Сандра Мэй - Разговоры по душам

Миранда лежала на постели и хмурилась. Привыкнув доверять своей интуиции, она никак не могла уловить, что же именно ее напрягает.

Брюс ведет себя странно, очень странно. И Келли… она неузнаваема. Такое ощущение, что все они что-то скрывают от нее. Неужели Шеф кинул ей обманку?

Алмазы украли в Колумбии, и курьер должен будет оставить их в потайном месте, чтобы люди Флери могли забрать их без помех. Что может пригодиться для этого лучше, чем маленькая захолустная гостиница в лесной глуши? В окрестных лесах можно спрятать тонну алмазов — и никто их не найдет.

Весь расчет на то, что сначала курьер будет вынужден привезти их в отель и только потом спрятать. У Миранды есть два с половиной дня на то, чтобы раскусить курьера…

Глупость какая. Что ему мешает спрятать алмазы ДО того, как он поселится в отеле? Зачем ему вообще тащиться в этот отель?

Игра в детектив — это в духе Флери, но ведь Флери не будет здесь, а его подручные могут оказаться не столь талантливыми актерами. На кону стоит около миллиона баков — станет ли Флери рисковать?

Миранда ожесточенно потерла переносицу. Какое странное ощущение… все, что происходит с нею и вокруг нее, напоминает плоскую картинку, а не настоящую жизнь. Дурацкий план — но она с энтузиазмом выполняет его. Брюс бегает и прячется от нее — но она уверена, что они безумно влюблены друг в друга. Келли хладнокровна и безжалостна в работе, как акула — но ведет себя, как влюбленная девчонка…

СТОП!!!

Влюбленная девчонка, говорите?

Миранда вскочила с кровати, подкралась к двери, чуть приоткрыла ее. До нее долетел звонкий и отчаянный голосок Келли:

— Я же видела, как ты на нее смотрел!

Дальше было не слышно, голоса стали тише, кто-то прикрыл дверь в столовую. Миранда стояла у приоткрытой двери и злобно сжимала кулаки. Секретничают! У нее за спиной завели шашни! Рыжая стерва!

Снотворное не понадобилось. Усталость, потрясения сегодняшнего дня и злость, душившая Триш-Миранду, сделали свое дело, и, когда Сэнди принесла ей на подносе стакан теплого молока, в который предварительно всыпала лошадиную дозу снотворного, героиня грядущего уик-энда крепко и мирно спала.

Сэнди немножко постояла возле постели подруги, с жалостью глядя на бледное и измученное личико Триш. Сомнения терзали девушку.

Правильно ли они сделали, решившись продолжать эту игру? Не станет ли это фатальным для психики Триш? Что, если она так и не сможет выйти из образа Миранды Секстон?

Потом Сэнди вспомнила Мэтта, его огромные кулаки, сжатые в беспомощном жесте отчаяния, — и поёжилась. Весь день ею руководил азарт и тревога за предстоящее мероприятие, но теперь, на исходе трудного дня, Сэнди все видела иначе.

Мэтт не актер, не обманщик, он просто хороший и добрый парень, порядочный и работящий. Когда он согласился на эту безумную авантюру, им двигало желание заработать денег на содержание своего отеля — наверное, так? Кроме того, Триш ему понравилась, он искренне хотел помочь ей. Теперь же он в отчаянии, потому что не может справиться с ситуацией.

Глупо все получается. Послезавтра во второй половине дня начнут приезжать гости. Будет ли Триш все это время пребывать в своем новом облике — или завтра утром она проснется и с ужасом убедится, что провела ночь в постели с малознакомым мужчиной? Кстати, где он?

Сэнди тихонько прикрыла за собой дверь и отправилась вниз.

Мэтта в гостиной не было, а из кухни доносилось бодрое пение дяди Кларенса. Старикан мыл посуду и пел. Сэнди осторожно постучала.

— Эгей! Можно к вам, мистер Саймон?

— Зови меня дядей Кларенсом, девочка. На мистера Саймона откликается у нас только Мэтт, да я и не Саймон вовсе. Я из Тоддов. Кларенс Реджинальд Тодд. Заходи и садись к огоньку. Сейчас налью тебе чаю.

— Спасибо. А где… Мэтт, вы не знаете?

— Ну, как тебе сказать… Юридически рассуждая, он где-то здесь, а географически — где угодно на площади в десять квадратных миль. Таковы наши с ним владения. Думаю, он взял с собой лохматого бандита и ушел прогуляться. Денек сегодня выдался нелегкий.

— Да уж… Дядя Кларенс, а что вы думаете по поводу нашей затеи?

Кларенс фыркнул.

— Я уже сказал — дурью вы маетесь. Девка временно помрачилась умом, это бывает. Передохнет — придет в себя. Придет в себя — а вы и знать этого не будете, вот тут она на вас и рассердится. Когда поймет, что вы ее держите за дуру.

Сэнди пригорюнилась.

— Мы ведь хотели, как лучше. Она же сама вообразила себя Мирандой…

— Будь проще, рыжуля. Скажи честно: если ее прямо сейчас отправить в больничку, сорвется выгодный контракт, издательство потеряет деньги, а значит, прогадает и твоя хозяйка. Ведь главная причина в этом?

— Ну… для Триш это все тоже очень важно…

— Она сейчас не Триш, стало быть, и решать за Триш не может. Вы с моим обалдуем еще больше морочите ей голову, и добром это не кончится, вот увидишь. Учти, я искренне говорю, потому как по-хорошему то нам с Мэттом ваши игры только на руку. «Тихая дубрава» на ладан дышит, без ваших денег нам зиму не пережить. Продавать придется, а для Мэтта — да и для меня — это дом родной. Здесь все своими руками сделано, каждый гвоздик вбит… В общем, нам эти игрушки только на руку, верно говорю. Но поскольку я старый пень и жизнь знаю лучше, то и говорю — зря вы это затеяли. Кончится все большим скандалом.

— Спасибо, утешили.

— Даже и не думал. Я вообще философ. Что должно быть, то и будет. Может, она вообще завтра проснется здоровой и бодрой, в своем уме? Поглядим…

«…Брюс изменился в одно мгновение. Прежний добродушный парень исчез, на его место встал безжалостный и хладнокровный боец. Он стрелял расчетливо и неспешно, не давая бандитам подойти ближе. Он знал, что сегодня ему придется убить человека, возможно, нескольких, знал — и оттягивал этот момент.

Разумеется, он не все рассказывал про себя в лагере у костра. Годы, проведенные без Миранды, прошли отнюдь не только в идиллическом и мирном труде в разных уголках планеты.

Он не любил об этом вспоминать, потому что почти сразу понял в тот год — это не для него. Совершенно.

Его завербовали в Гонконге. Там он подрабатывал тренером в спортзале, уехав из Китая после смерти Мэй Линь. Невысокий чернявый парень хрупкого телосложения ходил на тренировки в течение недели. Брюсу было жаль неумелого малыша, и он добросовестно обучал его приемам самообороны.

Через неделю занятий парень исчез, а к Брюсу в кафе подсел кряжистый, хмурый и небритый мужик с татуированными руками и короткой шеей профессионального борца. Он в нескольких словах обрисовал грядущее мероприятие, а потом назвал такую сумму вознаграждения, что Брюс почти не раздумывал.

На небольшой базе в Тихом океане, куда их всех доставил маленький спортивный самолет, Брюс встретил чернявого малыша. Его звали Марко Гонсалес, и в течение десяти дней он учил Брюса и остальных новобранцев убивать людей одним ударом пальца, ладони, кулака, ножа, приклада — что есть под рукой. Брюс немножко чувствовал себя дураком, немножко гордился собой, немножко побаивался, предчувствуя недоброе.