Патриция Коллиндж - Тихая гавань

Сьюзен согнула колени, пытаясь опуститься по столбу, И начала терять равновесие.

— Я не могу больше, Ник, — простонала она. Треск пламени теперь стал громче, и по потолку заклубились струйки дыма.

— Ничего, милая, — успокоил он и закашлялся. Сьюзен начала задыхаться. — Попытайся отвести руки от столба как можно дальше. Если я дотянусь, я развяжу веревки.

— Ник, я не думаю…

— Спокойно, любимая. Ты должна.

Сьюзен наклонилась вперед. От неудобного положения у нее заломило колени. Дым становился все гуще.

— Больше не могу, — задыхаясь, проговорила она.

— Ничего. Думаю, я… — Она почувствовала его руки. — Достал!

Треск пламени теперь усилился. Удастся ли им вовремя освободиться? Или огонь доберется до ступенек и преградит им путь к выходу? Сьюзен пыталась прогнать из головы эти ужасающие мысли.

Вдруг она почувствовала, что веревки ослабли и ее руки оказались свободными. Она проглотила слезы облегчения.

— Развяжи себе ноги, милая, — ободряюще велел ей Ник. — Потом можешь развязать меня.

Сьюзен быстро исполнила его указания. К ее удивлению, веревка, стягивающая ноги, развязалась легко.

— Поторопись, дорогая. — В голосе Ника сквозило нетерпение. Дым с каждой минутой густел, и свет керосиновой лампы становился все тусклее.

Сьюзен упала на колени и схватила Ника за руки. Она трепала узел, но тот не хотел поддаваться.

— Достань мои ключи от автомобиля. — Ник закашлялся. — В кармане. Там на кольце есть нож.

Он перевернулся на бок, чтобы она смогла залезть в его карман. На кольце вместе с ключами болтался крошечный армейский нож.

Она поспешно открыла его и принялась резать веревку. Наконец руки Ника освободились от пут.

— Отличная работа. Дай мне нож. — Ник протянул руку, и она бросила ключи ему в руку.

Он молниеносно перерезал веревки у себя на ногах, вскочил и схватил Сьюзен за руку.

— Бежим! Нам нужно выбраться отсюда!

Они кинулись к лестнице. Дым стоял сплошной стеной.

— Я ничего не вижу, Ник! — выкрикнула Сьюзен, глотая ртом воздух.

— Ничего. Просто обопрись на меня, — задыхаясь, ответил он.

Они начали подниматься, передвигаясь медленно из-за сильного дыма. Одна ступенька, две ступеньки. У Сьюзен от усилий ломило грудь. Три ступеньки. Четыре…

Вдруг Сьюзен услышала на палубе сильный шум, потом на них сверху стеной хлынула вода.

— Держись! — выкрикнул Ник.

Сьюзен пошатнулась. Что происходит? Она прислушалась. Треск пламени стих. К ее удивлению, ей стало легче дышать.

— Пожарная команда прибыла! — ликуя воскликнул Ник.

Он схватил ее и оттащил в сторону, поплотнее прижав к себе, когда вода стекала мимо них по ступенькам.

— Мы спасены, любовь моя. — Он погрузил руки в ее мокрые волосы и начал целовать ее глаза, нос, щеки, губы.

Ник не мог сказать, сколько прошло времени, прежде чем вода перестала литься по ступенькам и они услышали звуки голосов на палубе.

Это не имело значения. Энни спасена. Они живы.

Она дрожала в его руках. Ее нужно срочно отнести в теплое, сухое место. Он нежно отстранил ее от себя.

— Пожар закончился, родная моя. Мы теперь можем подняться на палубу.

Медленно, осторожно он вел ее вверх по ступенькам, поддерживая за талию. Она не могла унять дрожь, и он боялся, что она упадет в обморок от треволнений и усталости.

С верхней палубы послышались голоса.

— Ты проверь наверху, Фрэнк. А я осмотрю машинное отделение.

Сверху ударил мощный луч света. Ник заботливо прикрыл рукой глаза Сьюзен.

В мертвой тишине послышался чей-то громкий вздох.

— О Боже! Фрэнк, возвращайся обратно! Здесь есть живые!

Следующие часы прошли для Сьюзен как в тумане. Их с Ником увели с борта «Красы островов» на пожарный катер. Она запомнила только, что ее завернули в теплые сухие одеяла и усиленно потчевали горячим сладким кофе со сливками.

Офицеры береговой охраны и пожарные толпились около них, задавая вопросы. Сьюзен едва шевелила губами, выдавливая из себя ответы. Единственное, что врезалось в ее память, — это то, что береговая охрана задержала трех человек, отплывавших от «Красы» на катере. Они находились под стражей.

Ей хотелось только спать.

Сьюзен проснулась в собственной постели. Она сонно потянулась, наслаждаясь ощущением душистых простыней и теплого, мягкого одеяла. Ощущение комфорта разлилось по ее телу от кончиков ног до макушки.

Вдруг события прошедшей ночи пронеслись у нее в голове.

Как она попала сюда?

Сьюзен открыла глаза. В углу комнаты на кресле раскинулся Ник. Судя по дыханию, он спал. Под взглядом Сьюзен он нахмурился и перевернулся на другой бок.

На нее нахлынул прилив нежности. О, как она его любит! И как они были близки к тому, чтобы потерять друг друга.

Она медленно выбралась из постели и отправилась в ванную. Только тут она осознала, что на ней ночная рубашка, которую она уложила в сумку. Она припомнила также, что простыни и одеяла находились в багажнике ее машины.

Ник, должно быть, занес их обратно. Она почувствовала угрызения совести. Это она должна была ухаживать за ним, а не наоборот. Они избили его. Из-за нее его могли убить.

Она вернулась в спальню. О, как она любит его!

Под ее пристальным взглядом Ник зашевелился и открыл глаза.

— Как ты себя чувствуешь? — Сьюзен подошла поближе.

— Я — прекрасно. — Он со стоном сел. — А ты?

Сьюзен кивнула, скользя озабоченным взглядом по его телу в поисках синяков и ран. Но, кроме темно-багрового синяка на плече, она ничего не заметила.

Одеяло соскользнуло вниз, обнажив его грудь. При виде упругой массы золотистых волос у Сьюзен пересохло во рту. Сколько раз она ощущала эти завитки под своими пальцами. При этой мысли ее сердце пустилось вскачь.

Она поспешно отвела взгляд и посмотрела ему в лицо. Прядь волос на лбу слиплась от запекшейся крови.

Он потрогал рану.

— Они меня немножко достали. — Он попытался рассмеяться, но тут же сморщился от боли.

— Тебе нужно к доктору. Лежи пока тут. Я только оденусь и отвезу тебя. — Она снова отправилась в ванную.

— Эй, постой, — окликнул ее Ник. — Доктор уже осматривал это прошлой ночью. Ты что, не помнишь?

Помнит ли она? Последнее, что она запомнила, — это блаженное тепло пожарного катера и ощущение уюта и безопасности.

Ник снова попытался улыбнуться.

— Думаю, ты к тому времени уже ничего не воспринимала. Они тащили тебя с берега домой, а ты спала как ребенок. Ты даже не шелохнулась, когда я снял с тебя мокрую одежду и уложил в постель.

Их взгляды встретились. В его глазах Сьюзен увидела нежность и заботу.

О, как ей хотелось обнять его, облегчить боль! Но чувство вины сковывало ее.

— Милая, мы должны поговорить.