Мери Каммингс - Кольцо

— Вот... это достаточно голубое? — На ладони у него лежал камень размером с крупную виноградину — ярко-голубой, чуть ли не светящийся.

— Ой, а что это?! — вытаращилась Робби.

— Это голубой топаз. Из Южной Америки, — пояснил Ник, обращаясь к Нэнси. — Я тебе потом из него что-ни­будь сделаю — например, серьги, его можно пополам рас­пилить. Держи!

Нэнси осторожно взяла — топаз оказался тяжелым, маслянистым на ощупь и теплым от его руки. Подумала, что ни в коем случае не даст портить и пилить этот каму­шек, похожий на голубую звездочку.

— Ой, как здорово! Его можно завернуть в мой плато­чек и запихнуть тебе... — Тут Робби вспомнила, что в ком­нате мужчины, и поволокла Нэнси за рукав в коридор, где жарко зашептала: — Слушай, он же классный мужик! Мы тебе сейчас это в лифчик засунем — снаружи ничего не видно будет! Где бы мне такого найти?!

А потом все снова понеслось стремглав — пришел ми­ровой судья и начал церемонию, и Нэнси машинально по­вторяла и подтверждала, а сама думала, что Ник сегодня весь день был какой-то странный, вроде бы отгородив­шийся от нее — даже когда они встречались на дорожке, он казался ей ближе — и, когда дошло до слов: «Объявляю вас мужем и женой!», она почувствовала облегчение от­того, что все уже кончилось. Кажется, мировой судья несколько удивился, что на свадьбе так мало народу. Не его дело — устраивать из это­го представление для малознакомых людей Ник не соби­рался.

С него хватило и подруги Нэнси. Особа, правда, без­вредная, даже забавная... и не стала бросать на него испод­тишка сочувственных взглядов — но чересчур активная, все время мельтешит, болтает и чего-то шепотом хочет от Нэн­си (ему так и не удалось расслышать, чего именно). На та­кой бы он не женился — заговорит до смерти!

Зато Нэнси выглядела счастливой невестой — взвол­нованная, улыбающаяся, в белом платье и с подаренной им аметистовой подвеской на шее. Когда мировой судья закончил церемонию, она нагнулась к новоиспеченному мужу (он, Ник, «новоиспеченный муж»! Еще год назад такое сказали бы — не поверил!), на миг прижалась ще­кой к его волосам — и лишь потом пригнулась еще ниже, чтобы ему было удобнее поцеловать ее.

Дело успешно продвигалось к концу — торжественный ужин был уже закончен, соответствующее количество бо­калов шампанского выпито, Бен принес кофе, и Робби, смекнув, что танцев сегодня не будет, начала поглядывать на часы. Потом сделала Нэнси отчаянный знак глазами — наверное, думала, что никто не заметит.

— Я сейчас! — Нэнси вытерла салфеткой губы и вме­сте с подругой устремилась к выходу.

Ник прислушался — они зачем-то побежали на кухню.

— Я, наверное, сейчас тоже к себе пойду... — неожи­данно сказал Бен.

— Что? — удивился Ник.

— Ну... неудобно. Вы же только поженились, наверное, вдвоем хотите побыть... Позвонишь, когда надо будет.

Ник присмотрелся: Бен явно не шутил — наоборот, выглядел смущенным. Вот уж на него не похоже!

— Брось... Ты же знаешь — у нее своя спальня, у меня своя... и все такое.

— Все равно неудобно.

Раздались шаги, и в гостиную впорхнула Нэнси.

— Робби уже уходит, — сообщила она.

Когда, проводив Робби (и получив повторную порцию поздравлений, пожеланий, напутствий и так даже — оче­видно, та сочла своим долгом компенсировать нехватку гостей), они с Нэнси вернулись в гостиную, Бена там не было.

Стол с кофейником и пустыми бокалами, мерцающая огоньками елка, букет кремовых роз на каминной полке — и они двое.

— Ну вот... — сказал Ник, не зная, что еще сказать. Нэн­си стояла совсем близко и, кажется, была так же слегка растеряна, как и он — свадьба кончилась, а что дальше?

Он прижался лбом к ее плечу, вдохнул знакомый за­пах и замер, боясь спугнуть странное ощущение умирот­ворения. Почувствовал, как Нэнси гладит его по голове, ерошит волосы — обхватил ее обеими руками, теснее при­тягивая к себе.

Его желания — откуда они брались, ненужные, бесплод­ные? Наверное, врач сказал бы, что дело в гормонах, ко­торые по-прежнему продолжали вырабатываться. Вот и сейчас — хотелось обнять ее... целовать, гладить, расстег­нуть крохотные пуговки сзади на платье, попробовать на вкус ее кожу, ее губы...

— Нэнси... — Он поднял голову и взглянул в ее теплые дружелюбные глаза, не зная, что сказать: «спасибо»? Или «прости»?

Вместо этого он предложил:

— Там шампанское осталось. Давай выпьем, — чуть усмехнулся, — за нас с тобой. — Устала?

— Нет...

Нэнси взяла из его рук бокал и выжидательно посмот­рела.

— Ну... за нас?

Она кивнула, бокалы, столкнувшись, зазвенели, и хо­лодная кисловатая жидкость пролилась в горло.

— А о чем ты там с Робби шепталась? Что она от тебя хотела?

На самом деле Нику хотелось спросить: «А что она про меня говорила?» — но вопрос этот был дурацким, бестакт­ным и напрашивался на неприятный ответ.

— Она попросила с собой кусок торта... — смутилась Нэнси — и хихикнула при виде удивления, промелькнувшего на его лице. — Под подушку собирается положить!

Ник не сразу понял — но потом до него дошло... Ста­рая примета — если на ночь под подушку положить кусок свадебного торта — во сне увидишь своего будущего мужа!

— Она что — так верит в приметы?

— Угу, — подтвердила Нэнси, шаря глазами по столу. — И в гороскопы, и в гадание. — Выбрала пирожное, отку­сила и закончила: — Она мне вчера вечером гадала!

— Ну, и что нагадала?

— Массу всего, — охотно, со смехом, начала рассказы­вать она, — трефовую даму-разлучницу, и дальнюю доро­гу, и радостную встречу, и новый дом, и троих детей...

«Вот трое детей — это для нас самое актуальное...» — подумал Ник, а вслух сказал:

— Я рано встаю обычно, так что завтра позавтракай без меня. А я к обеду освобожусь — тогда все дела сделаем и мебель тебе закажем. Подумай пока, что еще надо...

— А на дорожку ты со мной не пойдешь?

— Завтра нет... работы много. Ладно, поздно, навер­ное уже... Пойдем, я тебя до спальни провожу.

Показалось ему — или она была слегка разочарована?

И снова, как всегда: «гигиенические процедуры» (черт бы их побрал, самое противное и унизительное), мытье, массаж... Все как обычно, лишь в какой-то момент Бен, разминая безжизненные мышцы Ника, без энтузиазма в голосе спросил:

— Может, мне теперь стоит ужинать у себя? Ну... хотя бы первое время...

По утрам Бен, подняв его и усадив в коляску, прино­сил завтрак, после чего возвращался к себе досыпать, а вот ужинали обычно вместе.

— Еще не хватало! — отозвался Ник. — Чего ты вдруг?

— Ну, я подумал...

— Да брось ты!

Удовлетворившись ответом, Бен быстро закончил мас­саж, уложил Ника в кровать, сказал привычное:

— Ладно, если что — позвони, а я пошел. — И, громко зевнув, отправился восвояси.