Молли Ингрем - Весь мир и ты

— Это тоже тебе, — сказала она. — Решила слегка скрасить тебе временное пребывание в моем сарае, иначе миссис Хэттер сочтет меня извергом.

— Да? А я уж было подумал…

— Не нужно. Ты здесь не для того, чтобы думать, а чтобы дело делать. — Едва успев договорить последнюю фразу, Памелла сообразила, что звучит она довольно двусмысленно, подтверждением чему явился мгновенно возникший в глазах Эрика блеск. — Я подразумеваю ремонт крыши, — пояснила она.

— Конечно. Давай-ка подушку сюда, я ее на тахту брошу.

Однако, избавив Памеллу от принесенных предметов, Эрик взял ее руку и поднес к губам с таким видом, будто совершает нечто совершенно обыденное. Памелла даже опомниться не успела. Ситуация переменилась в одну секунду. Только что происходил вполне невинный разговор, и вдруг началось то, чего Памелла всячески стремилась избежать.

Или притворялась перед собой, что стремится.

— Что ты делаешь? — прерывисто произнесла она, не в силах убрать руку и беспомощно наблюдая за действиями Эрика.

Он медленно, но с едва сдерживаемой пылкостью целовал ее пальцы, каждый в отдельности и по многу раз. Потом перевернул кисть и принялся покрывать поцелуями ладонь, постепенно перемещаясь к запястью. Вскоре Памелла почувствовала, как Эрик щекочет его языком, и ей показалось, что от места этого прикосновения по всему ее телу распространяются волны удовольствия.

Она на миг закрыла глаза, всецело отдавшись ощущению сказочной неги. Потом с ее губ слетело хрипловато и взволнованно:

— Эрик…

— Памелла! — услыхала она в ответ.

Чтобы произнести это, Эрик прервал свое занятие, и у нее поневоле вырвался разочарованный вздох. Затем она подняла ресницы.

И встретила обжигающий взгляд Эрика. Тот всматривался в ее глаза, будто ища какого-то ответа.

— Солнышко, — сдавленно и напряженно произнес он, — я теряю голову. Ты мне нужна. Я… возможно, ты не поверишь, но все время, которое мы провели в разлуке, у меня никого не было. Умоляю, не нужно со мной играть. Ты ведь знала, направляясь сюда, что произойдет, верно?

Его глаза стали темнее ночи. Глядя в них, Памелла раздумывала всего мгновение. Для лукавства или игры у нее просто не было сил.

— Да.

Эрик вновь поднес ее ладонь к губам.

— Благодарю… за искренность. — Затем он крепко прижал Памеллу к груди. — Если бы ты только знала, как я хочу тебя!

— Эрик…

Памелла хотела что-то произнести, но он воспользовался этим, чтобы прильнуть к ее губам. В результате она издала лишь невнятный стон. Их языки сплелись, нежно лаская друг друга, и в мозгу Памеллы мелькнула мысль, что она могла бы простоять так целую вечность.

Казалось, поцелуй столько и длился, но в конце концов их губы разомкнулись. Они вновь посмотрели друг другу в глаза, и обоим стало ясно, что ни у одного из них не хватит сил оторваться от другого.

— И все-таки… кхм… — Эрик вынужден был прокашляться, потому что от волнения в его горле будто образовался ком. — Все-таки я хочу, чтобы ты произнесла это. Скажи, что тоже хочешь меня.

— Да, — одними губами прошептала Памелла. Потом повторила чуть громче: — Да.

— Солнышко!

Эрик принялся покрывать поцелуями ее лицо, затем отстранился, но лишь для того, чтобы закрыть дверь. Сделав это, он тут же вернулся к Памелле и вновь припал к ее губам, одновременно забрался руками под мягкий домашний свитер Памеллы, отыскал на спине застежку лифчика и разъединил крючки.

Памелла почувствовала, как теплые ладони Эрика нежно сжали ее обнаженную грудь. Это было так приятно, что она невольно выгнулась, словно стремясь стать поближе к нему. Некоторое время Эрик легонько поглаживал и стискивал полные упругие выпуклости, потом провел большими пальцами по отвердевшим соскам. В тот же миг Памеллу пронзило острое как кинжал наслаждение — настолько сильное, что она вынуждена была оторваться от губ Эрика ради глотка воздуха.

Тогда он попросту взялся за нижний край ее свитера, стащил через голову и бросил на тот самый венский стул, на котором сидел сегодня во время ланча. Следом полетел бюстгальтер.

Затем Эрик подхватил Памеллу на руки и осторожно, стараясь не задеть за углы шкафов, отнес на накрытую парашютом тахту. Памелла почувствовала под собой прохладу шелка, но это ощущение было ей приятно, потому что она вся пылала.

Действия Эрика были окрашены некоторой нервозностью, тем не менее ему удалось сравнительно быстро расстегнуть молнию на джинсах Памеллы и стянуть их по ее длинным стройным ногам вместе с трусиками.

Выпрямившись, он несколько долгих мгновений с восторгом смотрел на ту, которую он потерял два года назад и которая сейчас лежала, раскинувшись на его парашюте. На секунду в его взгляде появилось такое выражение, будто он не верит собственным глазам.

Однако через минуту Эрику поневоле пришлось убедиться, что он не грезит, потому что Памелла издала негромкий нетерпеливый стон и протянула руки, безмолвно призывая его к себе.

И Эрик с радостью повиновался, но сначала быстро разделся и выключил свет, потому что голая лампочка под потолком слепила глаза.

Памелла окунулась в темноту. Когда Эрик прижался всем телом к Памелле, она подумала, что это, пожалуй, самое волшебное ощущение из всех, которые ей только довелось испытать за несколько последних минут.

Ее глаза быстро привыкли к темноте, тем более что она не была полной — сквозь отверстие в крыше проникал лунный свет.

— А здесь даже уютно, — прошептала Памелла.

— Особенно когда ты рядом, — сказал Эрик, касаясь губами ее уха.

— Поцелуй меня, — попросила она.

И Эрик выполнил ее просьбу. Сначала он припал ко рту Памеллы, затем принялся поочередно целовать соски, время от времени щекоча их языком и легонько сжимая зубами. Прошло всего несколько минут — и Памелла застонала в его объятиях, извиваясь от избытка ощущений. Эрик и прежде был искусен в ласках, но теперь в его действиях появилась какая-то особенная изысканность, понимание сути каждого прикосновения.

Когда Памелле начало казаться, что больше она не выдержит, Эрик скользнул рукой меж ее ног. При этом он не отрывался от сосков, даже, напротив, стал ласкать их еще интенсивнее. И Памелла быстро понеслась к вершинам блаженства. Осознавая, что движется туда в одиночестве, она попыталась предостеречь Эрика от дальнейших действий и даже взялась за находящуюся между ее бедер руку… но лишь плотнее прижала к своему разгоряченному лону. А потом ее поглотило затмевающее разум удовольствие.

— Эрик, я… — хрипло произнесла она спустя несколько мгновений, но тот поцелуем заставил ее умолкнуть.

Затем задыхаясь произнес:

— Знаю. Извини, что я так поступил, просто меня надолго не хватит. — С этими словами он властно раздвинул ноги Памеллы, чтобы войти в нее сразу и полностью.