Джоанна Нельсон - Одна на миллион

— Я дал Патрику слово, что с тобой ничего не случится.

Это еще хуже! От нарастающей внутри боли Оливия даже зажмурилась ненадолго.

— Ты кретин, Даррелл! — выпалила она, наплевав на все последствия.

— Я знаю, — выдохнул он и снова облапил ее своими ручищами.

Оливия не поверила своим ушам. И своим ощущениям тоже не верила, но реальность упрямо констатировала — Рональд Даррелл держал ее в объятиях и осыпал робкими поцелуями ее лицо!

— Даррелл, я тебя не понимаю, — прошептала она.

— Мне нужно уехать. Я не могу допустить, чтобы все прошло второпях, я хочу совершенно другого.

— Именно поэтому ты остановил меня?

— Нет, Ливи, я остановил себя. Я не хочу, чтобы ты подумала…

— Я бы ничего не подумала, — поспешно заверила она, почти не вникая в смысл собственных слов.

Рональд усмехнулся.

— Я вернусь, и мы все начнем сначала. И будем продолжать столько, сколько захотим. Потому что именно так все и должно быть. Ты будешь меня ждать, Оливия?

— Ты сам знаешь.

Рональд с огромным трудом заставил себя оторваться от нее и отступил.

— Мне пора.

— Хорошо.

Рональд повернулся и подхватил валяющуюся на полу сумку. Он больше не коснулся Оливии, но обжигающий, полный обещания взгляд сделал это излишним. Рональд выскользнул в коридор. Оливия даже не услышала звука его удаляющихся шагов по лестнице… Внутри нее все сжалось, а сердце стучало, как бешеное. Она должна его остановить, он не должен уезжать!

— Даррелл… — прошептала она и бросилась вниз. — Даррелл! — крикнула Оливия, но его уже и след простыл.

Рональд слышал, как Оливия позвала его, и готов был поклясться, что в ее голосе звучало отчаяние. Но он дернул уздечку сильнее, дал лошади шпоры, и она пустилась в галоп, унося его все дальше от отчаянного зова Оливии. Рональд упрямо твердил себе, что обязательно вернется и все будет именно так, как он обещал Оливии. С одним маленьким дополнением — она будет его женой! У них будут дети, кошки, собаки, лошади — все, что она только ни пожелает. Да он приведет Оливии слона, если она захочет! Оставалось только надеяться, что она не захочет, поскольку жизнь в одном доме со слоном станет просто адом…

Эти глупые размышления помогли ему успокоиться. Он придержал кобылу, давая ей передышку, и она перешла на шаг, фыркая и прядая ушами. Рональд выпрямился в седле и положил глухо звякнувшую сумку, которую он захватил из дому, перед собой. Пора приготовиться к любым неожиданностям… Еще несколько часов, и все закончится, и он вырвется из этого кошмара. На этот раз навсегда… Рональд заметил черный силуэт автомобиля в условленном месте и направил туда лошадь. Он велел Кортасару ждать его возле машины, но человек продолжал сидеть на переднем сиденье, хотя не мог не заметить приближения Рональда.

Больше Рональд ни о чем не успел подумать. Звук выстрела прокатился по бескрайней равнине, и кобыла встала на дыбы, выбивая седока из седла. Рональд кулем свалился на землю и вскрикнул от нестерпимой боли в ноге. Скрежеща зубами от боли, он быстро пополз в сторону и наткнулся на собственное ружье. Господи, спасибо! Рональд вжался в землю. На том месте, где он только что был, фонтанчиком вздыбилась земля. Он выстрелил в то место, откуда видел вспышку. Если слух его не подвел, то звук, который он услышал, вовсе не завывание ледяного южного ветра, а человеческий стон. Кто бы это ни был, Рональд сумел его достать. Пот заливал ему глаза, а когда он его вытер, рука окрасилась в грязно-бурый цвет. Кровь, перемешанная с черной пылью.

Минут двадцать ничего не происходило, потом послышалось рычание мотора, и вскоре все стихло. Рональд понял, что неизвестный злоумышленник уехал. Превозмогая боль, он пополз на то место, где его поджидал убийца. Кажется, здесь. Рональд достал фонарик. Сначала он ничего не заметил, потом увидел маленькие красные пятнышки, которых становилось все больше, пока они не превратились в сплошной красный след. Он дополз до того места, где кровавый след кончался и начинались едва заметные следы автомобиля. Там же лежал мертвый Кортасар, глаза которого были широко раскрыты. Рональд отвернулся.

Он с тоской посмотрел на стремительно темнеющее небо. Из-за горизонта надвигалась огромная сизая туча, которую пригнал влажный ветер. Рональд попытался подняться, но тут же снова упал, не сдержав крика. Он подождал, пока боль немного утихнет, а потом пополз в сторону эстансии. Вскоре стал накрапывать дождь, быстро превратившийся в ливень…

— Карлос, ты не знаешь, куда направился Даррелл?

— Нет, сеньорита. Кажется, проверить дальние пастбища.

— А когда он должен вернуться?

— Не знаю, сеньорита.

— Да что ты заладил — нет, не знаю!.. И не лги, мне, Карлос, пастбища проверяет Родригес.

— Не знаю, сеньорита, возможно, ему самому захотелось все проконтролировать.

Оливия топнула ногой от досады.

— Не беспокойтесь, сеньорита, с ним все будет в порядке. — Карлос ободряюще похлопал ее по руке.

— Хотелось бы мне быть в этом уверенной так же, как и ты, — пробормотала Оливия и отправилась искать Родригеса.

Уж из него-то она вытрясет всю правду! Она нашла его в конюшне и не стала тратить времени на пустые разговоры.

— Родригес, куда отправился сеньор Даррелл и когда он вернется?

— Не знаю, сеньорита Оливия! — Родригес округлил глаза, словно старался убедить Оливию, что ему известно меньше остальных. — Извините, сеньорита, мне нужно идти.

Родригес бочком выбрался из конюшни и будто сквозь землю провалился. Камень на душе стал еще тяжелее. Оливия взглянула на черное небо, с которого стал накрапывать дождь. Ливень хлынул так неожиданно, что она едва успела добежать до дома. Винсент ждал ее на кухне с коробкой оловянных солдатиков.

— Дядя приехал? — спросил он.

— Пока нет, но скоро обязательно приедет.

— Ты беспокоишься за него?

— Конечно.

— Патрик мне сказал, что, если беспокоишься, значит, любишь. Ты, дядя Рональд и Патрик беспокоитесь обо мне. Значит, вы меня любите, — сделал вывод Винсент.

— Конечно, любим, Винсент.

— Ты беспокоишься о дяде Рональде, значит, ты тоже его любишь, — закончил свою мысль мальчик.

— Ты прав. — Оливия изо всех сил пыталась улыбнуться, но губы кривились в плаксивой гримасе.

— Не волнуйся, Ливи, с ним все будет хорошо.

— Я надеюсь.

— Давай пока поиграем в солдатиков?

— Лучше завтра. Сейчас уже поздно, и тебе пора спать.

Она уложила Винсента и почитала ему на ночь. Мальчик вскоре тихонько засопел, а Оливия сидела, боясь шевельнуться. Она неотступно думала о словах маленького Винсента. Она взглянула на все произошедшие с ней события как бы со стороны. Ее первоначальная реакция на Рональда, ее сумасшедшие чувства, ее тяга к нему… Господи, все так очевидно! Оливия закрыла лицо руками, но почти сразу поспешно убрала их, услышав, как в дверь тихонько поскреблись.