Вайолетт Лайонз - В обмен на рай

— Никакого значения? — Джесс не верила своим ушам. — Это жизненно важно для нас и нашей свадьбы.

Лоренцо резко махнул рукой, давая понять, что она говорит глупости.

— Это тоже здесь ни при чем, — безапелляционно ответил он.

О Боже! Казалось, что все противоречивые чувства, которые испытывала Джесс, слились в комок, подкативший к горлу и не дававший ей дышать.

Во всем был виноват его тихий голос. Лоренцо даже ни разу не повысил его, а то, что он говорил, требовало полного внимания.

— Ни при чем? — с трудом вымолвила она. — Но как... почему?

— Потому что свадьбы не будет.

— Что? Да нет, конечно, будет! Это было ужасное потрясение, но теперь все позади. Все в прошлом, а нас ждет будущее. Прекрасное, светлое, счастливое будущее вдвоем!

— Ни за что.

Сначала Джесс не поняла Лоренцо. Казалось, эти три коротких слога не имеют смысла. Они снова и снова звучали в ее мозгу, как фраза незнакомого языка. Но когда до Джесс дошло их истинное значение, она испытала такое чувство, словно ее ударили под ложечку.

— Но, Лоренцо, — крикнула она, схватив и крепко сжав его руку, — ты не... ты шутишь!

— Я серьезен, как никогда в жизни, — упрямо ответил он и резким движением отстранил цеплявшиеся за него руки. — Мы не поженимся. Ни сейчас, ни потом.

— Но почему?.. Что?..

— Разве это не ясно?

— Только не мне! — воскликнула она. — Лоренцо, не надо! Я люблю тебя!

— Неправда! — Эта фраза заставила ее оцепенеть. — Ты можешь так думать, но на самом деле тебе просто нравится чувствовать себя влюбленной. Либо дело обстоит так, либо ты еще более мелочна, чем я думал, и на самом деле любишь только мои деньги.

Если бы он взял сердце Джесс и сдавил его руками, едва ли это причинило бы ей более сильную боль.

— Это нечестно! Я никогда... Я не могла...

Лоренцо ответил на ее протест каменным равнодушием.

— Так и быть, поверю, что тобой руководила не жадность, — холодно согласился он. — Но и не любовь. Ты просто не знаешь, что это такое.

— Конечно, знаю! — Джесс отчаянно пыталась заставить Лоренцо поверить ей. — Это значит делить все радости и горести, быть честным, верным и...

— И доверять! — гневно вставил Лоренцо, когда она замешкалась, испуганная его мрачным и презрительным взглядом. — Доверять без вопросов, без сомнений, без задних мыслей! Если нельзя доверять будущему мужу или жене, то кому можно? А если ты ему не доверяешь, то нечего выходить за него замуж. Без доверия, дорогая, нет любви, а без любви не может быть и брака.

— Но я люблю тебя!

Ничего другого ей в голову не приходило.

— Ты любишь меня сейчас, когда твоя сестра созналась во лжи. Но когда я говорил тебе, что это ложь, ты даже не стала меня слушать. Ты была так уверена в своей правоте, так готова поверить кому угодно, только не мне!

— Я... я не знала.

— Тебе и не нужно было знать! — бросил он. — Только верить! Но ты на это неспособна, а потому у нас с тобой нет и не может быть никакого совместного будущего!

«Нет будущего». Эти слова взорвались в мозгу потрясенной Джесс, заставив ее вернуться из прошлого в настоящее. Нет будущего...

Какие еще доказательства тебе требуются? Неужели непонятно, что возобновление связи с таким мужчиной, как Лоренцо, было бы безумием? — спросила себя Джесс ближе к вечеру, когда момент, когда она должна была принять решение, приблизился еще на двенадцать часов. Неужели она действительно хочет поддерживать отношения с человеком, который способен быть таким черствым, таким бесчувственным и равнодушным к горю, которое он ей причинил?

Отправляйся спать! — приказала себе Джесс, поняв, что уже далеко за полночь, а она все еще не пришла ни к какому решению. Но это не помогло. Остаток ночи она провела, ворочаясь с боку на бок и раз за разом проигрывая в мозгу утреннюю сцену с Лоренцо, словно та была снята ни киноленту и закольцована.

Наконец она забылась, и ей приснился яркий эротический сон, в котором длинное жаркое тело Лоренцо сплеталось с ее собственным, его руки лежали на ее теле, губы ласкали набухшие кончики ее грудей. Проснулась Джесс выжатая как лимон и измученная, будто и вовсе не спала.

Она призналась себе, что не в силах вытерпеть это еще раз. Не в силах вынести потерю и одиночество. Однажды она пережила этот ад, но необходимость повторить пройденное убила бы ее.

Она не могла отказаться от него, хотя казалось, что сердце Лоренцо осталось таким же черствым, как прежде. Зная Скарабелли, она и не ждала ничего другого.

Однако на этот раз он предложил ей жить с ним, — правда, в качестве не жены, а любовницы. Она мечтала о другом, но разве можно было отказаться от возможности стать для него хоть кем-то?

Прошла всего одна ночь без Лоренцо, без его прикосновений, поцелуев и ласк, и Джесс призналась себе, что она привыкла к нему и не может жить без его любви. Она умрет без него. Так что и пытаться не стоит.

А Лоренцо сказал, что пройдет много времени, прежде чем она ему надоест. Сотня или тысяча ночей.

Сотня ночей — это ничто. Три месяца с небольшим. Это время пролетит в мгновение ока. Но тысяча ночей!..

Тысяча ночей — это почти три года. Намного дольше того времени, которое она прожила после того, как Лоренцо разорвал их помолвку, и которое показалось ей вечностью.

Конечно, за три года многое может измениться. Если только она сумеет...

Но она не могла позволить себе думать об этом. Не могла позволить себе мечтать, потому что эти мечты грозили закончиться крахом и потерей всего того, к чему она так стремилась.

Нужно взять то немногое, что предлагает ей Лоренцо, и воспользоваться им в полной мере. Нужно! Ничего другого не остается. Если он снова уйдет от нее, останется только умереть.

Конечно, этот день когда-нибудь наступит. Но сейчас до него далеко. А за это время она станет более толстокожей, более сильной, чем сейчас, и сумеет справиться с неизбежным, когда не останется выбора. Но все это в будущем. Пока что ей предстояло иметь дело с настоящим.

И тут она начала готовиться к предстоящему вечеру. Приняла душ, вымыла голову, высушила и расчесала светлые волосы, пока они не заблестели как полированное золото. Она побрызгала на себя любимыми духами, затем тщательно накрасилась, подчеркнув свои серебристо-серые глаза и нежные полные губы. Затем облачилась в самое новое и сексуальное обтягивающее платье-безрукавку из лайкры цвета взбитых сливок и полюбовалась на себя в зеркало.

Платье сидело идеально, подчеркивая женственные очертания ее фигуры. Прозрачные шелковые чулки и изящные босоножки из лучшей итальянской кожи делали ее ноги бесконечно длинными и неправдоподобно стройными. Над высокими скулами сияли неправдоподобно большие глаза, испуганно расширившиеся от возбуждения и плохих предчувствий.