Люси Рэдкомб - Свет надежды

— Любимый. Лоренс, однажды ты просил меня выйти за тебя замуж, а я сказала «нет»...

— Ты много чего еще сказала, родная. — Он ласково коснулся пальцами ее щеки. — Ты еще плачешь?

— Все, что я тебе тогда наговорила, можешь забыть. Я злилась, досадовала, мучилась оскорбленной гордостью... С тех пор я много раз пожалела о том нашем разговоре, — призналась молодая женщина.

— Ты выбранила меня, и по заслугам, — вздохнул Лоренс. — Я так понимаю, ты уже осознала, что отцу скоропостижная смерть не грозит, даже если я и не женюсь. Я сам себе все испортил.

— Ты бессовестный интриган.

Извиняться Лоренс не стал.

— Послушай, я понимаю, что Джереми играл в твоей судьбе очень важную роль, — настойчиво произнес он. — Но жизнь продолжается. Нужно двигаться дальше.

— Я и двигаюсь. Лоренс, ты на мне женишься?

В воздухе повисло гробовое молчание. Пауза грозила затянуться до бесконечности. И Розанна, еще несколько секунд назад стопроцентно уверенная в положительном ответе на свой вопрос, испугалась, а не совершила ли она чудовищную ошибку.

— Что ты сказала? — чужим, незнакомым голосом переспросил Лоренс.

— Я сказала: Лоренс, ты на мне женишься?

— Но... почему?

Молодая женщина зажмурилась, вдохнула поглубже — и словно очертя голову ринулась в бездонную пропасть.

— Да потому, — ясным, звонким голосом воскликнула она, — что я люблю тебя! Люблю так, что и словами не выразишь!

Лоренс порывисто стиснул ее в объятиях. А потом принялся целовать — жадно, неистово, самозабвенно, так что разъединить два сплетенных тела, казалось, не было никакой возможности. Пока длился этот безумный поцелуй, мир вокруг словно перестал существовать и для Розанны, и для Лоренса...

— Это значит «да»? — срывающимся голосом уточнила молодая женщина, когда они на мгновение пришли в себя.

Лоренс провел пальцем по ее щеке.

— А ты как думаешь?

— Я думаю, что хотела бы услышать, как ты скажешь это вслух.

— Да, конечно же да, бестолковая ты женщина. Конечно же я люблю тебя, Розанна, моя первая и последняя настоящая любовь. Ради кого другого я стал бы вытворять столько глупостей, как сегодня ночью? По дороге из аэропорта сломалось такси. Так я изругал водителя, плюнул и двинул пешком через поля, а это, между прочим, миль двенадцать, если не все пятнадцать!

— Господи милосердный, — благоговейно прошептала Розанна. — Ты, правда, способен на такой подвиг?

— Еще бы нет.

— Но ты мог заблудиться!

— Только не я. Мы с братом знаем здешние места как свои пять пальцев. Мы их вдоль и поперек облазили. Вон там палатку ставили, — Лоренс указал на пологий холм, чернеющий на фоне звездного неба, — а ночами рыбачили на озере.

— Отлично понимаю твое желание заново пережить захватывающие приключения юности... Но не проще ли было бы дойти до ближайшего селения и воспользоваться телефоном?

— Пожалуй, проще. Но ты забываешь, что имеешь дело с безумно влюбленным. Все, о чем я мог думать, — это лишь о том, как бы побыстрее добраться к тебе.

— Вот ты и добрался. — Розанна не сдержала улыбки. — Лоренс, мне нужно тебе кое-что сказать...

— Что такое? — Мгновенно почувствовав напряженность собеседницы, он тоже напрягся. — Что-то не так?

— Нет, от души надеюсь, что все так. Я не сказала тебе раньше, потому что...

— Если в последнее время в твоей жизни появился кто-то еще, я все пойму, — скрипнул зубами Лоренс. — Потому что, как ни крути, во всем виноват я. Но я не желаю знать подробностей!

— Разумеется, никого другого у меня не было и быть не могло. — На мужественном лице Лоренса отразилось неприкрытое облегчение. — Если хочешь знать, последние несколько недель я только и делала, что обнималась с унитазом.

Лоренс удрученно покачал головой.

— Ты болела... То-то вид у тебя изнуренный.

— Да не болела я, Лоренс!.. У меня будет ребенок, твой ребенок. — Она провела ладонью по животу и торжествующе улыбнулась. — Наш ребенок — твой и мой. На сей раз я действительно беременна!

Если Розанна и питала хоть какие-то сомнения насчет того, как отреагирует на новость Лоренс, то все они тут же улетучились — такое неуемное ликование и такая откровенная гордость читались в его взгляде.

— Я знала, что ты женишься на мне ради ребенка, — тихо объяснила молодая женщина. — Но мне хочется знать, женишься ли ты на мне ради меня самой, Лоренс.

Серые, как сталь, глаза потемнели до грозовой черноты.

— Женюсь, не то слово женюсь. — Он обнял ее лицо ладонями и поцеловал ее в губы долгим нежным поцелуем. А отстранившись, вздохнул: — От вестей о ребенке мне хочется до небес прыгать, но центр моей вселенной — это все же ты, Розанна, и так будет всегда.

Растроганная до глубины души молодая женщина молчала. Слезы жгли ей глаза.

— Гормоны? — ласково поддразнил Лоренс, смахивая с ее щек соленую каплю.

Розанна покачала головой.

— Счастье, — поправила она.

— А ну-ка, держись крепче! — приказал Лоренс и внезапно подхватил молодую женщину на руки. — Пойдем домой, расскажем всем о том, как мы счастливы!

— Не можешь же ты нести меня до самого дома?

— Еще как могу. Я могу нести тебя до самого Виннипега. Или, что гораздо лучше, до ближайшей церкви. Я даже через крыши прыгать могу.

— Мой супергерой, — блаженно вздохнула Розанна, обнимая его за шею. — Ты, правда, собираешься объявить всем домашним о нашей помолвке?

— Конечно! Причем прямо с порога, по прибытии. Насколько я понимаю, в кои-то веки Бенни меня обставил: с объявлением о помолвке опередил аж на несколько часов. Я не я буду, если не обскачу его со свадьбой. Чур, мы поженимся раньше! Это вопрос чести, если угодно.

Розанна тихонько рассмеялась, видя его нетерпение. И Лоренс вновь жадно припал к губам возлюбленной.

КОНЕЦ