Памела Кент - Влюбленные враги

Вторую половину дня Каприсия провела в доме. Чай ей принесли в Желтую гостиную, где она и выпила его в одиночестве.

Быстро опустились темные осенние сумерки, и наступил ненастный октябрьский вечер. Каприсия сидела в Желтой гостиной, углубившись в книгу, которую отыскала в библиотеке.

Описывались прелести жизни в загородных английских замках, окруженных цветущими садами, и ей захотелось побыстрее сделать что-нибудь с Ферринфилдом, чтобы он тоже заслужил право быть вставленным в подобную книгу. Ведь этот дом — прекрасный архитектурный памятник, не хватает только хорошего ремонта, чтобы ему снова заблистать во всей своей красе.

И в саду, конечно же, предстояло много работы — из того, что она успела увидеть, было ясно, в нем царило полное запустение.

Она прислушалась к пронзительному завыванию ветра за окном, придвинулась поближе к огню, который перед чаем развела в камине миссис Билль, и всей душой пожалела, что сейчас рядом с ней нет сестры или подруги. Они бы вместе коротали этот вечер посреди поблекшего великолепия Желтой гостиной и постарались бы ничего не значащим разговором развеять давящую тишину. Правда, тишина стояла только в комнате, в парке же, сгибая старые деревья и яростно кружа опавшие листья, бушевала настоящая буря.

В семь часов она поднялась к себе, приняла ванну и вновь переоделась, на этот раз в черное вечернее платье, оживив его строгость традиционной ниткой жемчуга. Она знала, что черное ей идет, а жемчуг подчеркивает необыкновенную нежность ее лица. Хоть она и выросла в Австралии на ферме, немногие английские девушки ее лет могли сравниться с ней чистотой и белизной кожи.

Когда Каприсия слегка краснела, оттенок ее щек напоминал о том, как выглядит алебастровая ваза, внутри которой горит розовый светильник.

Если же Каприсия подкрашивала длинные ресницы, они обращали на себя внимание, даже когда в комнате помимо нее находилось множество женщин. В отсутствие оных, случись в обществе мисс Воган хоть один мужчина, воздействие на него ее ресниц могло сказаться самым губительным образом.

Каприсию нельзя было назвать тщеславной, но она знала о впечатлении, производимом ее ресницами и цветом лица, и воспоминания об одной-двух нечаянных победах придало ей смелости, когда часы пробили восемь и пришла пора спускаться к ужину.

От нее исходил тонкий аромат духов, и только ладони были слегка влажными, когда, стискивая в одной руке платок, а другую судорожно сжимая, она пересекла безмолвный холл, направляясь к двери, которая вела в Желтую гостиную. Там Каприсия собиралась дожидаться приглашения к ужину.

Ее рука уже готова была отворить дверь, когда она сквозь щель заметила свет внизу. Каприсия и сама точно не знала, что ожидает увидеть в гостиной. Но только не то, что увидела. Миссис Билль упомянула днем, будто Ричард Винтертон очень редко заходит в Желтую гостиную, ведь это, по существу, дамская комната, однако она не удивилась бы, застав его там, стоявшего в небрежной позе у камина и выглядевшего весьма неуместно в этой изысканной комнате с бледно-желтыми портьерами и бескрайним желтым ковром.

Рот ее приоткрылся от изумления вовсе не потому, что он действительно стоял у камина, куря одну из своих сигарет с крепким запахом. На небольшом диванчике, обтянутом бледно-желтой парчой, у самого огня уютно расположилась молодая женщина, одетая в очень узкое, облегающее, как вторая кожа, платье, которое выставляло напоказ довольно пышную фигуру. Длинные ноги в узорчатых чулках лилового цвета, материя, сверкающая, словно змеиная чешуя, несколько рядов крупных бус, обнаженные руки, очень загорелые, как и густо накрашенное самоуверенное лицо, глубокий вырез на груди, с блестящей аппликацией в форме бабочки, казалось, выполненной прямо на теле, невероятная прическа, воздвигнутая из ярко-рыжих волос, — все это мисс Воган мгновенно оценила по достоинству.

Как только она вошла в комнату, незнакомка тут же встала и, широко улыбаясь, повернулась к ней.

— Привет, — произнесла она. — Ричард сказал, мне можно подъехать к ужину, но я хотела сначала убедиться, так ли это, чтобы не показаться нахальной, — все-таки дом-то ваш.

Она протянула маленькую смуглую руку, украшенную кольцом с огромным квадратным изумрудом.

— Меня зовут Салли, — произнесла она дружелюбно. — Салли Кэрфакс. Я содержу школу верховой езды. Если вам понадобится лошадь, могу одолжить в любое время.

Каприсия машинально пожала протянутую ей маленькую твердую руку и ощутила ответное энергичное пожатие.

— Ричард несправедлив к вам, — заметила мисс Кэрфакс, оглядывая Каприсию, как видно, ей показалось, что полученная предварительно информация не соответствовала действительности. — Он сказал, вы типичная австралийка, но это не так. На мой взгляд, вы как раз самая типичная англичанка.

— Спасибо.

Каприсия от природы была приветлива и не могла противиться дружелюбию, излучаемому гостьей. Салли разглядывала ее, не скрывая восхищения.

— Хотела бы я знать, как вы добиваетесь такого цвета лица? — воскликнула она. — Правда, потрясающе? — Она повернула голову к Ричарду. — Сразу приходят на память молочные ванны и лепестки роз, трепещущие под ласковым ветерком. Ну просто фарфоровое личико!

Ричард взглянул на кончик сигареты и слегка пожал плечами.

— Говорят, наружность обманчива, — заметил он. Салли посмотрела на него с откровенным возмущением.

— Да, мисс Воган просто всем взяла, — настаивала она. — Кожа, волосы, глаза, фигура — полный набор!

Глаза ее одобрительно остановились на простом черном платье Каприсии. — Даже вот это платье. Оно совсем не в моем стиле, но на вас выглядит великолепно. Если бы я имела внешность вашего типа, то носила бы только вот такие платья.

— Для этого тебе потребовались бы заодно и все деньги мисс Воган, — сухо оборвал ее Винтертон, холодно взглянув на Каприсию. — Сии платьица очень обманчивы на вид, одно такое стоит раз в десять дороже самого шикарного туалета из твоего гардероба, бедная моя Салли. Не желаете ли чего-нибудь выпить, мисс Воган?

Он произнес это подчеркнуто официальным тоном, как отметила про себя Каприсия, и мимоходом удивилась, куда подевалось его намерение обращаться к ней по имени.

Она ответила ему так же невозмутимо и сдержанно, словно ее ни в малейшей степени не удивило присутствие в гостиной неожиданной гостьи — молодой особы, судя по всему, его близкой приятельницы.

— Спасибо, я выпью немного шерри, если можно.

Она посмотрела на поднос с напитками, стоявший на низеньком сервировочном столике, с облегчением разглядев за бутылками с виски, водкой и джином бутылку шерри.