заявила она, вырвав от него руку, и сбежала вниз по лестнице. Когда она распахнула входную дверь театра, ее тут же ослепил залп фотовспышек. Жужжали телекамеры.

— Это она! — заревела сотня голосов.

— О, нет! — в ужасе взвизгнула Белла и ретировалась, захлопнув дверь.

Кончилось все тем же, что и раньше. Ласло ограждал ее локтями, а Роджер Филд расталкивал толпу. Ласло кое-как усадил ее в машину, и не успела она перевести дух, как они выкатили на дорогу в сторону Оксфорда.

— Куда мы теперь? — вяло спросила она.

— К моим друзьям за город.

— Я не хочу гостить ни у кого из твоих проклятых друзей, особенно если они вроде тебя.

— Они не такие, — спокойно сказал он. — Она певица, он пишет. Они тебе понравятся.

— Мне на себя надеть нечего.

— Ничего и не понадобится. Касс одолжит тебе бикини.

Он включил приемник, и теплую летнюю ночь заполнил Моцарт. Белла слушала эти чудные льющиеся аккорды, похожие на соловьиное пение, и вдруг на нее накатилась жуткая мысль: Стив больше не любит ее. Она была не в силах сдержаться и разрыдалась. Ласло сделав вид, что ничего не замечает, дал ей выплакаться. Под конец, когда она уже начала глотать слезы, он сказал:

— Там в ящичке есть губная помада. Возьми сама.

— Спасибо, не надо.

Бессердечная тварь, свирепо подумала она. Подстроил мне ловушку, выдал себя за Стива. Если бы Крисси не подняла визг, он наверняка довел бы дело до конца, заправил бы меня. Горячая волна стыда окатила ее при мысли о том, как ей тогда это понравилось.

Они свернули с шоссе на глухую деревенскую дорогу. Трава стегала машину по бокам, в небе огромная луна ныряла между прозрачными обрывками облаков. Наконец они подъехали к большому, нескладному на вид дому, покрытому глициниями. Почти сразу же из него выбежала женщина.

— Дорогой, — закричала она. — Что так поздно? Рада тебя видеть!

— Это Белла, — сказал Ласло. — Она ничего с собой не взяла, так что ты ей одолжи что-нибудь. Я только отгоню машину.

Женщина обняла Беллу и сказала:

— Меня зовут Касс. Ласло сказал, что у вас были жуткие неприятности. Я терпеть не могу прессу, когда они за кого-нибудь принимаются.

Они вошли в большую неопрятную комнату с крошками по всему полу, висячими горшками и двумя большими роялями, заваленными книгами и нотами.

Мужчина в очках, поднятых на лоб, отложил в сторону книгу и вышел навстречу Белле.