Инга Берристер - Опасные шалости

Дорис поежилась, взглянув на неприветливую воду, потом — опять на ярко раскрашенную байдарку. Но она не собиралась больше выдавать свое опасение, отступать и позволять Невилу насмехаться над ней.

Глубоко вздохнув, девушка прошагала до конца пирса.

— Я спущусь первым, — сказал Невил.

В том, как он спустился по деревянной лестнице и прыгнул в двухместную байдарку, не чувствовалось ни капли неуверенности. Он ловко подогнал маленькую лодку вплотную к лестнице и крикнул, чтобы Дорис спускалась.

С куда меньшей уверенностью девушка подчинилась, слегка вздрогнув на последней ступеньке.

— Все в порядке, — услышала она голос Невила. — Теперь садитесь в байдарку.

Всего лишь на мгновение Дорис охватило искушение отказаться. Все тело ее напряглось, она мертвой хваткой вцепилась в перила в то время, как Невил удерживал байдарку неподвижно, держась одной рукой за лестницу, а другую протягивая ей. Но если он нечаянно отчалит...

— Все хорошо, Дорис.

Уязвленная тем, что он заметил ее страх, Дорис сжала зубы и шагнула вперед.

На миг ее охватила дикая паника, когда, оторвавшись от лестницы, она скользнула в байдарку. Но девушка подавила ее, не желая показывать Невилу, что творится у нее в душе. Затем она аккуратно устроилась внутри маленького суденышка, а Невил, подхватив весла, заработал ими так, что лодочка стрелой помчалась по серой воде, а у девушки захватило дух. Мощные плечевые мускулы Невила рельефно выступали даже через толстый непромокаемый костюм.

— Обычно для первого упражнения мы отправляем группу из четырех обучаемых с одним инструктором в большой байдарке, — начал объяснять Невил. — Когда он покажет все приемы техники безопасности и убедится, что все научились управлять лодкой, инструктор оставляет только два весла, которые дают разным членам группы. Теперь лодка должна вернуться к пирсу, для чего нужно общими усилиями скоординировать греблю и выбрать направление.

— Звучит, скорее, как руководство к массовому убийству, — съязвила Дорис. — Если что-нибудь подобное произойдет в реальной жизни, один из гребцов постарается захватить контроль за обоими веслами, и тогда...

— И что тогда? Гребцы не смогут контролировать ситуацию и управлять лодкой, поставив остальных в безвыходное положение, так? — рассудил Невил.

— Они могут просто избавиться от остальных; например, убить их веслами или выбросить за борт.

— Ммм... Они-то могут, но не разумнее ли им объединить усилия, определить роль каждого, чтобы сообща добраться до берега?

— В совершенном мире — возможно, но этот мир далек от совершенства, — раздраженно возразила Дорис.

— Далек. Но, может быть, нам все же стоит попытаться создать его.

Неужели Невил в самом деле полагал, будто она поверит, что такой идеализм сработает? — иронически усмехнулась про себя Дорис.

Теперь они уже были на середине озера, а небольшие поначалу волны стали выше и сильнее.

— А что бы вы предприняли, Дорис, если бы мы потеряли оба весла?

— Позвала бы на помощь, — неуверенно ответила девушка.

Невил рассмеялся.

— Сначала вам пришлось бы выбраться на берег, — напомнил он.

— Я умею плавать.

— Мы далеко, а вода холодная. Постарайтесь мыслить шире, — терпеливо добивался он. — Руки могут отлично заменить весла, особенно если мы оба будем работать вместе, но прежде один из нас должен приподняться и развернуться.

— Я ни за что не повернусь к вам спиной, — немедленно выпалила Дорис. — Ни за что!

— Значит, вы предпочитаете остаться здесь, вместо того чтобы рискнуть и довериться мне? Замечательно, — хладнокровно сказал Невил, но блеснувшие глаза ясно дали понять, что терпение его иссякает, а затем, к ужасу девушки, он выпустил весла, и пока Дорис, не веря глазам, смотрела, как их уносит волна, быстро поднялся и прыгнул в воду.

— Невил, что вы делаете?! Вы не можете бросить меня здесь, — закричала в панике Дорис, когда он оттолкнулся от лодки и поплыл к берегу.

Смайлз на секунду остановился и повернул к ней голову.

— Но это ваш выбор, Дорис, — сказал он.

Ее выбор! Ее выбор — оказаться в полном одиночестве здесь, посередине ледяного озера, глубину которого знал лишь Бог!

Невил уже находился в нескольких ярдах от нее и, похоже, не намеревался поворачивать обратно.

Дорис буквально онемела от страха, но гордость не позволила бы ей позвать Смайлза ни за что на свете. Одно весло все еще соблазнительно плавало неподалеку. Помогая себе руками, девушка подтолкнула лодку к веслу и потянулась за ним, но все же оказалась недостаточно близко. Она высунулась слишком далеко. Байдарка перевернулась, и чувство, которое испытала Дорис, очутившись в ледяной воде, даже отчасти не напоминало страх перед Бобби — теперь это был истинный смертельный ужас.

Вопреки рассудку девушка сделала все, что делать не следовало: сначала она закричала и при этом наглоталась воды, потом вместо того, чтобы ненадолго неподвижно задержаться на воде, суматошно забарахталась, уже считая свою гибель неизбежной.

Осознание, что байдарка снова выпрямилась, что девушка больше не болтается в холодной воде и что еще более важно — Невил приплыл обратно и уже сидит в лодке впереди нее, — принесло огромное облегчение. Однако оно мгновенно сменилось яростью пополам с унижением, Злость была настолько сильной, что заставила Дорис задрожать всем телом и даже потерять дар речи, но ненадолго.

Как только Смайлз причалил байдарку к пирсу, Дорис выбралась на берег и, дождавшись, когда мужчина присоединится к ней, обрушилась на него с гневными упреками.

— Вы сделали это намеренно! Вы пытались утопить меня!

— Нет, Дорис. Вы запаниковали и перевернули байдарку, но вам не угрожала опасность утонуть.

— Это вы так говорите. Но что, черт возьми, вы пытались сделать?

— Я пытался показать выгоды, которые вы получили бы, если бы позволили себе доверять другому.

— И наказать меня, когда я отказалась, напугав до смерти.

— Вы сами наказали себя. Вам нечего было бояться.

— Это только на словах! Теперь я понимаю вашу тактику, — заявила Дорис, отказываясь выслушивать любые доводы. — Если вы не можете склонить людей к добровольному согласию, вы заставляете их силой и угрозами. Со мной такое не пройдет, Невил. На мой взгляд, вы не кто иной, как жестокий, безответственный...

К своему ужасу, Дорис обнаружила, что не может больше говорить. Зубы застучали, ноги подкосились, и лишь сила воли не дала девушке упасть. Откуда-то издалека до ее сознания донеслись резкие слова Смайлза:

— Неужели вам никогда не приходило в голову, что те же самые прилагательные подошли бы и к вам, Дорис? О Боже, что с вами?

Она услышала, как изменился вдруг его голос, упрек уступил место беспокойству. Внезапно оказавшись у Смайлза на руках, девушка почувствовала не новый прилив злости, а приятное тепло и покой.