Вайолетт Лайонз - Подарок к рождеству

— Похоже, ты прав.

Заметив, что по ее обнаженным рукам по­бежали мурашки, Ник, сам, удивляясь своей неуместной гуманности по отношению к это­му чудовищу, сдержанно сказал:

— Ты замерзла. Давай я провожу тебя в твою комнату, переоденься там во что-нибудь более теплое и удобное

Он нервничал. Конечно, ему легче было бы держать себя под контролем, если бы перед его глазами не мелькали броские приметы ее сек­суальности — гладкая кожа рук, мягкая округ­лость плеч, глубокая ложбинка между белыми литыми грудями и крутой изгиб бедер, плотно обтянутых бархатным платьем, из-под которо­го так дразняще и соблазнительно выступали ее длинные, стройные ноги...

— В моем коттедже нет центрального ото­пления, а пока мы шли под снегом от машины к наружной двери, ты успела промокнуть. Так что тебе обязательно надо переодеться во что-то сухое и теплое, — повторил он свое предло­жение.

— Тебе тоже не мешало бы проделать эту процедуру, — неожиданно сказала она и кив­нула на его мокрые джинсы, влажные от рас­таявшего снега.

— Согласен... Ты, должно быть, продрогла насквозь. Думаю, тебе следует сначала принять горячий душ, а затем переодеться. А я между тем разожгу камин и приготовлю какую-ни­будь еду. Не возражаешь?

— Гениальная идея! — отозвалась она.

Ее голос показался ему подозрительно ти­хим и вялым.

— С тобой все в порядке?

— Все в порядке.

Но Ник не был уверен, что это действи­тельно так. Лицо женщины сильно побледне­ло, зрачки казались расширенными, глаза за­пали.

— Знаешь, ты, возможно, еще не совсем отошла от этого автодорожного инцидента.

— Я чувствую себя нормально, — заверила она. — Никаких симптомов заболевания. Так что скажи мне лучше, где находится моя комната...

— Иди за мной. — Ник взял ее сумку, и Аби­гейл поднялась за ним по крутой, скрипучей лестнице. Распахнув одну из трех дверей, он сказал: — Это ванная, рядом с ней — моя спаль­ня, а чуть подальше — твоя.

Когда они вошли в ее комнату, он поста­вил сумку на кровать и сразу направился об­ратно к лестнице, бросив через плечо:

— Чистые полотенца лежат в шкафу в ван­ной. Располагайся.

Спустившись вниз, Ник занялся растопкой камина, и это занятие на какое-то время от­влекло его от мыслей о женщине, которые не переставали его терзать. Но через несколько минут он снова стал думать о ней. И почув­ствовал, что в нем опять закипает злость на нее. У него просто не укладывалось в голове, как можно быть такой хладнокровной распут­ницей: распрощаться с одним мужчиной, тут же прыгнуть в постель к другому и думать при этом о третьем. И это невеста Криса!

— Черт бы побрал ее! — выругался Ник и с силой метнул в разгоравшийся камин совок уг­ля. — Да пропади она пропадом, в конце концов!

Однако при всем том, Ник понимал, что ки­певшая в нем злость была направлена не толь­ко против этой женщины, но и против него самого. Ведь с самого начала он знал, кто была эта мисс Барринг, и, тем не менее, это не оста­новило его. Он совсем не думал о брате, когда целовал ее, когда раздвигал языком ее соч­ные, трепещущие губы, когда срывал бархат­ное платье, плотно облегавшее тугие бедра...

Он обвинил ее в похотливости, но она ока­залась права, когда вернула ему бумеранг с тем же обвинением. И в этом была вся проблема. Он даже не пытался отрицать свою неправоту. Потому что и сейчас хотел ее, стремился к ней каждой клеткой своего тела, испытывая самые сладострастные желания, какие только может испытывать мужчина...

Ник полагал, что ему будет легче, если он уйдет от нее, закроется в другой комнате. Он думал, что, не видя ее, сможет загасить пожар в своей крови, который она разожгла. Но на деле все получалось иначе.

В создавшейся ситуации ему следовало, преж­де всего, связаться с Крисом. Юный дуралей подпрыгнет до потолка от радости, когда узнает, что его замысел удался, что сбежавшая от него невеста находится в коттедже брата, что теперь он может приехать сюда и как сле­дует вразумить ее. Поскольку Ник сказал Элоиз, что телефона у него нет, позвонить брату можно было только сейчас, пока она прини­мает душ.

И Ник попытался сделать это. Но телефон Криса был постоянно занят. Возможно, несча­стный парень жаловался на беглую невесту кому-то еще или просто неаккуратно положил трубку, приняв очередной стакан виски.

Выйдя в прихожую, Ник услышал шум воды в ванной — значит, Элоиз еще принимала душ. В мгновение ока он представил себе, как горя­чие струи окатывают все ее белое, упругое тело, как оно начинает разогреваться, розоветь, как ее руки намыливают литые груди, торчащие соски, округлые бедра, кудрявый бугорок Ве­неры...

— Хватит! Прекрати думать об этом! — при­казал он себе и отправился в кухню. — Прежде всего, приготовь себе и ей кофе, а затем сооб­рази что-нибудь с едой.

Он настолько увлекся кулинарными дела­ми, что не заметил, как прекратился шум воды наверху и по лестнице прошлепали босые ноги. Ник был занят чисткой овощей, когда услы­шал позади себя спокойный голос:

— Чем я могу тебе помочь?

Он конвульсивно зажал в руке нож и две-три секунды постарался не поворачивать голо­ву в ее сторону, чтобы успокоиться. Наконец, когда его пульс пришел в норму, и дыхание стабилизировалось, он ответил:

— Я вроде бы уже со всем справился. Решил приготовить что-нибудь побыстрее и попроще.

Да, она переоделась, действительно в нечто более удобное, как он просил. Но Ник вовсе не имел в виду, что это должна быть такая со­блазнительная, провоцирующая одежда. На ней были поношенные хлопчатобумажные джин­сы, которые обтягивали широкие бедра и длин­ные ноги так же плотно, как их облегало бар­хатное платье. А сиреневый свитер, казалось, придавал ее горящим фиалковым глазам еще больше блеска и таинственной глубины.

Ее лицо, совершенно лишенное грима, ста­ло еще более привлекательным. Длинные тем­но-каштановые волосы, не успевшие высох­нуть после душа, мягкими волнами скатыва­лись с плеч, слегка завиваясь на кончиках. Она выглядела лет на десять моложе по сравнению с тем моментом, когда он увидел ее впервые.

— Пахнет чем-то вкусным, — оживленно ска­зала она. — Что-нибудь из итальянской кухни?

— Вроде того. Смесь нескольких сортов ово­щей с добавкой кетчупа и макароны. Изготов­лено по рецепту моей матушки. Она боится, что я, оставшись один, плохо питаюсь. Вот и снабжает меня рецептами доступных для при­готовления блюд.

— Но со стороны ты кажешься таким само­стоятельным, что я никогда бы не усомнилась в твоей способности готовить для себя еду.

— Было время, когда я действительно, на­прочь, забросил всякую кулинарию, — признал­ся Ник. — Я так низко пал тогда, что меня во­обще ничего не интересовало.

Он поймал себя на мысли, что ему было чертовски трудно поддерживать спокойную беседу с этой женщиной, потому что каждой клеткой своего тела он ощущал рядом с собой ее физическое присутствие. Ее нежный голос звучал для него музыкой, которую он готов был слушать, не уставая всю ночь. Его пальцы так и тянулись к ее блестящим волосам и округлым плечам. Внутри него бушевал пожар, который он не в силах был потушить, в то время как она казалась такой хладнокровной и спокойной, что ему становилось просто не по себе.