Джул Макбрайд - Свадьба ее мечты

— И ты занимался этим, Сет…

Она резко оборвала фразу, будто ее что-то ударило. Может быть, она, как и он, помнила, сколько раз произносила это имя. Ее голос звучал у него в ушах, как музыка, которую он никогда больше не услышит.

Чес прав, и Эди тоже.

— Я отошел от нормальной жизни, — признал он. Горе прозвучало в его голосе. — Предал свой талант. Думаешь, я не знаю этого?

Глубоко вздохнув, он покачал головой, не в силах понять, что же сотворил со своей жизнью.

— Те годы кажутся сном, — пробормотал он, желая, чтобы она поняла. Два года он ездил из города в город, не зная, что труднее, — заботиться об отце или о матери. А счета все накапливались. Но ему удалось оплатить их все. И расходы на лечение. Доллары текли сквозь пальцы, как вода. — Сном, — повторил он.

Но маму он спас.

— Может быть, это и захватило меня, в конце концов. Не знаю. Когда маме стало лучше, я уже приобрел известность. И я захотел иметь много денег. Но было что-то еще. Я пытался делать все более и более сложные фотографии. — Он вздохнул. — Но это не сделало меня счастливым, — неожиданно для себя признал он. — Я много потратил на красивую жизнь и на женщин, которые не имели для меня никакого значения…

И хотя Джимми знал, что потерял Эди, ему стало легче от того, что он сказал все. Ее глаза все еще обжигали его, и он чувствовал себя потерянным. Сейчас он понял, что не жил по-настоящему. Будто что-то налетело и унесло его, оторвав от его корней и от его мечты. И только Эди смогла вернуть его обратно.

Он покачал головой.

— Я продолжал заниматься этим уже по инерции. Это хорошо оплачивалось, ну и… Правда, вот мои друзья… Чес женился на Эльзе и стал отдаляться от меня. — Джимми замолчал. Он и так сказал слишком много. Покачав головой, он тяжело вздохнул. — Прости меня. Мне очень жаль, Эди. Клянусь, очень жаль.

Она выглядела надломленной.

— Я не знаю, чему верить…

Он слишком много врал, чтобы ему верили.

— Я понимаю.

— Мне пора идти, — сказала она.

Ему удалось кивнуть головой. Он не упрекал ее. Он сейчас тоже уйдет.

Когда она повернулась и начала спускаться по ступеням, Джимми прижал кулак к губам, зная, что все кончено, но не смог удержаться и позвал:

— Эди!

Она повернулась, и в ее глазах он увидел слезы.

— Что?

— Я люблю тебя, Эди!

Она долго смотрела на него.

— Ты мне это уже говорил.

— Да. И я не врал.

Не ответив, Эди повернулась и ушла.

Смотреть, как она уходит, было слишком тяжело. Джимми присел на ступеньку и закрыл глаза. Он чувствовал себя опустошенным. Не зная, как пережить то, что произошло, он вздохнул, заставляя себя не смотреть вслед Эди.

— Мистер Делани! Вы в порядке, мистер Делани?

Он узнал голос Мелиссы Джонс и растянул губы, но у него не хватило сил, чтобы улыбка коснулась его глаз. Мелисса будто сошла с обложки журнала о рок-звездах. Она перетащила через улицу его портфель.

Он наклонился и взял его у нее из рук.

— Вы оставили его на лестнице.

— Прости, я…

— Нет проблем, мистер Делани.

— Спасибо.

Он обругал себя за то, что оставил портфель, из-за чего Мелисса последовала за ним и слышала каждое слово, судя по выражению ее лица. А ведь ей только одиннадцать!

— Твои родители не приедут за тобой?

Она пожала плечами и села рядом, придержав фотоаппарат, висящий на шее.

— Нет, я поеду домой на такси.

— Где ты живешь?

— В Гарлеме.

Он постарался не выказать своей реакции. Не слишком ли она мала, чтобы ехать одной по Манхэттену? К несчастью, она будто читала его мысли.

— Это же просто такси, — успокоила она его. — Я всегда езжу одна. А родители дали мне сотовый телефон. Водитель никуда не увезет меня.

Возможно, не увезет. Джимми попытался отыскать Эди в толпе.

— Я слышала все, — сказала Мелисса. — Я не собиралась подслушивать, так получилось…

— Все хорошо, — заверил ее Джимми.

— Нет, что вы, мистер Делани, совсем не хорошо, — сказала она, поморщилась, усмехнулась и быстро продолжила: — Я, как и вы, часто попадаю в неприятности, поэтому знаю, что вы чувствуете. Я люблю ходить по магазинам, — покачав головой, она мечтательно взглянула на него. — Сначала я превысила кредит по маминой карточке, а потом меня поймали на воровстве.

Он не мог понять, как эта девочка могла сделать что-то плохое.

— Ты любишь делать покупки?

— Нет. Я клептоманка, так говорит папа.

— А зачем ты это делаешь?

Она покачала головой.

— Не знаю. Может быть, потому, что мои родители всегда заняты. Почти каждый вечер они уходят из дома, и тогда приходит няня, миссис Родригес, а она все время смотрит телевизор, — Мелисса взглянула в сторону и внезапно сменила тему: — Это была та женщина, которая организует свадьбу Джулии Дарден?

— Да. — Он тяжело вздохнул. — Завтра в три.

— А куда ей пора идти?

Он едва мог поверить, что говорит о своих проблемах с одиннадцатилетним ребенком, но ему надо было с кем-то поделиться, все равно, с кем.

— Репетиция обеда в пять часов, — пробормотал он, думая вслух. — А потом с восьми до одиннадцати будет репетиция приема.

Казалось, его слова возбудили ее интерес.

— В поместье?

Он кивнул.

— На Лонг-Айленде, правильно?

— Да.

Мелисса, казалось, о чем-то раздумывала.

— Я тоже видела снимки Джека Стивенса.

— Некоторые мои приятели думают, что это я их делал.

— И она не верит, что вы не будете фотографировать на свадьбе?

— Думаю, не верит.

Девочка скрестила руки на груди.

— Она хочет знать, кто такой Джек Стивенс?

— Да, для этого она и пришла сюда.

Мелисса вздохнула.

— Да… Я видела фотографии в «Пост», — повторила она. — Хорошие, правда?

Он нахмурился.

— Тебе не следует читать такие газеты.

— Тогда вы не должны продавать им фотографии.

У этой девочки железная логика!

— В последнее время я и не продавал, — сказал он в свое оправдание.

— Но пошли работать к этой леди?

— Я собирался использовать ее, — признался Джимми. — Хотел подобраться поближе, чтобы фотографировать свадьбу.

— Хорошая мысль.

Он искоса взглянул на нее.

— Хм-м. Я думал, ты бросила преступные замашки.

Мелисса хихикнула.

— И не собиралась.

Его глаза округлились.

— Но ты еще слишком мала, чтобы портить себе жизнь!

— Вы тоже рано начали.

— Уже после школы!

— А я не хочу скучать еще пять лет.

— Ты крепкий орешек.

Она улыбнулась ему, и на сердце у него полегчало. От одного взгляда на Мелиссу надежда возродилась в его душе. Он мог бы поклясться, что Мелисса Джонс умеет влиять на людей. Ее глаза всегда сверкали, выдавая шаловливый характер. Вместе с тем она была очень искренней.

В глазах Мелиссы светилось сочувствие. Ему показалось, что в ее взгляде он увидел что-то странное, похожее на вину. Но что, кроме обычных детских проступков, могло заставить Мелиссу Джонс чувствовать угрызения совести?